Книга Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - Мишель Сапори

Мужчина в широком галстуке и халате из двойной тафты с рукавом «Пагода»

Что покупали мужчины у торговцев модным товаром? Помимо приобретений «для подарка» женщинам, они покупали для себя такие изделия, как узел шпаги (широкие ленты, которыми обвязывают головку эфеса шпаги), воротнички под галстуки, шнуры для часов, сетки для волос и кошельки для денег, ленты и шнуры всех видов, пояса для священников и военных, всевозможные перчатки, темляки[46] и так далее.

Мужской сюртук.

Детали отделки мужского сюртука, 1780

Фонд Александра Васильева

Остановим наше внимание на двух известных клиентах Розы Бертен.

Часто забывают о том, что в течение пятнадцати лет мадемуазель Бертен одевала графиню Дюбарри, почти столько же, сколько Марию Антуанетту. Мадам Дюбарри в основном имела двух костюмерш: во времена своей славы фаворитки — мадемуазель Пажель и мадемуазель Бертен во времена благоразумия. Роза Бертен самым решительным образом приняла эстафету у мадам Пажель с 1777 года.

В октябре графиня попросила своего поставщика тканей передать непосредственно мадемуазель Бертен столько ткани, сколько необходимо для ее работы. Прошло немного времени, и, несомненно удовлетворенная услугами модистки, она делает ей «подарок». Счета мадемуазель Бертен графине Дюбарри не прекращаются с февраля 1778 года до 12 сентября 1792 года.

Обольстительные портреты графини, исполненные в этот период, представляют моду мадемуазель Бертен.

Известно, что Дюбарри происходила из той же среды, что и мадемуазель Бертен, и их склад ума не сильно различался.

Мадемуазель Бертен одевала также шевалье д’Эона[47] — или его двойника женского рода, ведь никому не было известно, какая из его ипостатей подлинная.

Агент секретной службы короля, работавший за границей, д’Эон в 1777 году получил от Людовика XVI разрешение вернуться во Францию.

Д’Эон потребовал, чтобы его признали женщиной и разрешили ему носить женское платье. Король был уверен, что шевалье — женщина, и попросил мадемуазель Бертен вернуть шевалье д’Эону женский облик, выделив средства на обновление его гардероба. Мария Антуанетта, необычайно возбудившись, захлопала в ладоши тому, что «веер заменил ему шпагу». 9 августа д’Эон пишет Вержену: «М-ль Бертен, состоящая в штате королевских служб, выбрала время зайти ко мне от вашего имени и повторила мне точно то, о чем вы меня предупредили: что король и вы поручили, господин граф, одеть меня с головы до ног.

Портрет мужчины. Фрагмент. Неизв. худ., Франция, 1780

И хотя это не такое простое предприятие, она сама будет иметь честь сказать вам в Версале о том, что она берется не только изготовить для меня платья в мое отсутствие, но и сделать из меня достаточно скромную и послушную девушку (…). После Небес, Короля и его министров ранее м-ль Бертен будет иметь больше всех заслуг в моем чудесном преображении. Подпись: шевалье Д’Эон, еще совсем недолго».

Действительно, Бертен спешно отправляла к шевалье девушку-сотрудницу из своего магазина с заданием усовершенствовать его женские манеры. Она пригласила его на обед и не имела возможности заниматься этим сама.

Пока Роза окутывала плечи этого загадочного персонажа вуалью, двор старался приподнять завесу тайны над его личностью. Все терялись в догадках, мужчина или женщина проводит время с мадемуазель Бертен. 7 сентября 1777 года Башомон писал: «Известно, что его снабдили двумя платьями от м-ль Бертен, модистки королевы, и что они уже ужинали вместе с этой мастерицей — один раз он был в мужском костюме, а другой в женском; в последнем он выглядел весьма нелепо. Как бы там ни было, все стараются подтвердить, что его настоящий пол — женский».

1 октября, когда вся одежда была уже готова, мадемуазель Бертен появилась вместе со своими работницами у шевалье. Сам он описывает это так: «М-ль Бертен со своим отборным войском, которое я сначала принял за группу наблюдателей, совершила форсированный ночной марш и на рассвете частично внезапностью, частично силой овладела моей персоной… М-ль Бертен, старшая фрейлина королевы по части туалета и фортификации ее гардероба, получила заказы Двора по обеспечению моих новых легких и вспомогательных войск и для снабжения предметами одежды и экипировки, в которой они нуждаются (…). Изменения во мне, произведенные м-ль Бертен, многочисленны и не имеют конца. Вначале она совершила увольнение всех видов одежды и пальто в моем гардеробе красного цвета, включая куртки и панталоны из замши, сапоги и шпоры, пистолеты, шпаги, сабли и карабины (…). Больше всего меня огорчает то, что я не могу сказать м-ль Бертен „прощайте, корзины, сбор винограда закончен“.

Шевалье де Эон (де Бомон) (1728–1810) в мужском… и в женском облике

Мне было бы досадно сделать подобный комплимент такой любезной барышне, чей ум столь же хорош, как ее сердце, и которая пользуется любым случаем передать королеве самые благоприятные свидетельства о м-ль д’Эон»[48].

Вскоре шевалье д’Эон отправился в Тонер, чтобы удалиться в свои пенаты, но прежде мадемуазель Бертен заставила его проколоть уши, и он продолжал сокрушаться: «Потеря моих панталон из замши для меня очень чувствительна, никогда шелковая юбка из золотой или серебряной ткани, хотя и сшитая м-ль Бертен, не смогут меня утешить»[49].