Книга Сердцевина граната - Наталия Ломовская

– Помню, конечно. Я обязательно приду.

Она еще что-то говорила, но Александра не слышала. В голове ненадолго помутилось, и пестрая рябь цветов понеслась перед глазами. Внезапно и яркие краски, и ароматы показались ей невыносимыми. Зачем ей все эти цветы, если нет Киры?

– Вам плохо? – знакомый голос. Ах, вот кто это – следователь в потертых джинсах. Сейчас он, правда, в костюме. – Вам нужно присесть, и воды стакан. Девочки, ну же…

– Не надо, не надо, – пробормотала Александра довольно жалким голосом. – У меня просто закружилась голова. Здесь душно.

В магазине вовсю работал кондиционер, но ее слова приняли на веру. Кленов увязался за ней. Поддерживал за локоть, подозревая в намерении рухнуть в обморок.

– Как вы тут оказались? – поинтересовался он у Александры, нахально усаживаясь на переднее сиденье ее автомобиля.

– Это мой магазин, если вы помните. Я заехала проверить, все ли в порядке.

– Надо же, – протянул Кленов. – Вчера, например, вы не произвели на меня впечатления женщины, которая может помыслить о делах. О, изменчивая женская натура!

На это «изменчивой женской натуре» ответить было нечего.

– Уж не получили ли вы часом сведения о том, где находится в данный момент Кира Леонидовна Морозова?

– Нет, – ответила Александра.

– А вот у меня, пожалуй, есть кое-что для вас, – объявил Кленов. Тон у него совсем изменился, изменилось и выражение лица. Теперь он выглядел, скорей, добрым дядюшкой, наставляющим на путь истинный заблудшее дитя. – Даже можно сказать, радостная новость. В общем, в этом году ваша дочь поступила в Академию театрального искусства. Хотела быть актрисой, да.

– Кира?!

– Вы удивились, – довольным голосом констатировал Кленов. – Вы ничего не знали?

– Вы могли бы сразу мне сказать: «Вы плохая мать», – ответила Александра. – Да, не знала. И я удивилась, конечно. Поймите правильно: я была слишком занята. У меня…

– Бизнес. Я знаю, – покивал головой Кленов.

Он не хотел Александру обидеть. И не было в его словах послышавшейся ей злой иронии. Дескать, надо же, как мы заняты! Даже недосуг собственным дитем заняться! Дело в том, что у Кленова тоже был сын Владик. Шестнадцатилетний оболтус при разделе совместно нажитого имущества достался супруге, и с тех пор Евгений Эдуардович видел его нечасто. Надо заметить, что и сынуля не особенно рвался к папочке, считая его неудачником.

Но, кажется, пришло и для Александры время отыграться.

– А вот вы что тут делали, товарищ следователь? – поинтересовалась она, постаравшись придать голосу медовую сладость. – Букетик покупали? Или за мной следили? Или, не дай бог, сведения собирали?

– Собирал, – поспешил признаться следователь Кленов. – Представьте себе. И, если уж зашла речь о нашем с вами общем деле, не могли бы вы сообщить мне – кто эта девушка, которую вы пригласили только что в гости?

– Разумеется, могла бы. Это одноклассница моей дочери, Наташа. Единственная ее приятельница, насколько я могу судить.

– Насколько вы можете судить, – шутовски поклонился Кленов. – А почему же вы, сударыня, мне не сказали, что одноклассница вашей дочери и ее приятельница работает в вашем магазине? Почему скрыли сей факт, но тайком от меня пригласили эту мадемуазель пошептаться у вас дома, за чаем?

– Я не знала, что она у меня работает, – сжав зубы, пробормотала Александра. – У меня шесть магазинов, подбором персонала занимаются директора!

– Все ясно, – просветленно покивал Кленов. – Только давайте договоримся: вы изложите мне суть вашего разговора сразу же, как только он закончится.

– Сразу же? А вы что – собираетесь в это время курить на лестнице?

– Зачем же курить? Во-первых, я не курю. Во-вторых, полтораста лет назад шотландец Александр Белл получил патент на первый практически пригодный телефон. Что из этого следует, догадываетесь?

– Хорошо, – вздохнула Александра, как-то вдруг очень устав и от разговора, и от самого Кленова, такого эрудированного, веселого и находчивого. – Я позвоню вам. А теперь всего хорошего.

– Вы разве меня не подвезете?

– До метро, – объявила Александра, заводя машину.

Глава 5

Ирида

Галина напекла пирожков с капустой и мясом. Пирожки стояли на столе в двух плетенках, накрытых белоснежными салфетками, и источали аромат, от которого у Наташи сводило желудок, истомленный многодневной диетой. Кто придумал эти каноны красоты, из-за которых у нее в жизни все так неладно? Если бы она была красавицей, худой и воздушной, как Кирка Морозова, все пошло бы по-другому, в этом Наташа была уверена. А так – все наперекосяк. Еще в детстве ее жалели бабушка с дедушкой. Бабушка Анна Аркадьевна – врач, известный не только в Петербурге, но и за пределами страны психиатр, то и дело изобретала для внучки разнообразные методики питания. Надо было тогда слушаться ее, а не воровать из холодильника толстые куски докторской колбасы! Потом следить за Наташей стало некому. Она осталась одна в огромной питерской квартире – ешь колбасу сколько влезет! Она так и поступала. Готовить не любила, да, в сущности, и не умела. Всю жизнь прожила за бабушкой и дедом, как за каменной стеной. Где-то еще за границей обреталась и мамаша, но от нее только иногда приходили письма и посылки с красивыми вещами, которые в большинстве были Наташе малы. Вероятно, мамочка не принимала во внимание то обстоятельство, что чадо фигурой отнюдь не Твигги. Но потом и эти грустные посылки как-то прекратились. Из подслушанных бесед бабки и деда Наташа узнала, что у матери «проблемы с алкоголем», кажется, еще и проблемы с нынешним мужем. В общем, ей не до ребенка. Так что, оставшись одна, Наташа не стала писать матери. Вряд ли та даже узнала о смерти родителей своего первого мужа, а быть может, и сам факт существования дочери изгладился из ее интоксицированной алкоголем памяти. Впрочем, покинутое дитя на жизнь не жаловалось.

После смерти родственников ей досталось неплохое наследство – долларовый счет в банке от бабушки и коллекция картин и скульптур от деда-искусствоведа. Можно жить в свое удовольствие.

Бабушка с дедом придерживались строгих правил. Ночные клубы и рестораны – для бездельников и шалопаев. Алкоголь и никотин – смертельные яды. Внучка должна пойти по стопам бабушки, благо дорога для нее уже проложена. После института можно выйти замуж, благо жених уже есть. Скромный юноша, племянник старой бабушкиной подруги Марии Николаевны. Учится в университете на факультете компьютерных технологий. Жених с невестой дружат с детства. Что интересного в ее жизни должно случиться после свадьбы и окончания института, Наташа понимала смутно. Работа в клинике? Кафедра в институте? Бред какой-то. Жених ей не нравился – длинный и тощий, со смирным овечьим лицом. Наташа была уверена, что жизнь с ним будет столь же бессмысленна и безрадостна, как зазубривание латинских названий костей скелета.