Книга Непокорная - Бертрис Смолл

— Миранда, разрешите доложить! На корабль мне нужно явиться завтра. В Ньюпорте меня сменит мой друг Эфраим Сноу. Я тем временем нанесу визит родителям. Они живут в Плимуте. Повидаюсь с ними и сообщу о предстоящей женитьбе. Думаю, шестое декабря можно считать днем нашего бракосочетания. А вы как считаете?

Миранда согласно кивнула:

— А ваши родители приедут на свадьбу?

— Несомненно! И родители, и брат Джонатан, и его жена Черити, и трое их детей, и моя сестра Бесс, и ее муж Генри Кэбот, и двое их детей. С нетерпением буду ждать, когда наступит этот день и я смогу представить им всем мою очаровательную, нежную, прекрасно воспитанную невесту.

Бирюзовые глаза Миранды сверкнули.

— Торжественно обещаю вам, что вы не будете разочарованы, невинным голоском проговорила она.

Дороти и Аманда с явным замешательством и вместе с тем недоуменно переглянулись, а Джаред рассмеялся.

Между тем погода улучшилась, и Джаред, взглянув на свою ершистую невесту, сказал:

— Миранда, может, предпримем прогулку по острову? Заодно покажете мне наши владения.

Джаред нашел верный подход. Миранда успокоилась. Виндсонг останется при ней. Разве она не этого хотела? Лучезарная улыбка, первая настоящая улыбка с тех пор, как он с ней познакомился, озарила ее красивое лицо, и у него екнуло сердце.

— Я мигом. Только переоденусь, — бросила она и выбежала из комнаты.

— Если бы Миранда поняла, что вы в нее влюбились, она стала бы из вас веревки вить, — тихо проговорила Аманда.

— Неужели это так заметно? — Джаред огорчился как ребенок.

На лице Аманды появилось загадочное выражение.

— Еще как! А Миранда временами такая отъявленная стервоза…

— Аманда! Ты в своем уме? — потрясенная Дороти всплеснула руками.

— Я что, придумываю? Сама говорила, что правда, какая бы ни была, лучше, чем неизвестность. Может, есть смысл предупредить Джареда? — Аманда решительно повернулась к кузену. — Видите ли, Миранда никогда в жизни не была влюблена, то есть я хочу сказать — никого не любила. А я, например, влюбляюсь во всех подряд начиная с двенадцати лет. Но мне это просто необходимо, иначе как понять — настоящее это чувство или опять флирт. Я — копуша, а Миранда все схватывает на лету. Так что берегитесь! Если она вас полюбит, то тогда…

— Аманда, на ваш взгляд, она сможет меня полюбить? — перебил Джаред.

— Думаю, что да, но только если она не будет знать, что вы ее любите. Если же догадается, тогда вам придет конец. Мой вам совет — пусть она первая признается вам в любви.

Джаред наклонился и чмокнул Аманду в щечку.

— Вы прелесть! Я подумаю, и — спасибо за совет.

Полтора часа спустя Джаред, оседлав чудесную лошадку, выехал за ворота усадьбы. Миранда гарцевала рядом на Бризе. На ней, как и вчера, были выцветшие зеленые бриджи и белая рубашка. Сквозь тонкую ткань перламутром просвечивала юная грудь. Но Миранда, похоже, и понятия не имела, насколько соблазнительно она выглядит и как обворожительна в этом наряде.

— Миранда, могу ли я попросить впредь надевать под рубашку шемизетку? — ровным голосом спросил он.

— А вы, оказывается, модник! Никогда бы не подумала.

— И правильно, что не подумали! Просто не хочу, чтобы еще кто-то, кроме меня, любовался вашей соблазнительной грудкой. На вас прозрачная рубашечка, вот и весь секрет!

— Ой! — Миранда смущенно опустила глаза, и краска залила ей лицо. — Я даже не представляла… я всегда, когда верхом, надеваю эту рубашку.

Он протянул свою огромную руку и коснулся ее локотка.

— Миранда, вы очень красивая, и я счастлив, что вы сохранили детскую непосредственность. Удивляюсь, как это лондонские щеголи не вскружили вам голову.

Почувствовав ее смущение, он убрал руку.

— Я для них оказалась недостаточно утонченной, — заметила Миранда. — Вообще, когда мне кто-то говорит, что мои глаза — как прозрачные озера в августовскую жару, хочется вцепиться тому в волосы.

— И поделом! — улыбнулся он. — Прозрачные озера в августе обычно покрываются ряской.

Миранда весело рассмеялась:

— Вот-вот! Наверное, светская жизнь их так закрутила-завертела, что некогда взглянуть на лесное озеро. Не то что, мы с вами! Ну и, конечно, они сразу же нашли у меня массу недостатков. Мол, я длинная как жердь. И цвет лица плохой… Вот!

Аманда — совсем другое дело. В прошлом сезоне все были в нее влюблены. Знаете, влюбляться — это такая мода. От кавалеров отбою не было! Дюжина предложений руки и сердца. Представляете?

Даже герцог Уитли не устоял.

— Глупцы! У вас дивный рост, а цвет лица просто изумительный, — тихо сказал он. — Бьюсь об заклад, лондонские красавицы умирают от зависти.

Миранда недоверчиво взглянула на него.

— А вы еще и дамский угодник? Или у вас такая манера ухаживать?

Джаред придержал лошадь, делая вид, что задумался над ее словами.

— Простите великодушно! Больше не буку, — сказал он и обрадовался, увидев, как помрачнело ее лицо.

Дальше они ехали молча. Джаред не ожидал, что его владения настолько обширны. Большая часть острова площадью около двенадцати гектаров представляла собой луга и поля, спускавшиеся к самой воде.

Полуденное солнце красок не пожалело. Нигде во всем мире Джаред не видел такого разноцветья, за исключением, пожалуй, Голландии и некоторых районов Англии.

Лениво паслись тучные стада, бродили стреноженные лошади.

Джаред вспомнил, что местная порода частенько брала призы на скачках. В сущности, остров был независим в экономическом отношении. Джаред отметил, что с полей уже убрали урожай.

Виндсонг Бог природой не обидел. На острове было четыре пресноводных озера, несколько гектаров заболоченных солончаков, лиственный лес, где встречались дубы, клены, буки, березы, каштаны, и небольшой сосновый бор.

Северная его часть сбегала под уклон, а особняк стоял на возвышении. Внизу простирался чудесный песчаный пляж и небольшой уютный залив Литл-Норт-Бей.

Дом был построен в 1663 году и поначалу представлял собой деревянное строение. В последующие пятьдесят лет он перестраивался, достраивался, пока не оброс несколькими флигелями, где размещались многочисленные Данхемы. Следует сказать, что мужчины в этом клане считались долгожителями. А летом 1713 года случилась страшная гроза, в дом попала молния, и он сгорел дотла. В то время самому первому владельцу Виндсонга было семьдесят пять лет, его сыну — пятьдесят два, внуку — двадцать семь, а правнуку — два года. Через неделю после пожара на острове вовсю пыхтела печь для обжига кирпича.

Новый дом с шиферной крышей не шел ни в какое сравнение с предшественником. Воздуха и простора хватало на всех.