Книга Авантюристка - Айрис Джоансен

— Ладно. — Мэнди начала готовить себе еду. Она бросилась в объятия Романа, подчиняясь своей обычной импульсивности, но впредь лучше так не делать. Она словно схватилась за оголенный электрический провод. — Я заметила, что у вас есть мобильный телефон, а в будке возле столовой сидит радист. Нельзя ли мне позвонить моим сестрам и дать им ваш номер? Иначе мне придется каждые два-три дня ездить на джипе в Кубер-Педи, чтобы звонить оттуда. Гарантирую, что они вас побеспокоят только в случае крайней необходимости.

Не отрывая взгляда от ее горящих щек, Галлахер с отсутствующим видом кивнул:

— Конечно. Вы близки со своими сестрами?

— Да. — Мэнди нежно улыбнулась. — Хотя мы совершенно разные, ближе и быть нельзя. Наверно, это потому, что мы выросли в Киллару. В детстве нам больше не с кем было играть, так что нам волей-неволей пришлось приспосабливаться друг к другу.

— В Киллару?

— Так называется наша овцеводческая ферма в Новом Южном Уэльсе. Она много поколений принадлежала нашей семье. Мне хотелось бы, чтобы вы ее увидели. — Ее глаза потеплели. — Там так красиво.

— Красивее, чем в Арнемленде или на порогах Франклина? — улыбнулся Галлахер.

— Нет, просто Киллару — это совсем другое. Там наш дом, — просто сказала Мэнди. — А где ваш дом?

Взгляд Галлахера сразу стал отсутствующим.

— Я родился в Перте, — с неохотой сказал он и направился к холодильнику. — Я принесу вам ватрушку.

С тем же успехом он мог вывесить надпись: «Вход воспрещен», печально подумала Мэнди. Однако жаловаться на это не приходилось. Они и так за короткое время стали гораздо ближе, чем она могла бы мечтать. Отношение к ней Романа изменилось так резко, что Мэнди даже почувствовала легкое беспокойство. Что вызвало эту внезапную перемену? Кажется, что-то было в его лице. Мэнди старалась не думать об этом. Возможно, ей просто показалось. Нужно перестать беспокоиться и наслаждаться тем, что есть.

— Отрежьте кусочек и себе. Я не люблю есть одна. Я вообще не люблю делать что-либо одна.

— Да? Я мог бы об этом догадаться. — Он вытащил ватрушку из холодильника. — Не беспокойтесь. Я не оставлю вас одну.

— За тобой вчера кто-то следил.

Мэнди оторвала взгляд от схемы месторождения, которая лежала перед ней на земле, и изумленно посмотрела на Джакто.

— Кто?

— Не знаю. Я нашел возле камедного дерева следы и четыре окурка. — Он кивнул в сторону дерева со светлой корой, находившегося от них в нескольких сотнях метров. — Он был там очень долго. Сначала стоял, потом сидел на корточках.

— А ты… — Мэнди не договорила, глупый вопрос. Конечно, он уверен в том, что говорит. Джакто опытный следопыт. — Кто-нибудь с киностудии?

Он пожал плечами.

— А откуда еще? Не беспокойся. Я сегодня выясню, кто это, и мы будем настороже.

— Нет! — резко возразила Мэнди. Конечно, Джакто прекрасно владеет бумерангом и охотничьим ножом, но он уже стар. — Наверно, это кто-то чересчур любопытный, который захотел увидеть, чем мы тут занимаемся.

Не говоря ни слова, Джакто скептически посмотрел на нее. Он хорошо знал, насколько будоражит некоторых людей перспектива найти опалы. За многие годы на этом самом месте произошло не одно убийство, и вряд ли теперь что-то изменилось. Годы идут, а человеческая натура остается прежней.

Усталым жестом Мэнди пригладила волосы.

— Господи, месторождение уже давно выработано. Неужели кто-то думает, что я могу здесь что-то открыть?

— Ты работаешь очень упорно. Вполне резонно, что кто-то подозревает, что это неспроста. — Джакто слабо улыбнулся. — К тому же ты знаешь, сколько прекрасных опалов было найдено на якобы выработанных месторождениях.

— «Брось шляпу через плечо и копай там, куда она упадет», — процитировала Мэнди. — Знаешь, когда я нахожусь в штольне, меня так и тянет поискать свое собственное «Черное Пламя». Но, к несчастью, опалы весом в сорок пять карат находят не каждый день и даже не каждое столетие. — Она снова вернулась к схеме. — Осталось только две штольни. Вот эту я пройду еще до конца недели.

Мэнди устало потерла затылок, помолчала.

— Знаешь, в этой штольне я нашла рисунки на стенах. Довольно простенькие рисунки — изображения птиц и деревьев. Похожи на те, что твои предки рисовали в пещерах Какаду. От некоторых остались лишь фрагменты — там, где шахтеры искали опалы.

Эти рисунки — наверняка работа Чарли. В дневнике Миньон написано, что Чарли был художником, а деньги от продажи опала ему были нужны для того, чтобы поехать учиться в Париж. Представь себе, как он рисовал там при свете фонаря, пытаясь отвлечься от той атмосферы алчности и насилия, которая царила на Гребне Мертвеца! — Мэнди печально покачала головой. — Тем не менее скрыться от насилия ему так и не удалось. Пожалуй, раньше Чарли был для меня всего лишь призраком, если не карикатурой, но теперь он стал реальной фигурой. Знаешь ли ты, что, когда его убили, ему было всего лишь двадцать шесть лет, то есть всего на два года больше, чем мне сейчас? У него были жена и ребенок, и он хотел жить. Когда я нашла первый рисунок, то чуть не заплакала. Господи, что же это со мной делается!

— Ты просто устала. — Джакто отвел взгляд в сторону. — Вечером снова пойдешь к Галлахеру?

— Если хватит сил. Сейчас так парит, что я едва могу дышать.

— Скоро будет полегче. Еще до заката пройдет дождь.

До заката оставалось не больше часа, и на выцветшем небе не было видно ни облачка, тем не менее Мэнди не стала спорить. Если Джакто говорит, что будет дождь, — значит, будет дождь.

— Это хорошо. Может, станет попрохладнее. — Сложив карту, она сунула ее в рюкзак. — Почему бы тебе не пойти со мной? Я хочу познакомить тебя с Романом, и ты сможешь как следует поесть.

— Нет.

Мэнди вздохнула. В последнее время Джакто вел себя очень странно. С тех пор как Роман впервые за ней послал, прошло уже три дня, и каждый раз старик упорно отказывался знакомиться с Романом. В его отказе не чувствовалось никакой враждебности, просто старик как будто не хотел иметь никаких дел с этим человеком.

— Тогда я тебе что-нибудь принесу. Я вернусь до десяти. — Она вдруг нахмурилась. — И не вздумай в мое отсутствие ловить шпиона.

Джакто ответил ей невозмутимым взглядом.

— С чего это вдруг такой старик, как я, станет разгуливать под дождем, рискуя простудиться? Ты же говоришь, что опасности, наверно, нет.

— Джакто… — По выражению его лица было видно, что старик все равно сделает по-своему. Оставалось лишь надеяться, что дождь отпугнет непрошеных гостей. — Ох, делай что хочешь! Тебя все равно не переубедишь.

— Ты всегда была умной девочкой. Оглянувшись через плечо, Мэнди слабо улыбнулась.

— Мне уже почти двадцать четыре. Я уже не та восемнадцатилетняя глупышка, которую ты встретил в Арнемленде.