Книга Горький мед - Даниэла Стил

Но даже для двоих работы было слишком много.

— Это надолго? — робко спросила Глэдис, надеясь,что не больше недели. Тогда она могла бы попытаться нанять дополнительнуюприслугу или уговорить Мэйбл, чтобы та возила детей в школу.

Последовала пауза. В трубке было хорошо слышно, как Рауль сприсвистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Эту его привычку Глэдис хорошознала — он поступал так всякий раз, когда ему предстояло сказать что-тонеприятное для собеседника.

— Три недели. Может быть — четыре, — промолвил оннаконец, и Глэдис, закрыв глаза, опустилась на табурет возле телефона. Срок былсовершенно нереальным, а ей так хотелось сделать этот репортаж! Но в концеконцов, у нее были свои дети, о которых она должна была думать в первуюочередь.

— Ты же знаешь, Рауль, что мне это не подходит, —сказала она со вздохом. — Я не могу. Зачем только ты позвонил? Чтобысделать мне больно?

— Может быть, и да, — мрачно ответил агент. —Вдруг мне удастся добиться, что однажды ты проснешься и поймешь: миру нужно то,что ты делаешь. Прелестные-милые картинки, снимки собачек и мордочки детишек,которые ты время от времени мне присылаешь, — все это, конечно, хорошо, новедь ты способна на большее! Я не говорю о том, что приобретет или потеряетискусство, но ведь может оказаться и так, что именно благодаря твоимфотографиям убийства детей прекратятся.

— Это нечестно, Рауль! — с горячностью перебилаГлэдис. — Не смей заставлять меня чувствовать себя виноватой! Ты жеотлично знаешь, что я не могу просто так бросить все и уехать на целый месяц.Ведь у меня четверо детей, муж и никаких бабушек или дедушек!

— Так, черт возьми, найми постоянную прислугу, котораяза еду и стол будет на протяжении месяца ухаживать за твоей сопливой командой.Или разведись. Ведь не можешь же ты вечно сидеть на одном месте и при этомоставаться классным фотографом! Ты и так уже потеряла четырнадцать лет. Простоудивительно, как о тебе до сих пор не забыли. Во всяком случае, чудаки, которыехотели бы поручить тебе ту или иную работу, все еще находятся. Ну а тысовершаешь большую глупость, когда обращаешься так со своим талантом!

— Как — так?

— Преступно! — отрезал Рауль, и Глэдис поняла, чтоагент рассердился всерьез. Это было особенно обидно, ибо в глубине души Глэдиссознавала его правоту.

— Я вовсе не «потеряла» четырнадцать лет, —возразила она в жалкой попытке оправдаться. — У меня четверо детей, и всеони здоровы и счастливы. Что бы с ними было, если меня подстрелили быгде-нибудь на Мальдивах или в Никарагуа? Кто заменил бы им мать? Может быть,ты?

— Нет, конечно, — согласился Рауль. — Тут тыправа. Но, если я не ошибаюсь, твои многочисленные дети уже достаточно большие,чтобы самим о себе заботиться. Во всяком случае, никому из них больше не надоменять пеленки и вытирать нос. И я не понимаю, что мешает тебе вернуться кработе, которую, как мне помнится, ты когда-то любила. Твой муж тоже не инвалид,ты ведь не кормишь его с ложечки и не выносишь за ним судно, не так ли?

Этот выпад напоминал прямое оскорбление, но Глэдиспропустила слова Рауля мимо ушей, ибо ей вспомнилось, что Дуг сказал ей вчеравечером. После этого Глэдис страшно было даже заговаривать с ним о том, чтобыкуда-то уехать. Подобный шаг с ее стороны вполне мог обернуться серьезнойкатастрофой для их брака.

— Я не могу, Рауль, и ты это прекрасно знаешь, —повторила она еще раз и вздохнула. — Твой звонок… Он меня очень расстроил.

— Вот и хорошо, — безжалостно ответилРауль. — Зато теперь ты, быть может, скорее сдвинешься с мертвой точки. Иесли я добьюсь этого своими звонками, я окажу огромную услугу всемучеловечеству.

— Ладно. Спасибо, что подумал обо мне. Надеюсь, тысумеешь найти кого-то, кто сможет отлично сделать этот репортаж, — сказалаона в трубку, думая о корейских детях.

— Тот, кто сумел бы сделать этот репортаж так, какнадо, только что от него отказался, — едко ответил Рауль. — На днях ятебе перезвоню, но имей в виду: так легко, как сегодня, ты от меня неотделаешься. Я не отстану, пока не услышу: «Да, Рауль. Хорошо, Рауль. Кудаугодно, Рауль».

— Я и не собиралась от тебя отделываться. Ты бы лучшепозаботился, чтобы для выполнения нового заказа мне не нужно было ехать куда-ток черту на рога.

— Посмотрим, что мне удастся сделать. Но обещать ничегоне могу, — повторил Рауль. — А ты будь осторожна. Мать Года, берегисебя и не давай своим отпрыскам садиться себе на шею.

— И тебе всего хорошего, — в тон ему ответилаГлэдис. — Кстати, об отпрысках, — тут же спохватилась она. — Мына все лето отправляемся на мыс Код. У тебя, кажется, есть номер того телефона?

— Конечно, есть. Желаю приятно провести время, Глэдис.А если сумеешь сфотографировать какую-нибудь шикарную яхту — позвони мне.Попробуем продать снимок.

— Между прочим, — заметила Глэдис, — гонорарза прошлые, как ты выражаешься, «шикарные яхты» покрыл мои расходы на детскийсад за два года.

— Нет, Глэдис, ты совершенно безнадежна! — вотчаянии воскликнул Рауль.

На этом разговор закончился. Впервые за много лет Глэдисстало казаться, что в ее жизни не хватает чего-то настоящего, чего-то важного ибольшого. И что же ей теперь делать?

Глэдис чувствовала себя подавленной, но дела делать всеравно надо. Отправившись после обеда за продуктами в супермаркет, онанеожиданно столкнулась с Мэйбл. Подруга Глэдис выглядела значительно веселее иоживленнее, чем обычно; она была в короткой юбке и туфлях на шпильках, аподойдя к ней вплотную, Глэдис с удовольствием вдохнула запах дорогих духов.

— Где ты была?! — удивилась Глэдис. — Неужелиездила за покупками в город?

Мэйбл отрицательно покачала головой и, таинственно улыбаясь,сообщила заговорщическим шепотом:

— Я обедала в Гринвиче с Дэном Льюисоном. Мы прекраснопровели время и даже выпили по бокалу вина. Дэн — просто душка; во всякомслучае, он умеет быть милым, и вообще он еще очень даже ничего. Если бы не этиего усы а-ля Кларк Гейбл, он был бы похож на херувимчика.

— Как я понимаю, бокалом вина вы неограничились, — с несчастным видом заметила Глэдис. Радость подругиказалась ей неуместной.

— А ты чего такая грустная? — спросилаМэйбл. — Что с тобой?

Она действительно редко видела подругу в таком состоянии.

— Вчера вечером мы поссорились с Дутом, —объяснила Глэдис. — А сегодня мне позвонил мой агент и предложил оченьинтересную работу в Корее. Насколько я поняла, что-то связанное с незаконнымусыновлением, причем от детей, которых никто не хотел брать, попростуизбавлялись.

— Какой ужас!.. — воскликнула Мэйбл, бросая втележку упаковку томатного сока. — Я бы на твоем месте радовалась, чтотебе не нужно заниматься этим кошмарным делом. Это же наверняка опасно!