Книга Такой чужой, такой желанный - Айрис Джоансен

– Клэнси, ты меня совсем не слушаешь!

– Я слушаю. – Он взглянул в ее глаза. – Спасибо за предупреждение, дорогая, но сейчас уже слишком поздно. Я ничего не могу изменить. Я должен попытаться. – Он слабо улыбнулся. – Должен предупредить тебя, что я обычно очень настойчив, когда стремлюсь к чему-нибудь, так что со мной бесполезно спорить. Эту битву я намереваюсь выиграть.

– Ты не можешь выиграть! Это безнадежная ситуация. – Ее губа слегка подрагивала под его лаской, и томление распространялось по всему телу. – Лучше отпусти меня!

Клэнси задумчиво покачал головой.

– Я не могу, даже если б хотел. Надо закончить то, что мы начали.

– Ничего мы не начинали! И сейчас как раз… Клэнси!

Молниеносным движением он обхватил ее за талию и усадил на пол рядом с собой. Его голубые глаза смеялись.

– Должен же я показать тебе, что это уже началось! – Он нежно обхватил руками ее лицо. – Не волнуйся, я не собираюсь нападать. Я просто хотел, чтобы ты поняла. – Его лицо медленно приблизилось к ней, и дыхание коснулось ее губ. Дрожь пронзила все ее тело. – Я много чего еще хочу сделать, но для начала можно ограничиться и этим. – Клэнси усмехнулся. С большой осторожностью он скользнул губами по ее губам, поглаживая их, дразня, но не давая удовлетворения. Когда он подвинулся поудобнее, его широкая грудь коснулась ее груди. Лайза задохнулась от острого волнения и почувствовала, как он остановился на мгновение, прежде чем поцеловать ее. Оторвавшись, Клэнси посмотрел на нее. – Твоя грудь очень чувствительна, правда? – прошептал он. – Я так и думал. – Он касался ее своей грудью медленными волнообразными движениями.

Она не могла дышать, а пронизывающая ее дрожь перешла в сладкую боль и сосредоточилась в низу живота. Ее соски затвердели, и она чувствовала, как натянулась ткань кофточки. Голова кружилась. Закрыв глаза, Лайза вцепилась в его плечи, чтобы сохранить равновесие.

– Я хотел этого еще тогда, на пляже, – сказал он, и голос выдавал его напряжение. – И еще многого другого. Я хотел, чтобы ты сняла атласную блузку, и хотел смотреть на тебя, трогать пальцами твои соски и видеть, как они оживают. – Он обнял ее, крепко прижимая к себе, и она издала низкий стон. – Я хотел ласкать тебя руками, губами, языком. – Лайза чувствовала грудью тяжелое биение его сердца, и это заставляло ее трепетать от восторга. Она покачнулась, но его руки удержали ее. – Я хотел касаться каждой твоей клеточки. Я и сейчас этого хочу.

– Пожалуйста, не надо! – Лайза с ужасом подумала, что он еще только начинает, а она уже вся объята пламенем. Никогда в своей жизни она не испытывала ничего подобного. – Клэнси, нам надо остановиться!

– Знаю. – Он обнял ее, притянув к своей бурно вздымающейся груди. – Ситуация уже выходит из-под контроля. Дай мне минутку.

Легко сказать! Его сильные мускулы все еще прижимались к ее телу, Лайза ощущала всю мощь его возбуждения, и оно отозвалось в ней. Ничто не могло возбудить ее больше, чем это ощущение. Руками она уперлась в его грудь. Это было ошибкой, потому что биение его сердца через руки передавалось всему ее телу.

– Перестань! – в отчаянии попросила она. – Прямо сейчас!

Клэнси глубоко втянул в себя воздух, затем отпустил ее и опять сел на пол.

– Ну ладно, – проговорил он не совсем твердым голосом. Его ноздри все еще трепетали от возбуждения, губы сжимались. Он выглядел таким голодным… А что, если и она выглядит так же?

Наконец Клэнси с некоторым усилием улыбнулся.

