Книга Победитель получает все - Роберт Крайс

— Нет, не слишком давно. Она переехала сюда два года назад.

— Это ее собственная квартира или она ее снимает?

Мужчина нахмурился. Подозрительно.

— А почему бы вам просто не оставить номер своего телефона? Быть может, леди что-то знает про вашего друга и перезвонит вам.

Сыщик явно перегнул палку.

— Ничего страшного. Наверняка телефон Кита есть у меня на работе.

Поблагодарив мужчину в очках за помощь, я вернулся к машине, подъехал к телефону-автомату в небольшом торговом центре на Марина-дель-Рей и позвонил своей знакомой, которая работала в Пасифик-Пэлисэйдс.

— Агентство недвижимости «Уэстсайд», — ответил мне бодрый женский голос. — Чем могу помочь?

— Мне, пожалуйста, Эйдриен Картер, — ответил я, постаравшись, чтобы мой голос звучал как можно более солидно.

— Могу я ей передать, кто звонит?

— Ричард Трейси.

— Будьте добры, подождите немного.

Секунд через двадцать послышался другой женский голос.

— Эйдриен Картер слушает.

— Я хочу купить особняк Херста.[14]Не желаете заняться этой сделкой?

— Дик Трейси.[15]Ну как я сразу не догадалась! — рассмеялась Эйдриен Картер.

Продиктовав ей адрес Анджелы Росси, я спросил, сможет ли она установить всех бывших собственников квартиры. Я сказал, что дело очень срочное и от Эйдриен зависит национальная безопасность.

— Не сомневаюсь в этом, Дик, — ответила она.

Мне показалось, я ввязался в нечто такое, о чем вскоре сильно пожалею.

Через сорок минут я медленно въехал в Лорел-Каньон в горах над Голливудом и подкатил к простому треугольному дому сельского типа, в котором живу. Местность вокруг лесистая, и хотя у меня есть соседи, наши дома отделены друг от друга взрослыми эвкалиптами и оливками, которые дарят тенистую прохладу и обеспечивают прочность крутым склонам, застроенным домами. Когда я много лет назад покупал этот дом, он был настоящей развалюхой, но за прошедшее время я самостоятельно и с помощью друзей заново отстроил и отделал его.

Поставив машину под навес, я вошел в дом через кухню и заглянул в холодильник в поисках чего-нибудь съестного. Тут скрипнул кошачий люк, и в кухне появился кот, который со мной живет.

— Привет, — сказал я.

Кот огромный, черный, одно ухо у него слегка повернуто в сторону после того, как он получил в голову пулю двадцать второго калибра. Сама голова плоская и исполосована шрамами, а уши разорваны. Когда кот был помоложе, он частенько притаскивал мне куски белок и птиц, делился, так сказать, однако теперь он старый, и подобные подарки стали редкостью. Вероятно, кот уже не такой проворный, а может быть, просто жадничает. Бесшумно проскользнув к своей миске, кот повернулся ко мне.

— Мяу!

— Я тоже проголодался. Подожди.

Я достал из холодильника остатки жаренной с чесноком и розмарином курицы и полбанки тунца. Я завернул курицу и молодую картошку в фольгу и сунул в духовку разогреваться. Затем с помощью вилки я положил тунца коту в миску, а банку поставил рядом, чтобы тот мог вылизать сок. Кот предпочитает курицу, однако от чеснока у него бывают газы, так что мне пришлось установить границы дозволенного. Кот на меня обижен, но здесь уж ничего не поделаешь.

Времени было восемнадцать минут восьмого, и я собирался принять душ, когда зазвонил телефон. Эйдриен.

— Привет, Эйдриен, — сказал я, снимая трубку.

Элвис Коул, Неподражаемый Частный Детектив, делает вид, будто умеет читать чужие мысли.

— Какая еще Эйдриен? — спросила Люси Шенье.

Неподражаемый Частный Детектив вляпался по уши…

— Одна моя знакомая, занимается недвижимостью, — объяснил я. — Я жду ее звонка. Она должна сообщить мне кое-какую важную информацию.

— Подумать только. Что ж, боже упаси занимать твой телефон.

— Все мое время принадлежит тебе и только тебе, хе-хе, — изобразил я Граучо Маркса.[16]

— Ой, да ну тебя.

Я обожаю, как Люси произносит это свое: «Ой, да ну тебя». Затем она сказала:

— Привет, Самец.

Я почувствовал, как улыбка зарождается у меня глубоко в груди и пузырьками поднимается вверх, и вот я уже стою на кухне с телефоном в руке, а Люси Шенье своим присутствием наполняет весь дом теплом и светом.

— Я соскучился по тебе, Люси, — сказал я.

— Я тоже по тебе соскучилась.

— Гм…

— Гм-гм…

Мы с ней нередко вот так беседуем.

С Люси Шенье я познакомился три месяца назад, когда работал в Луизиане на одну актрису по имени Джоди Тейлор. Люси была адвокатом Джоди Тейлор, а я — частным детективом Джоди Тейлор, поэтому взаимное влечение, как говорят, возникло мгновенно. С тех пор мы регулярно перезванивались, а два месяца назад я слетал в Луизиану и провел незабываемые выходные вместе с Люси и ее восьмилетним сыном Беном. Через три недели после этого мы с Люси встретились в Канкуне и четыре дня плавали с маской и трубкой, уплетали жареных креветок и загорали на солнце, и, когда пришла пора ей садиться на свой самолет, а мне — на свой, расставание получилось мучительным. С тех пор звонки стали еще более частыми и длительными, и скоро мы дошли до того уютного (или, наоборот, неуютного) состояния, когда редких вздохов и невнятных слов на противоположном конце уже вполне достаточно, но в то же время совсем недостаточно. И все последующие недели я жил ожиданием вечернего звонка: когда я буду сидеть у себя дома, Люси — у себя, и несколько минут будут принадлежать только нам двоим. Это не шло ни в какое сравнение с тем, чтобы действительно находиться рядом с ней, но если бы романтика давалась легко, ахами и вздохами занимались бы все кому не лень.

— Тебе, наверное, любопытно узнать, почему я жду звонка Эйдриен? — спросил я.

— Меня это нисколько не интересует.

— Неужели я чувствую некоторую холодность?

— Ты чувствуешь безразличие. Что не одно и то же.

— Ха, — сказал я. — Посмотрим, каким будет твое отношение, когда я сообщу тебе новость.

— Так, дай-ка попробую догадаться, — ответила Люси. — Тебя теперь зовут Джерри Ли Льюис[17]Коул?