Книга Дарующий мир - Алиса Евстигнеева

Ванька тараторил что-то своё, наконец-то начав походить на нормально пятилетнего ребёнка, а она стояла и смотрела, что-то там решая в своей голове. Я тоже её рассматривал, не то чтобы специально, но и отвернуться как-то не выходило. Невысокая, изящная, красивая, но не вызывающе, не было в ней этой нарочитой красоты, когда специально, когда напоказ. Скорее наоборот, что-то юное и свежее… и будто бы переполошенное. С виду может быть почти и не заметно, но я чисто интуитивно ощущал её смятение. Мне тогда ещё подумалось, что таких как она было хорошо спасать во времена рыцарей. Больно уж походила на миледи, попавшую в очередную беду. Ну и, конечно же, глаза. Зелёные. Умные. Настороженные. Лукавые. Как это всё могло сочетаться вместе, я не знал, но уже догадывался, что где-то глубоко внутри миледи дремлет ведьма.

-Екатерина, - представилась она. -  Мне нужно посоветоваться с мужем…

Имя мне понравилось, а вот новость про мужа - нет. Не то что бы я на что-то претендовал, но… Не понравилось и всё, хотя наличие сына с самого начала должно было натолкнуть меня на нужную мысль.

Мы тогда разошлись, так ни к чему и не придя, хотя по их глазам я видел, что обоим очень хочется. Но решение должен был принимать некий “муж”, и моя фантазия рисовала этакого строгого дракона, иначе с чего бы матери и сыну быть такими “переполошенными”? Но нет, как показало время, нормальный мужик, в меру строгий, в меру сдержанный, в меру напыщенный. Я знал такой типаж людей, управленцы средний руки, неожиданно сделавшие резкий скачок вверх. Но сыном он интересовался, хоть и появлялся не так часто, в основном за Ваней приезжала Катя.

Но обо всём по порядку.

Прошла неделя, я уже и думать забыл об этой странной парочке, когда у меня завибрировал телефон. Звонивший представился Вячеславом Витальевичем. Мне это ни о чём не говорило, впрочем, я уже привык, что люди часто звонили с вопросами о тренировках. Вячеслав Витальевич, к моему удивлению, интересовался именно “греко-римской” группой, и тут в моей голове впервые промелькнуло “Катя-Ваня”. Катин муж тогда выспросил меня вообще обо всём, о чём только можно было спросить, разве что только анализы мои не потребовал. Больше всего его интересовал мой подход в воспитании характера юных пацанов… Я поморщился, не люблю эту тему. Многие боевые виды спорта имеют схожую философию, но говорить об этом - одно, а претворять в жизнь - другое. Я говорил о том, во что верил сам, что мне когда-то поведал мой отец, чему потом учил Сашка… мои многочисленные тренера. Мужчина молчал, и я уже подумал, что не срослось, но он вдруг сказал своё веское “Нам подходит”.

И уже на следующий день Иван пришёл ко мне в зал. Он был ниже всех остальных чуть ли не на голову и тоньше ровно на половину. Когда я увидел его на фоне других своих мальчишек, мне захотелось схватиться за голову и простонать: ”Что же я наделал?!”. Но всё оказалось не так страшно, как я подумал изначально. Всё оказалось гораздо хуже. Он был настолько не готов к происходящему, ни физически, ни морально, что уже после первой тренировки я был уверен, что больше не увижу его.

Помню то чувство стыда, которое испытывал в тот момент, когда передавал Ваню Ларина в руки матери.

-Ну как всё прошло? - бодрым голосом спросила Катя, глядя мне прямо в глаза. На этот раз она была какая-то другая. Более уверенная, что ли, более энергичная. А ещё она улыбалась. И мне захотелось стукнуться об стену от одного только предположения, что я сейчас разочарую её.

Но пока я стоял и подбирал нужные слова, в игру вступил Ваня, каким-то чудом скопировавший довольную улыбку матери.

