Книга Его поневоле - Дилноза Набихан

По щекам текли слезы, и не заметила, как начала шмыгать носом. Понимала, что еще рано вздыхать облегченно. Раз сейчас он оставил меня в покое, то ночью, когда мы останемся одни, без камер или Глеба, он не остановится. И грубо говоря, меня поимеют, как шлюху. Как в первый раз. Или еще грубее, не знаю.

Вскочила с места, когда в дверь постучали. Быстро стерла слезы и отперла дверь. Передо мной с подносом в руках стоял Глеб, и мягко улыбался, словно ничего не произошло. Мои щеки вспыхнули, когда вспомнила, что он нас застукал. И только одному богу известно, что он подумал.

— Подумал, вы проголодались, Нина, — мужчина называл меня по имени, но только когда никого не наблюдалось поблизости. Улыбнувшись сквозь слезы, приняла поднос с едой, и поставила на туалетный столик. Вернувшись обратно, чтобы закрыть за мужчиной дверь, удивленно вскинула голову, когда он удержал его, не позволяя закрыть.

— Что-то ещё, Глеб? — и наше условие: мы оба должны были обращаться исключительно по имени.

Дурдом какой-то.

— Леонид Никитич любит покладистых женщин, Нина. Уверен, он скоро тебя отпустит, если ты пойдешь ему навстречу.

Хмуро свела брови, не понимая, почему он вообще это все мне говорит.

— Уверен, ты отлично понимаешь меня. Подумай об этом, прежде чем вывести его из себя, дочка. Тогда вы оба получите то, что хотели.

Устало вздохнула и потерла виски, не зная, как ответить ему, чтобы не нагрубить. И мне хотелось сейчас именно этого. Хоть кому-то выговорить все, что накопилось за неделю заточения черт знает где!

— Вы не знаете, о чем просите, Глеб, — все же ответила я, и прикусила кончик языка. — Вы просите невозможного. Ваш босс он… — не нашла, как описать его. Не знала, стоит ли говорить то, что увидела в клубе.

— Нина, — мужчина положил руку на плечо, будто призывая молчать. — Знаю, мой босс занимается и плохими вещами, я не оправдываю его, но если ты внимательно присмотришь, поймешь, насколько он ранимый в душе. Он многое пережил в этой жизни, несмотря на свой возраст. Это и сделал его тем, кто сегодня есть. Уверен, если вы присмотритесь к нему, поймете, о чем я.

Разговор с мужчиной, оставил в душе легкий осадок. Не знаю почему, но я задумалась над его словами. Нет, я никак не хотела оправдать Леонида, проникаться к нему жалостью или симпатией. Вовсе нет. Просто понять его мотивы держать меня здесь. И почему-то только думала над словами Глеба о том, что Леонид любит покладистых. В голове созрел план, и я не знала, подействует это или нет, но попробовать стоило. И для этого мне надо было наступить на свою глотку и стать покладистой, чтобы Леонид поверил мне. Вести себя так, словно я смирилась. Но я ни черта не собиралась смириться. Черта с два, если это так!

Аппетит пропал, поэтому решительно оставила поднос за дверью, уверенная, что Глеб или кто-то из горничных увидит и заберет. И надеюсь, мужчина не обидится, когда увидит, что я не притронулась к еде.

Остаток дня я просидела в комнате, боясь каждого шороха за дверью, и поймала себя на мысли, что с замиранием сердца жду свое наказание. Мне было страшно и волнительно. Я примерно представляла, что он может сделать со мной, но представлять — это одно, а на деле почувствовать — это другое.

В ожидании мужчины, успела принять освежающий душ и поужинать в одиночестве. Потом поднявшись к себе, то есть в комнату, где я временно жила, стала ждать его. Леонид появился уже когда часы показывали полночь. Я сидела на диване и читала книгу, которую нашла в его комнате, кстати, очень интересную, и вскинула голову. Ленивой походкой мужчина вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Шатаясь, подошел ко мне. На минуту мне показалось, что он пьян. Вскакиваю на ноги и вжимаюсь в стену. С детства боюсь алкашей. У меня плохие воспоминания с их участием.

— Ты чего это отшатнулась? Призрака увидела? — хриплый голос Леонида обволакивает меня. Мужчина стоит так близко, что я невольно принюхиваюсь. Вроде от него не исходит запаха алкоголя. Но все же не спешу радоваться.

— В-вы пили? — голос невольно становится на тон выше, словно я возмущаюсь. Увидев, как он усмехается, прикусила язык, мысленно ругая себя. Боже, о чем я думаю?

Мужчина пошатнулся вбок, и я успеваю подставить плечо, прежде чем он упал. Оказавшись под его мышкой, держу его, чтобы не упал. Чувствую, как рука стала липкой, но не обращаю внимания. Помогаю ему присесть на диван, а когда убрала руку, заметила кровь. Моя рука по локоть была в крови.

— О, боже!

Закрыла рот рукой и перевела испуганный взгляд на мужчину, который спокойно отреагировал.

— В-вы р-ранены! — голос задрожал, а сердце ушло в пятки, когда до меня дошло.

— Ничего, лишь царапина, — отмахнулся он.

Оказавшись перед ним, задрала его футболку и ахнула.

— Да вы истекаете кровью! — возмутилась.

— Всего лишь царапина, — не соглашается он.

— Вам нужно в больницу. В-вы…

Мне не дали договорить, нагло перебили. Схватив за запястье, дернул на себя, из-за чего мое лицо оказалось очень близко к нему.

— Ты много болтаешь для пленницы, девочка, — цокнул он, закрыв глаза на секунду. — У меня от тебя уже голова болит.

— Так отпустите меня, тогда голова перестанет болеть! — выпалила я, и попыталась дернуть руку, как хватка мужчины стал ощутимее. — Вы делаете мне больно!

— Ты закроешь свой рот или мне найти работу для него? — гулко сглотнув, потупила глаза, боясь возразить ему. Мужчина минуту буравил меня взглядом, а после отпустил. Снял рубашку и отбросил в сторону. — Умеешь шить?

— Ч-что?

Подняв голову, увидела его рану и чуть не потеряла сознание. Шить? Он это серьезно?

— Кое-что умею, но не думаю, что ваша кожа… — замолчала, обдумывая слова. Хотя я тупо забыла, о чем хотела сказать, когда поняла, что мне придется это делать. Взяв испачканную рубашку, положила на рану, чтобы остановить кровотечение. — Может, вызвать Глеба или Дикого? — все же спросила.

— Принеси аптечку из ванны, Нина. Да поскорее! — рыкнул он, увидев, что я не сдвинулась с места.

Скрепя сердце, поднялась на ноги и пошла за аптечкой, не зная, на что подписалась.

Глава 8

Глава 8

Не знаю, откуда взялась в аптечке хирургическая игла, её точно там не могло быть! Или могло?

Как трусишка, хотела оставить его одного, чтобы он не впутывал меня во все это, но не смогла. Точнее, не успела сбежать. Схватив меня за локоть, заставил присесть рядом и терпеливо ждать, как какую-то собачонку. Мужчина сам занимался своей раной, и пока он накладывал швы, ни один мускул на лице не дрогнул. А я не могла смотреть на это, и сидела с закрытыми глазами, сердце бешено стучало. Даже представления не имела, настолько больно, когда ранен. Поэтому приходилось молча сидеть и ждать дальнейших инструкций.