Книга Третья сила - Валентин Холмогоров

Поэтому многие из тех, кто числил себя неоязычником, фактически являлись наполовину агностиками. Хотя даже этот термин неверен. Они признавали духов – по крайней мере, верхушку иерархии – существами более высокого порядка по сравнению с людьми, однако слово «бог» в устах части родян не имело ничего общего с христианским толкованием. Их отношение к тем же Перуну или Ладе было довольно-таки потребительским, основанным на принципе «Ты – мне, я – тебе». Ты мне силу – я исполняю твои законы и регулярно молюсь. Кстати сказать, поклонение для духов очень важно. Мы еще не разобрали, каким образом вера преобразуется в энергию, однако сам факт этого явления установлен точно.

Главное капище Северо-Запада традиционно ориентировалось на общение с темными духами. Сюда приходили поклониться Кощею, Моране, Чернобогу и прочим малоприятным сущностям, просили их тоже о вещах, слабо совместимых с Уголовным кодексом и человеческой моралью. Или как минимум не слишком добрых. Мольбы получали реальное воплощение достаточно часто, чтобы говорить о божественном вмешательстве и наблюдать стабильный рост числа адептов. Сущности ментала плевать хотели на общепринятые понятия о нравственности. Я знал, что местные жрецы уже неоднократно получали нагоняй от властей и на время притихли, но вот надолго ли?

Первый придел капища являлся открытым для всех. Здесь перед деревянными идолами молились верующие, бродили туристы с фотоаппаратами, шаталась прочая публика. Служитель увлеченно объяснял группе старшеклассников основы философии культа, великовозрастные балбесы хихикали и дурачились, хотя кое-кто слушал с интересом. Я прошел в самый конец зала. Массивная дверь высотой в два человеческих роста открылась от легкого прикосновения, хорошо смазанные петли даже не скрипнули. Проход представлял собой обычный артефакт, настроенный на оболочку ауры. Псионы, согласно родянству, считались «благословленными», поэтому их пропускали во второй придел без вопросов, обычный же человек должен был нести на ауре знак посвящения какому-либо духу. Посторонних здесь не признавали.

Меня помнили. С кем-то я вместе служил, другим нашептали имя гостя невидимые советчики. Кивком приветствовав всех знакомых, я обернулся к стоявшей сбоку статуе и положил руку на постамент. В ответ на мою мыслеформу тень от деревяшки зашевелилась, поплыла, словно смазываясь, на глазах оживая и превращаясь в нечто объемное. Спустя мгновение материализовавшийся из ниоткуда черный ворон хрипло каркнул и вспорхнул ко мне на плечо. Своеобразный пропуск по внутренним помещениям капища готов к работе и выражает желание услужить гостю своего господина. Значит, Кощей меня ждет.

Перед переходом в третий придел стояла охрана – два здоровенных лба в сапогах, полотняных портах и длинных черных рубахах, у обоих на поясе висели мечи. В чужой монастырь со своим уставом не ходят, да и охранники здесь стоят больше для антуража, нежели для дела, но служители культа могли бы найти кого-то более опытного. Здесь, наверное, нечто вроде символического поста, куда ставят новичков-послушников из числа внутренней охраны капища. Они с почтением покосились в сторону сидящего на плече духа, не предприняв даже попытки помешать пройти.

Внутри уже ждал улыбающийся Антипкин.

– Давно не виделись, командир!

– Всего-то полтора года.

– Ну, зато у нас столько событий случилось, что год за три можно считать!

Слава Антипкин, он же Всеслав, продолжал совмещать работу в СБР со служением Роду. Причем и там, и там он успешно продвинулся по карьерной лестнице. После вынужденного ухода и последующего возвращения Сергачева на пост главы Службы я мало интересовался ситуацией в своей родной конторе, поэтому в каком мой бывший подчиненный сейчас звании – не знаю, зато в храмовой иерархии он занимает высокое место Семаргловой Шуйцы. В переводе на русский Всеслав – второй по старшинству среди боевого крыла Киевского капища.

– Не ожидал тебя здесь встретить.

– У меня здесь нечто вроде командировки, – пожал Всеслав плечами. – Обеспечиваю безопасность ритуала и одновременно слежу за местными жрецами. То, как старательно они выполняют приказы повелителей, конечно, радует, но в служении темным излишний энтузиазм вредит.

– По крайней мере, у нас людей в жертву не приносят, как в Индии.

Я уловил легкое изменение настроения Антипкина. Его защита хороша, даже меня способна остановить, но полностью спрятать эмоции, настроение не в состоянии. Последняя фраза отразилась от него еле заметными волнами смущения, неуверенности, страха, желания что-то скрыть.

– Или все-таки приносят?

Волхв не стал отпираться, понимая бессмысленность затеи. Просто тяжело вздохнул и ответил:

– Мы не уверены. Расследуем.

– Кто?

Слава понял, что меня интересует не имя проштрафившегося жреца, а истинный хозяин и вдохновитель жертвоприношения.

– Чернобог.

За-ме-ча-тель-но.

Четвертый круг являлся, по сути, самим испытательным полигоном и в нашем мире находился лишь частично. Повинуясь советам своих призрачных повелителей, родяне сумели до минимума ослабить границы между менталом и реальностью. Что это им дало? Прежде всего необычайную легкость проведения ритуалов и возможность вживую общаться с духами.

Я привычным усилием воли расщепил сознание на две части, чтобы сразу проверить обе составляющие носителя будущего обряда. На физическом уровне мы сейчас находились в выложенной черным камнем – кажется, мрамором – комнате размером двенадцать на двенадцать метров, единственным украшением которой являлся вмурованный в пол золотой круг. Если присмотреться, то становилось видно, что металл украшен тончайшей гравировкой из сакральных знаков, изображавших различные ипостаси Кощея. И не только их. Свет лился вниз через единственную дыру в потолке. Ритуал начнется в полнолуние, когда лучи ночного светила упадут ровно в центр площадки, в момент наивысшей власти мрака.

По крайней мере, так принято считать.

В ментале казалось, будто пространство вокруг пылает черным светом. Конечно, здесь такого понятия, как «пространство», а также привычных нам измерений не существует, но как-то же надо ориентироваться? Человеческий язык не предназначен для описания происходящего в нереальности. Только ментат способен частично расшифровать и понять образы мира духов, да и то каждый из нас представляет нереальность по-своему. Кстати сказать, обитателей тонкого мира тут необыкновенно много, и далеко не все они принадлежат к темным силам. Присутствие теней не удивляло – где я, там и они, – но вот остальные…

– Давно они здесь?

Слава кивнул, стоило ему «прочесть» сброшенный мной информационный импульс с описанием скрывающихся в ментале духов.

– С самого начала. Они не вмешиваются, только наблюдают.

– Наблюдают?

– Да. Даже не прячутся. Между собой ни разу не дрались, по крайней мере, мы ничего похожего не видели.

Любопытно. Значит, хозяева присутствующих здесь низших духов заключили своеобразный «пакт о ненападении» – в противном случае живущие инстинктами представители этой толпы давно вцепились бы друг в друга. В обычной ситуации слуги разных богов обитают во владениях собственных хозяев и редко выходят за их границы. Только если заметят нечто интересное. Духи, чьи хозяева враждуют – в их понимании вражда и разнонаправленность энергий суть синонимы, – при встрече обязательно подерутся, причем вне зависимости от того, насколько велики различия в силе. Крохотный обитатель ментала без сомнения нападет на многократно превосходящего его противника и конечно же погибнет.