-Замечательно, - лаконично ответил он и, схватив её за ладонь, потащил куда-то за собой.

Я озадаченно смотрел им вслед, не понимая, откуда взялась такая разительная перемена в этом мальчонке, который ещё десять минут назад пугался буквально всего, что бы я не предлагал ему в зале.

На следующей тренировке повторилось то же самое. И на последующих трёх. И ещё… И ещё. Мне понадобился целый месяц, прежде чем я вообще смог сообразить, что мне с ним делать. Помогли шахматы.

Всё вышло совершенно случайно, меня попросили раньше освободить зал, и так сошлись звёзды, что одни Ларины были не в курсе. Ванька опять один сидел на лавке, только не в фойе, а в раздевалке, куда уже заходила толпа взрослых мужиков. И не зная, что с ним делать, я утащил ребёнка в тренерскую, где на столе обнаружилась шахматная доска. Мы иногда баловались между тренировками. Обычно робкий ребёнок вдруг осмелел и подошёл к ней, без спроса перебрал все фигуры, выстраивая их в странную, только ему понятную схему. Я напрягся, и не потому что он брал что-то без спроса, выросший в огромной семье я  был приучен, что понятие “моё” бывает крайне относительным. Просто в тот момент я очень чётко понял, что вообще не имею никакого представления, что у него там в голове творится.

-Дамил Лусалович, - Иван тогда ещё ужасно картавил. - А вы иглать умеете?

-Умею, - осторожно заметил я, совершенно не представляя к чему нас это может привести.

-Научите? - вот так вот просто и в лоб.

-Научу.

Играли мы не так уж часто. Иногда я притаскивал шахматную доску в зал, и пацаны в перерыве разглядывали её, трогали фигурки (порой перекидывались ими), и что-то рассказывал про фигуры, ходы, комбинации, намекая на то, что для хорошего борца так же важно уметь думать наперёд. Мальчики слушали, кивали, но по-настоящему вникал только мелкий Ларин. И вот же странная вещь, чем больше он погружался в мир чёрно-белых фигур, тем больше он включался и в тренировочный процесс. Больше не шугался других детей и даже начал пробовать отрабатывать контактные приёмы.

И тогда я сделал свой ход конём, вручив Ваньке в руки этого самого “коня” и велев в один из перерывов рассказать про фигурку, которую другие дети упорно звали “лошадью”. Это был его звёздный час. И может быть, для остальных сей эпизод прошёл незаметно, а вот у Ваньки глаза горели так, что я понял, что вся эта эпопея с детской секцией стоила хотя бы того, чтобы сделать счастливым одного-единственного человечка. 

Как-то незаметно Ваня всё-таки вписался в тренировочный процесс, и я выдохнул. Ваньке везло, и его супер-занятые родители часто задерживались, некритично, но тем не менее, обычно у нас с ним было немного времени на быструю игру.

Лишь однажды наша схема дала сбой, когда я не мог остаться с ним поиграть, ведь нас с Верой и Стасом ожидал официальный выход в свет. Я специально не стал звать Ваню к себе в тренерскую, а его сумбурные родители умудрились опоздать чуть ли не на час.    

Уже и брат со своей девушкой приехать успели, а мелкий всё сидел на лавочке и откровенно страдал. Я тогда почувствовал первое разочарование в Екатерине Алексеевне, как я называл её про себя в те моменты, когда хотел отгородится от неуместной симпатии к матери Вани. Хоть мальчик и утверждал, что за ним должен приехать папа, я всё равно злился именно на неё. Как можно было забыть про собственного ребёнка?! Я на миг представил, что произошло бы, если бы Саша вдруг заставил так долго ждать кого-нибудь из нас. Сама ситуация моделировалась слабо, потому что несмотря на вечную занятость, если Александр Чернов что-то обещал, то он обычно это выполнял. Но если всё же и вдруг… То Саня бы ему просто голову за такое открутила.