– Ну, думаю, ты понимаешь теперь, что это серьезно. Мы хотим друг друга. – Он резко выдохнул. – И как сильно хотим!

– Да. – Дрожащей рукой Лайза поправила волосы. – Но это ничего не меняет. Я не так наивна, чтобы перепутать желание и любовь. И я не собираюсь прыгать к тебе в постель только потому, что меня влечет к тебе. Я подозреваю, что ты можешь использовать это к своей выгоде.

– Умница! Именно так я и поступлю! – Его глаза весело блестели. – Но я бы сначала удостоверился, что наши выгоды так переплелись, что ты бы даже не поняла, кто кого использует.

Слово «переплелись» вызвало у Лайзы такие ассоциации, что всю ее словно окатило жаром. Она вскочила на ноги.

– Мне, наверное, лучше пойти к себе. Пора возвращаться к своим ролям – пленницы и тюремщика.

На какой-то момент ей показалось, что она уловила боль в глазах Клэнси. Но уже в следующий момент ничего не было заметно. Донахью слишком жесткий человек, чтобы позволять себе подобные эмоции.

– Давай, – спокойно ответил он. – Если тебе так кажется безопаснее.

Лайза рассмеялась с кажущейся беззаботностью.

– Интересно, как это беспомощная пленница может чувствовать себя в безопасности?

– Я бы не назвал тебя беспомощной, – тихо сказал Клэнси. – Скорее уж я беспомощен. Никогда в жизни я не был столь уязвим.

Улыбка Лайзы угасла. Опять он так действует на нее. Печальный тон Клэнси вызывал в ней желание утешить и усиливал чувственное желание, затягивающее ее в свой водоворот.

– Я не хочу, чтобы ты что-нибудь ко мне чувствовал! – сказала она с яростью, которая поразила даже ее саму.

Он стоял, молча глядя на нее. Руки Лайзы сжались в кулаки.

– Ты не должен усложнять мне жизнь. Меня она устраивает как есть.

– Неужели? А мне кажется, что тебе могла бы понадобиться помощь, чтобы кое-что исправить. – Он пожал плечами. – Так или иначе, ты получишь ее, хочешь ты этого или нет.

– Клэнси, ты врываешься в мою жизнь и начинаешь тут командовать. Твои люди, возможно, и подчиняются приказам своего начальника, но я не собираюсь.

– Посмотрим. Сейчас тебе лучше пойти к себе и отдохнуть. Я втянул тебя в нечто вроде эмоционального марафона, правда? На мой взгляд, мы так и пойдем: сначала ухаживание, потом секс, потом женитьба. – Он ухмыльнулся. – Если ты предпочитаешь другую последовательность, то это можно обсудить. Со мной всегда можно договориться.

Лайза издала стон, полный отчаяния, резко повернулась и чуть ли не бегом бросилась к двери.

– Лайза!

Она остановилась, держась за ручку двери.

– Мы оба знаем, что нам не миновать постели. Еще пару минут, и мы бы занимались любовью прямо на ковре.

Она мрачно молчала.

– Я просто хотел сказать, что дам тебе сначала ко мне привыкнуть, а потом… – Он запнулся и продолжал довольно смущенно: – Ну, понимаешь… Я хотел бы стать твоим другом, а потом уже любовником.

Лайза открыла дверь.

– Ты не станешь ни тем, ни другим. Ты просто мой тюремщик, Клэнси. – Дверь резко захлопнулась.

Клэнси тихо, но выразительно выругался. Да уж, он большой мастер вести разговоры! Странно было бы, если бы она отреагировала иначе. Он собирался сказать ей, что будет мягким, нежным, заботливым. Получилось же так, как будто он делает ей огромное одолжение тем, что не тащит сразу в постель и не наваливается сверху. За годы работы у Алекса он, как ему казалось, обучился кое-какой дипломатии, но теперь, похоже, все вылетело у него из головы. Стоило ему увидеть Лайзу, как вся его самоуверенность куда-то подевалась, и он чувствовал себя большим и неуклюжим увальнем, ухаживающим за своей первой женщиной.