Книга Немая - Агаша Колч

Осталось только ноги вымыть и обувь почистить. Похлопала топотушки мои друг об друга и обругала себя. После такой процедуры, когда облако дорожной пыли вновь окутало с головы до ног, ещё раз мыться придётся. Эх, опыт, сын ошибок трудных, вздохнула горестно и осторожно шагнула в сторону осоки, которую приметила недалеко от куста.

Всем известно, что травка эта произрастает у воды. Значит, там или лужа глубокая натекла от колодца, или самостоятельный ручеёк протекает. Догадка моя оказалась верной. Примяв траву, прозрачная, тёплая, хорошо прогретая солнцем вода растеклась в низине тихой заводью. Тщательно умывшись, я помыла руки до локтей, ноги до колен и сухой половиной полотенца вытерлась. Хорошо!

Пить хотелось, но не стала я здесь фляжку набирать. Кто знает, что там выше по течению происходит. Может, кто-нибудь, как и я, ноги моет. А вот Пых, наплевав на мои опасения, выбрался из сумки, нашёл место поудобнее и с удовольствием лакал проточную воду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тут же в чахлой тени куста перекусили. Зверёк яйцом оставшимся, а я огурцом с хлебом. А отойдя ещё подальше в более густые кустики, и другие дела справили.

Ну всё, можно отправляться на поиски бывшего соученика бабы Марыси. 

По пути у колодца увидела женщину, у ног которой стояло ведро с водой. Она поила троих подростков, похожих друг на друга, как грибы на поляне. Сыновья, должно быть. Зачерпывая воду большой кружкой, мать по очереди оделяла своих жаждущих. Подошла и я поближе, показала пустую флягу.

– Пить хочешь? – оторвавшись от любования своими мальчишками, спросила селянка.

Кивнула, заодно изобразив приветственный поклон.

– Ну давай налью. Держи посудину ровно, – женщина с легкостью подхватила тяжёлое ведро, приподняла и аккуратно тонкой струйкой наполнила мою бутылку.

Ещё раз поклонилась, на сей раз с благодарностью, и направилась к воротам.

Как и обещала баба Марыся, стража ко мне не цеплялась. Просто скользнули равнодушным взглядом по девчушке с сумкой на плече, и всё.

Облегчённо выдохнув – всё же страшновато было – я не спеша пошла вдоль улицы, рассматривая новое место.

Город оглушал. Никак не могла ожидать, что на меня, взрослую горожанку из двадцать первого века, так подействует средневековая столица. Наверное, потому что, живя уединённо и не имея возможности полноценно общаться, я слегка одичала. А может быть оттого, что сразу за воротами начинался базар.

Площадь, отведённая под торговлю, занимала целый квартал вдоль городской стены и жила по своим законам. Зычно орали зазывалы, шумно торговались покупатели, мычали коровы, визжали свиньи. Несмотря на то, что территория базара была огорожена высоким и крепким забором, гвалт стоял такой, что хотелось заткнуть уши. Отметив мудрость того, кто разместил это беспокойное место вдали от жилья, обратила внимание на то, что с другой стороны улицы, напротив торга, расположены постоялые дворы.

Очень разумно. Заехал торговый человек в столицу, и не надо ему плутать в поисках места для ночёвки. Всё рядом. Чистота опять же. Вряд ли тут каждый возница станет убирать за своей лошадкой, которой всё равно, где кишечник опорожнить. Что на столичной улице, что на просёлочной дороге.

Чем дальше я уходила от ворот, тем тише, спокойнее и наряднее становилось вокруг. На карнизах окон появились горшки с яркими цветами. Кое-где у дверей домов стояли кадки с незамысловатыми кустиками и деревцами. Сначала редко, а потом чаще и чаще стали попадаться разнообразные магазинчики, обустроенные на первых этажах домов. Шла, рассматривая улицу и дома, и всё больше убеждалась, что это не калька русского средневекового города. Почти нет деревянных построек и совсем нет огороженных глухим забором усадеб в черте города, как было принято на Руси. 

Вот и площадь с фонтаном. Звонкие прохладные струи слегка увлажняли раскалённый воздух, давая лёгкую свежесть. Фасадом к фонтану высилось здание строгой архитектуры. Никаких легкомысленных завитушек или полуобнажённых фигур. Но чувствовалось, что это не строительный примитив, а задуманная архитектором строгость. Ратуша – это вам не цирк, здесь серьёзные люди работают.

Знакомясь со столичными достопримечательностями, постояла в тени, немного отдохнула. Сделав несколько глотков из фляги и напоив Пыха, который уже начинал скулить от жары, тесноты и голода, повернула, как и было предписано, направо.

Приметой магазина была витрина, составленная из четырёх, метр на метр, квадратов прозрачного стекла. Дорогое удовольствие, должно быть. Даже в ратуше окна состоят из маленьких мутных квадратиков, собранных в целую раму, а тут такая роскошь. Правда, купцу есть что показать любопытным.

В лавке на стенах, полках и на прилавке были разложены заманчивые экзотические товары. Перья павлина, китайские расписные веера, яйцо страуса, чучело попугая, свисающая с потолка сушёная рыба ёж, разнообразных размеров и цветов раковины и ещё масса диковинок, которые можно рассматривать часами. Особенно, если никогда не толкался возле курортных сувенирных лотков.

Что же, пока иду верно. Правда, уже с трудом. Устала, сил нет. Плелась едва-едва. Первый перекрёсток, второй, третий…

Чем дальше удалялась от площади, тем скромнее и меньше становились дома. Несмотря на то, что нарядные особняки остались за спиной, район, в котором жил мэтр Осей, был вполне благопристоен и чист.

Вот и шестой от перекрёстка дом с запылённым кустом сирени. Строение мне показалось забавным. Кажется, нечто подобное я видела в английских фильмах. Узкое двухэтажное здание. Но там квартирки были прилеплены друг к другу, а здесь между домами метра два свободного пространства есть. И входная дверь, к которой ведёт крыльцо, не посередине дома, а сбоку.

Постучала, подождала – никто не отозвался. Присела на ступеньку, решив, что здесь отдохну. Солнце к закату клонится, наверное, скоро хозяин домой вернётся.

А вот Пых ждать не хотел. Он требовал, чтобы его немедленно начали кормить. Хорошо ему требовать, он ребёнок. Я бы тоже с радостью что-нибудь съела, но, увы, нечего. Поблизости только мясная лавка. Пойду, попробую купить питомцу кусочек мяса. На два грошика.

Света, падающего из двух широко распахнутых дверей – входной уличной и задней, ведущей во двор, – хватало рассмотреть то, что лежало на прилавке. В открытые двери помимо света с большой охотой проникали и мухи, которых манил запах крови.