Книга Барышня с дипломом - Анатолий Галкин

Второе действие – Витя закупил время на местном телевидении, подмял под себя редакторов из всех трех газет Правдинска.

И третье – толпы горожан с плакатами. За час люди Чалого могли поставить к любому объекту до трехсот штыков. Это были старушки, готовые за полтинник три часа орать нужные лозунги, размахивая транспарантами.

Еще утром Ольга видела плакаты правдинского Гринписа, но не обращала на них внимания. Только у магазина, покупая второй ящик водки для жадного Саврасова, она вчиталась в текст. И только тогда она поняла, что кто-то умело ведет войну против КДП, против Комбината, который строит фирма Дениса Носова. А на войне, как на войне! Этот кто-то может не только страшилки на стены клеить, а и попытаться подставить главного строителя…

Ольга вошла в кабинет Виктора Чалого, когда тот завершал совещание. Вошла решительно, всем своим видом показывая, что она нужна хозяину кабинета больше, чем он ей.

– Вам что, гражданка?

– У меня, возможно, очень выгодный, для вас заказ.

– Отлично! Мы уже завершили. Все свободны. И работать, работать, работать!

Ольга подождала, пока разбегутся гринписовцы, отошла к окну и села в кресло у журнального столика. Такой маневр заставил Чалого выйти из-за директорского стола и плюхнуться в кресло напротив. Теперь это будет разговор на равных, а не визит просителя к начальнику.

– Я адвокат Крутова из Москвы. А вы, как я понимаю, знаменитый Виктор Чалый?

– Он самый.

– Неплохо ведете кампанию. Ярко, напористо. Я думаю, что этому КСП не устоять.

– КДП! Это комбинат детского питания.

– Неважно… Я понимаю, что вы под заказ работаете?

– Конечно! Мне этот КДП по барабану. Мне его заказали люди из штаба Гуркова, и я могу отчитаться по полной программе… Вы, госпожа Крутова, говорили, что и у вас есть заказ?

– Да. В Коломне хотят ледовый дворец построить, а у моего клиента есть свои виды на этот участок земли. – Понятно! Ледовый дворец… Это сложно, но найдем ходы. Какой-нибудь вредный фреон в холодильниках, нитраты-нитриты. Массы поднимем, плакаты, лозунги… Только я дорого беру.

– Нет проблем… А здешний Гурков, ваш заказчик – он, я слышала, кандидат в мэры?

– Да! Лидер предвыборной гонки. А основной его козырь – борьба с КДП… Честно говоря, я думаю, что Гуркову, как и вашему клиенту, тоже земля эта приглянулась. Вот станет он мэром, заморозит это строительство, а на его месте начнет другой завод строить. Химический или того похуже. Вот тогда народ сообразит, как за экологию бороться.

– Да, весело… А почему бы Гуркову через вас не поработать со строительной фирмой. Она же из Москвы?

– Из Москвы. Фирма «Феникс».

– Шефа этого «Феникса» можно прижать, припугнуть, убрать, в конце концов.

– Убрать? Это, госпожа Крутова не по моей части… Но Гурков мог бы. У него есть крутые ребята. Мафия местного разлива… Только я вам ничего не говорил.

* * *

За многие годы Оленька впервые ночевала в гостиничном номере чужого города. Тот адвокат, у которого она пять лет работала помощником, не любил дел, где предстояли командировки. Сам не ездил и Ольгу не направлял.

Перед сном она включила телевизор и нашла местный канал. Шла реклама… Это гостиница в Правдинске была одна. Зато здесь было несколько ресторанчиков, не менее пяти залов игровых автоматов и два казино. А еще предлагали крепкие двери, пластиковые окна и мягкие диваны.

В этот однообразный поток сведений два раза врывался ролик Гринписа, в котором страшилище пожирало все живое, а голос Вити Чалого сурово призывал правдинцев к борьбе с гидрой КДП.

Из политической жизни были лишь минутные выступления двух основных кандидатов в Мэры. Андрей Гурков заявил, что спасет город и добьется остановки строительства Комбината. Из его речи получалось, что именно после этого у всех местных жителей начнется счастливая жизнь.

Другой кандидат – Сергей Заморов имел усы, бородку и тонкие очки. В общем и целом, он был похож на сельского учителя, на писателя столетней давности, на Антона Чехова. Говорил он красиво, но вяло. Такие редко выигрывают выборы… За минуту он успел сказать, что рад строительству Комбината детского питания. Когда его построят, то для всех жителей начнется счастливая жизнь.

Оба были неубедительны и, как сейчас говорят, без харизмы. Без звона в голосе, без блеска в глазах, без изюминки в текстах.

Ольга выключила ящик, полностью разделась и побежала в душ. Она же не знала, что горячую воду здесь отключают в девять вечера… Стоя под холодными струями Оленька думала о Денисе. Не о его освобождении и оправдании, не о том, что он бедненький сидит в тюрьме, а о том, что он должен вместе с Комбинатом построить в Правдинске большую котельную. Такую большую, чтоб во всем городе всегда была горячая вода. Везде! И особенно в гостинице под номером один.

Площадку под строительство Комбината уже окружал забор, но с одного из холмов можно было осмотреть все поле битвы.

Ольга оставила Оку внизу и поднялась на горку. Она пожалела, что не взяла с собой бинокль. А еще лучше подзорную трубу. Тогда было бы полное сходство с полководцем, разрабатывающим план сражения.

Слева у ворот будущего Комбината собиралась толпа с плакатами. Машины, автобусы, а один из грузовиков приспособлен под трибуну… Река Угорка была видна, но никак нельзя сказать, что нехороший Комбинат построен прямо на берегу… Самое главное, что вся площадка это бывшая свалка. Ни деревца на ней, ни кустика, ни травинки.

Ольга спустилась с наблюдательного холма и подкатила к месту, где начинался митинг. Там уже крутились телевизионщики и другая журналистская братия.

Из динамиков невнятно, но громко раздавались песни военных лет. Сначала про легендарный Севастополь, а потом как «враги сожгли родную хату…».

Ровно в полдень к трибуне-грузовику подкатили три черные иномарки, и по приставной лесенке к микрофону поднялись пятеро. Странно, но троих из них Ольга знала. Это улыбавшийся со всех портретов кандидат в мэры Андрей Гурков. Это шустрый пройдоха и липовый эколог Виктор Чалый. А вот третий знакомый Крутову удивил. Это был Леонид Зыков – тот, которого она встречала в Москве в офисе фирмы «Феникс». Он ведь заместитель Дениса, его правая рука!

Открыл митинг представитель Гринписа. Чалый чувствовал себя народным трибуном. Он и на самом деле говорил страстно, ярко и просто. Красиво говорил! Но это так, если не вдумываться в суть. На деле он призывал сохранить для города свалку, а дети пусть материнское молоко пьют. А у кого его нет – перебьются!

Вторым выступил Гурков. Не так блестяще, но тоже о народном благе. За счастливую жизнь, за чистый воздух, и против супостатов, захватывающих родную землю.

Последним выступил бывший супостат – Леонид Зыков. Он больше говорил не о стройке, а о Гуркове. О том, какой это мудрый человек, как он боролся за правду, как настойчиво вразумлял фирму «Феникс», которая решила остановить строительство Комбината.