Книга Полный расколдуй - Екатерина Богданова

Так что у меня два варианта: отрастить крылья, что в принципе не представляется возможным, или учиться выживать в УМА, постигать ведьмовство и осваивать полёты на метле. Первый вариант отпадает по понятным причинам, а второй предвещает определённые проблемы.

И самая главная проблема сейчас стояла рядом со мной.

— Что тебе нужно? — спросил ректор, схватив меня за плечи и слегка встряхнув.

— Я… мне… мама…, - пролепетала я всё, что смогла выдавить из себя.

Ну я же не имбецил какой-то! С речью и умственными способностями проблем нет. Но тут будто горло стальной клешнёй сжало. Не могу ничего сказать и всё тут! Только смотрю на него, как беспомощный младенец.

— Как же вы мне надоели, — пренебрежительно выдохнул главнейшество.

Да и вы мне тоже уже слегка осточертели, если честно. Сколько можно чувствовать себя бессловестной тварью?! И я бы ещё поняла, если бы у меня язык от восхищения онемел. Так нет же! Какой-то детский восторг может ещё и остался, но его с лихвой перекрыло осознание всего происходящего.

И тем обиднее было осознавать, что я всё же не могу послать зазнавшегося ректора куда подальше. В его присутствии речь отказывала неизменно. Слух тоже норовил ретироваться, как только в поле слышимости появлялся тлетворный голос, но его я смогла худо-бедно обуздать. А мозг прочно встал на место после испытательных кульбитов, и уже не норовил впасть в анабиоз от присутствия главнейшества.

— Ты не должна была тут появиться. Это ошибка, — уведомил меня ректор.

Да как скажете! Пожала плечами и развела руками — я тут точно ни причём.

— Забудь об этом, никто не должен знать, — отрывисто объявил он.

Я согласно покивала — полностью поддерживаю. Говорить по-прежнему не могла, хотя сказать пару ласковых не отказалась бы.

— Забудь обо мне, девочка. Мы слишком разные, — продолжил бросаться общепринятыми пафосными фразами главнейшество.

Да поняла я всё! Отпусти уже и забудь! — мысленно прокричала я. Но он продолжал пристально смотреть на меня и убеждать, что мы друг другу не подходим и не можем видеться вне учебной обстановки. И из разных миров мы, и по возрасту никак, и он ректор, а я адептка, и я ведьма, а он маг.

Кого он убеждает? Точно не меня!

— А, с кем я разговариваю! — простонал ректор, запустив пальцы в собранную в аккуратный хвост чёрную шевелюру. А причёсочка-то даже от ветра не растрепалась, пижон наше главнейшество.

Ректор ещё раз встряхнул меня за локоть, в который вцепился мёртвой хваткой и одарив ну очень злобным взглядом, повторил:

— Об этом никто не должен знать. Ясно?

Я покивала, как болванчик.

— Иди, — приказал он, указав на дверь. — Первый поворот налево, через анфиладу и выйдешь к экзаменационному залу. Ну? Вперёд!

Я посмотрела на него, на свой локоть и опять на него. Главнейшество будто опомнился и разжал пальцы. Я потёрла руку и поморщилась, наверняка синяки останутся от его бульдожьей хватки.

— Прошу прощения, — произнёс ректор, слегка смутившись. А, нет, показалось. Это он от раздражения взгляд отвёл.

Ну да и чёрт с ним! Главное, что отпустил. Развернулась и рванула в указанном направлении. Подбежала к двери, схватилась за ручку в виде кольца и потянула — заперто. Подёргала — ни в какую.

За спиной устало вздохнули, потеснили меня и толкнули дверь, которая тут же поддалась. И чего так пыхтеть? Каждый ошибиться мог, табличек с указанием толкать или тянуть тут не наблюдалось.

Не глядя на академическое начальство, буркнула «спасибо» и припустила по коридору. В какую сторону поворачивать я, конечно же, благополучно забыла, так что свернула наугад. Но в этот раз мне повезло и, пробежав по анфиладе, я вышла как раз к дверям экзаменационной аудитории.

Подошла и замерла, не зная что делать. Постучать и войти? Или подождать, пока кто-то выйдет? Я же оттуда уже куда-то перенеслась, когда прыгнула в огонь и прошла первое испытание.

Помощь подоспела неожиданно. По коридору пробегала какая-то женщина, видимо педагог. Она остановилась, осмотрела меня с ног до головы и строго спросила:

— Опоздала или выгнали?

И что тут ответить? Не то, и не другое. Но выгнанной быть хуже, чем опоздавшей, так что я развела руками и «честно» призналась:

— Опоздала.

— Так беги скорее, экзамен уже начался! — воскликнула она и распахнула передо мной дверь.

Я заглянула в зал и сглотнула. Пола-то тут всё ещё не было. И часть девушек продолжали визжать и топтаться на столах, под которыми разверзлась бездна.

— Ох уж эти ведьмочки. Так и быть, помогу, — шепнула женщина за моей спиной, и толкнула вперёд.

Опять полёт в огненные объятия и приземление на холодный стеклянный пол. Только я же не сама прыгнула, от толчка повалилась вперёд лицом. Чудом успела выставить руки, и твёрдая гладкая поверхность приняла меня на четвереньки.

Колени в кровь, из глаз брызнули слёзы боли и обиды. Так не честно! Я же уже прошла этот этап.

А над головой раздался знакомый недоумённый голос преподавателя:

— Ты же уже была тут. Совсем ведьмы разболтались, сами не знают, чего хотят. Иди дальше.

И я снова очутилась в тёмной комнатке с тенями, зловещими шорохами и замогильными шепотками.

— Это издевательство! — крикнула в темноту, из которой мне ответил нестройный хор многоголосого подвывающего шёпота. — Да иду я, — проворчала, ныряя во мглу. — Соскучились что ли?

Опять липкая вязкая тьма, до боли впивающаяся в кожу, усилие, рывок. И освобождение с оглушающим хлопком.

На этот раз я очутилась во влажном тумане, сквозь который едва угадывались очертания какого-то помещения. И тут было жарко, очень жарко, как… в парилке. Приближающаяся фигура не прибавила смелости. А когда эта фигура, весьма недурственная, кстати, приблизилась, и вовсе провалиться сквозь землю захотелось. Даже то, что я сейчас на летающем острове и, провались, полетела бы вниз, было предпочтительнее.

— Опять ты! — буквально прорычал обнажённый по пояс ректор, поправляя полотенце на бёдрах и сверкая нечеловеческими глазами.

— Мама, — прошептала я, и попятилась.

Нога потеряла опору, я пару раз взмахнула руками и полетела назад.

Бульк.

ГЛАВА 8. ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

«Спасение утопающего дело рук самого утопающего». Но что делать, если ты практически не умеешь плавать, а вода ледяная? Тонуть, конечно же! Чем я в этот момент самозабвенно и занималась. Запаса воздуха у меня не было, весь потратила на визг в процессе падения, и тут же начала захлёбываться.

«Это конец» — пронеслась в голове скорбная мысль, и сознание начало угасать. Уже отключаясь, почувствовала горячие руки на талии и захлебнулась на радостях окончательно.