Книга Три дня до любви - Ольга БрусниГина

Новобранцы шестой группы дружно зашумели. Никто не собирался ничего подписывать. Время сейчас такое, подпишешь, а, вдруг это согласие на донорство внутренних органов. Не успеешь глазом моргнуть, окажешься на операционном столе под наркозом, с одной почкой, без глаз, с половиной печени или вообще разобранный на запасные части для богатенького заказчика, умирающего от смертельный болезни.

— Надо брать ноги в руки и валить скорее из этого места к чертовой бабушке, — объявил все тот же смельчак.

— Не льстите себе, что вы особенные, — продолжил командир, — найдутся другие добровольцы.

— Добровольцы для чего? — не выдержала на этот раз Карина.

— Для красивой жизни. Там за забором, вас ждет в лучшем случае нищета, в худшем тюрьма, в самом худшем — безвременная смерть от передоза. Все в конечном итоге шляются по притонам, занимаются проституцией, в том числе и мужской, чтобы заработать пару тысяч на бухло.

— Запугал совсем, — раздался мурлыкающий женский голос сзади.

Новобранцы обернулись. Перед ними стояла необыкновенной красоты женщина. На первый взгляд было трудно определить ее возраст. Ухоженная до кончиков ногтей: эффектный макияж, подчеркивающий выразительные глаза, строгая прическа, в которой каждый волос уложен с особой тщательностью. Незнакомка приветливо улыбнулась, чем сразила наповал всех присутствующих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Давайте знакомиться. Я — Алевтина Игоревна. Прежде, хочу извиниться, что доставили сюда не по вашей воле, но иначе нельзя, ведь это место находится в секретной зоне.

Группа за номером шесть замерла в молчаливом созерцании совершенства. Тем временем Алевтина Игоревна загадочно вздохнула и продолжила:

— Может мои объяснения окажутся понятнее? В двух словах: вам повезло стать великими солдатами невидимого фронта Огромная честь — встать на защиту слабых, и при этом заработать кучу денег.

— Заманчиво! — проговорила худенькая блондинка Светка, оказавшаяся здесь, как и все остальные, по принуждению. Ее вообще привезли в это незнакомое место с черным мешком на голове.

Светка никогда не отличалась кротким нравом и предпочитала лезть на рожон.

— Чует мое сердце, что это мышеловка, — предположила она.

— Не волнуйтесь, мышки, останетесь в живых, — пошутила Алевтина Игоревна, — а если, научитесь пускать в ход зубки, будете каждый день кушать сыр в неограниченном количестве.

— Что мы будем делать? — не унималась Светка.

— Разное, — спокойно ответила женщина, — зависит от обстоятельств: шпионаж, слежка и тому подобное. Все зависит от способностей каждого из вас. Кто- то дерется, как бог, кто-то может красть, а кто-то и вовсе способен на все.

— Почему мы?

— Вы уникальны по своей природе, а главное — одиноки, значит, не имеете слабых мест, которые можно трактовать не в вашу пользу. А так, никаких обязательств перед родственниками. Представьте, что вас взяли в заложники, а откуп брать не с кого, шантажировать нечем, да, и давить не на что. Есть только одна личность, независимая ни от кого.

— Давайте ваши бумажки, я подпишу, — перебил бритый парень с разбитой губой, — на воле я много дел наворотил. Отсижусь, пока кипеж не уляжется. Пусть полиция жопу рвет, пока я в зоне недосягаемости. Пройдет время, и они забудут обо мне, а я тут, как тут, и новые приключения со мной.

Все это время Карина оценивала свои шансы на побег. Самое дорогое — вожделенная свобода. Инстинкт самосохранения выдал неожиданное решение:

— Я согласна, — звонко сказала она. Лучший вариант из возможных: притвориться послушной девочкой, выждать нужный момент, а там… все равно она сбежит, чего бы ей это ни стоило.

— Умница! — похвалила ее Алевтина Игоревна, — надеюсь, у остальных хватит здравого смысла поддержать эту смелую инициативу.

— А то что? — вызывающе взвизгнула нервная девица Динка, стоящая все время поодаль, — расстреляете, без суда и следствия?

— Если будет нужно — пожалуйста, — все так же спокойно ответила женщина, — каждый из вас здесь не случайно. Отбор проводила серьезная комиссия. Вот, к примеру, ты… — Алевтина Игоревна указала наманикюренным пальчиком в толпу.

— А что я? — перебила бойкая Светка, улавливая, что речь пойдет о ней.

— Разбойные нападения, грабежи, сбыт краденого. Срок на зоне за обворованную хату, группой лиц по предварительному сговору. Освободилась полгода назад. Продолжать?

Светка взвилась, поражаясь осведомленности Алевтины об ее личной жизни:

— Вот, именно, освободилась. На казенные харчи не хочу, нахлебалась досыта. Так что не заливай мне. Чем ваше заведение отличается от других? Все тот же хозяин, камеры, решетки на окнах, параша в углу, баланда на обед.

— Не заливаю. Подумай сама, ты же, как былина на ветру: одинокая, всеми забытая. Ты еще хочешь отомстить ему?

Светка напряглась:

— И это знаете?

— Досье читала.

— Поможете? Я должна этого урода на «перо» посадить, провернуть в печенке, чтобы он пищал, как сука тек, а я бы смеялась ему в лицо.

— В нашем арсенале, как раз имеется острый кинжал, тебе понравится. И он твой, заметано.

— По рукам, — загорелась идеей Светка.

— Предлагаю остальным не сомневаться в выборе, каждый из вас обижен судьбой. По правде сказать, слезы по вам лить некому. Я привыкла называть вещи своими именами, если вас не станет, никто и не заметит. Наша организация даст вам шанс жить на пике возможностей. Вы сможете безнаказанно делать то же самое, что и раньше, только под надежным прикрытием. Терять вам нечего, кроме своих копеечных жизней.

— Да, уж, хватит бегать, — Светка поддержала Алевтину Игоревну.

К вечеру этого же дня группа за номером шесть добровольно начала существование. Каждый из участников команды подписал договор, не читая, а потом ушел в неприятные воспоминания, где ни одного просвета, сплошные испытания, в окружении преступных элементов. Чтобы выжить, пусть это и не оправдывало их поступки, приходилось не раз преступать рамки закона.

Почти никто и не слушал обещаний командира — Михаила, не вдавался в подробности разъяснений Алевтины, о методах дальнейшей работы. После услышанной истории Светки о жажде мести, у каждого появилось подобное стремление. У всякого имелся личный враг, оставивший глубокую сердечную рану, убить которого — заветная мечта.