Книга Рождественские игры - Джейн Фэйзер

Джорджи открыла ворота, и он вошел следом за ней. Неожиданно впереди показались стены здания, на верхних этажах горел свет. Нед с облегчением вздохнул. «Слабею», — подумал он. Годы, проведенные в солнечной Индии, плохо подготовили его к зиме.

Джорджиана повозилась с засовом на двери конюшни, уперлась в нее плечом и толкнула с неожиданной, как подумал Нед, для такого хрупкого существа силой. Но он уже давно пришел к заключению, что Джорджиана Кэри была совершенно не такой, какой представлялась миру.

В конюшне было тепло. Лошади стояли, покрытые одеялами. В стойлах лежало свежее сено. Нед обнаружил своего кучера и форейторов играющими в карты. На столе стоял кувшин с элем.

— Все ли в порядке? — поинтересовался он.

— Да, сэр, — вскочил с места кучер. — Лошади вчера нисколько не пострадали, чувствуют себя хорошо, милорд. Им дали хороших отрубей и почистили. С ними все в порядке, чего не скажешь о карете.

— Это не важно, — Нед взял кучера под локоть и отвел в сторону от компаньонов. — Я хочу поблагодарить тебя за то, что принес мой сундук. Видимо, это было нелегко в таком снегопаде. — Нед незаметно вложил в руку кучера две золотые гинеи, и тот мгновенно зажал их в кулаке.

— Благодарю вас, милорд. — Он быстро опустил награду в глубокий карман своего пальто. — Значит, мы пробудем здесь некоторое время?

— Пока не прекратится снег и не расчистят дороги, — подтвердил Нед. — Еще несколько дней, думаю. Мне жаль, что ты не встретишь Рождество в кругу семьи.

— О, это не имеет значения, сэр, — с довольным видом сказал кучер. — Нам и здесь хорошо. Нам всего хватает.

Нед усмехнулся.

— Вижу. Ну так наслаждайтесь. Мы займемся каретой, когда придет время.

— Да, сэр. — Кучер вернулся к игре, а Нед вышел из помещения, где хранилась упряжь, удивляясь, куда могла деться Джорджиана.

Он нашел ее в стойле, где она разговаривала с серой в яблоках кобылой.

— Какая прелестная лошадь, — сказал он, положив сложенные руки на низкую дверцу стойла. — Она ваша?

— Да. Ее зовут Афина. — Джорджиана прижалась щекой к шее лошади и взглянула на Неда.

— Воинственное имя, — заметил он.

— Эта леди очень горячего нрава, — ответила Джорджиана, с улыбкой протягивая лошади кусок яблока. — Благородное сердце.

Лошадь взяла яблоко с ладони и тихо заржала.

— Вы закончили здесь свои дела? — спросила Джорджиана.

— Да, но с удовольствием подожду вас, если вам надо что-то еще сделать.

— Нет, больше ничего. Что еще делать в такую мерзкую погоду. — Джорджи погладила шею лошади и осторожно подула ей в ноздри, прощаясь, затем вышла из стойла и задвинула засов на дверце. — Нам все равно пора возвращаться. Скоро подадут завтрак. — Джорджи направилась к главному выходу на двор конюшни.

— Присутствие обязательно? — следуя за ней, спросил Нед.

— Короче говоря… да. — Она положила руку на затвор. Нед поморщился от ее тона. Он тоже двинулся к двери, но что-то попало в поле его зрения. Длинный ряд стойл протянулся во всю длину здания, и в самом конце этого ряда он заметил голову выглядывавшего из стойла пони. Животное с любопытством смотрело на него своими опушенными длинными ресницами глазами. Нед ответил ему долгим озадаченным взглядом. Затем отвернулся и последовал за Джорджианой в падающий снег. Нед догнал ее, когда они вышли из двора.

— Сколько вам лет, Джорджи?

Зеленые глаза озорно блеснули. Снег налип на длинные ресницы и выбившиеся из-под капюшона пряди.

— Невежливо задавать такой вопрос леди, милорд.

— Глупости, — усмехнулся он. — Отвечайте.

— Мне двадцать, если вам так надо это знать. Хотя не понимаю зачем. — Она шла дальше по глубоко засыпанной снегом узкой тропинке.

— И я догадываюсь, что вы выйдете замуж за Белтона прежде, чем достигнете совершеннолетия, — сказал он, обращаясь к ней через плечо, ибо тропинка оказалась слишком узкой для двоих.

В ответ Джорджиана лишь пожала плечами, и Нед снова почувствовал, как она наряжена. Больше он ничего не сказал.

Нед появился к завтраку, когда часы пробили одиннадцать, и был несколько удивлен, увидев там всех вчерашних гостей, которые наполняли свои тарелки из закрытых крышками блюд, а Джейкобс и его помощники разносили бокалы с шампанским.

«У них крепкие головы и хорошее пищеварение», — думал Нед, любезно отвечая на хор «Веселого вам Рождества», которым встретили его гости. Он положил себе на тарелку немного почек и ветчины. Он предпочел шампанскому эль и сел рядом с Годфри Белтоном, который держал у себя под рукой наполненную до краев кружку эля и гору копченой селедки на тарелке.

— Нет ничего лучше, чем начинать день с селедки, — заметил Годфри, покосившись на тарелку соседа. — Но не для вас, как я вижу, лорд Аллентон.

— Нет, — признался Нед. — Скажите мне, Белтон, я так давно не был в этих краях, что почти все забыл… Я не помню вашу семью. Откуда вы родом?

Белтон, вытащив изо рта горсть рыбьих костей, аккуратно раскладывал их по краям тарелки, на его щеках вспыхнул румянец.

— Видите ли, моя семья родом из Камберленда.

— А, тогда понятно, — вежливо сказал Нед, цепляя на вилку почку. — Вы одновременно и местный и чужой.

Конечно, Камберленд и Нортумберленд расположены настолько близко друг от друга, что знатная семья, проживавшая в одном графстве, была бы известна в другом.

Или их род не является знатным, или они приехали совсем из других мест.

Годфри, уткнув нос в селедку, что-то проворчал.

— Леди Джорджиана говорила мне, будто вы строите дом около Грейт-Райл, — сказал Нед, добавляя горчицу к почкам.

— Леди Джорджиане следовало бы не касаться моих дел, — заявил Годфри. — Вы знаете этих женщин, Аллентон. Не умеют держать язык за зубами. — Он попытался рассмеяться, как бы разделяя мужское недовольство противоположным полом, но из его жалкой попытки ничего не вышло.

Нед улыбнулся.

— Конечно… конечно, — согласился он. — Впрочем, если этот дом будет принадлежать ей, наверное, она не знает, что это секрет.

Его собеседник замолчал и отвлекся на пиво, через минуту со стуком поставил кружку на стол и потребовал еще. Лакей поспешил наполнить его кружку элем. Напротив него сидела Джорджиана и смотрела на своего жениха, и по холодному взгляду зеленых глаз нельзя было понять, о чем она думает.

Роджер Селби со скрипом отодвинул стул и встал.

— Леди и джентльмены, я Князь беспорядка и приказываю: сегодня утром мы будем играть в пикет по шесть пенсов за очко. После первой партии один выигравший играет с другим выигравшим. А в конце игры проигравшие платят штраф, установленный Князем беспорядка. Однако последний победитель сам выберет штраф для игрока, проигравшего ему.