Книга Моя любимая рыжая ведьма - Мария Лунёва

Выпрямившись, я попыталась привести свою одежду в порядок. Сейчас мы скакали практически последними, и у меня оставалась надежда, что моего позора не видел никто. Так стыдно за себя стало. Позволила облапать себя какому-то, пусть и такому обаятельному, но аристократишке. А он…

— Ты не права, мое солнышко, и я докажу тебе это, — лицо мужчины стало серьезным и сосредоточенным. — Ты ошибаешься во всем. Но ничего, у меня есть неделя, чтобы ты поняла, что лучшего мужчину, чем я, тебе не найти.

Упрямо сжав губы, я отвернулась.

— И не мечтай, ведун. Мне любовник не требуется. Если я захочу, то найду себе попроще мужчину. А с вашим братом одни проблемы.

— Не найдешь, — прозвучало у самого моего ушка, — я своим не делюсь! А ты моя, рыжик. Просто ты еще этого не поняла. Но я постараюсь тебе это поскорее объяснить.

— Да я тебя… — мгновенно вспыхнула я.

— Что? Пропавшим рулетом опять накормишь? — хохотнул он. — Или еще какая месть в запасе имеется? Ты мне безумно нравишься, лисенок! Меня еще ни одна женщина так не интриговала, а твое сопротивление только делает добычу желанней.

Передернув плечами, я недовольно фыркнула. Нет ну надо же, какое самомнение! Наглец! Он, наверное, каждое утро себя в зеркале в засос целует.

— Перебьетесь, господин ведун. И не таких обламывали, — огрызнулась я. — У меня будет только один мужчина. Он станет первым везде: в постели и у алтаря. А вы проедете мимо! Такого, как вы, мне не надо, мы с вами не сходимся в плане любви! — заявила уверенно я.

— Это как же? — лукаво спросил этот чурбан непрошибаемый.

— А вот так: вы безумно влюблены в себя, а я столь же безумно обожаю меня родненькую. Так что взаимных чувств у нас не выйдет.

Я ожидала любой реакции. Но не того, что мужчина громко рассмеется.

— Ты неподражаема! И ты будешь снова стонать в моих руках.

— Я стану твоей, ведун, только в одном случае — если на моем запястье появится твой брачный узор. А это невозможно, сам понимаешь почему. Я никогда не пойду замуж за такого, как ты. Мы из разных миров. Так что скачи блондинчик галопом мимо и не оборачивайся.

— Это мы еще посмотрим, ведьма! — с довольным видом обронил мужчина. — Твое тело уже сказало мне «да», думаю, вся остальная часть тебя долго сопротивляться не станет.

— Тут и смотреть не на что, — я смерила мужчину презрительным взглядом, — вы не мой идеал и такого, как вы, мне и за даром не надо.

— Повторяешься, рыженькая. Я стану первым и единственным мужчиной в твоей жизни, ведьма, или я не Жеан соф Эсгер!

— Я скорее жабу в постель пущу, чем скажу тебе у алтаря «да», или я не Малика лу Сионе.

— Это вызов, солнышко? — с азартом поинтересовался ведун. — Я его принимаю. Через неделю ты будешь моей. Можешь не сомневаться.

Остаток пути мы ехали молча.

Глава 4

Уже на закате мы подъехали к достаточно приличному постоялому двору.

Нам предоставили скромный, но вкусный ужин, а профессор соф Валлари, который к тому времени уже прибыл на отремонтированной повозке, раздал нам ключи от комнат и мы отправились спать.

Всю ночь я не могла уснуть, потому что в соседней комнате кто-то устроил настоящую оргию. Я девушка, конечно, невинная, но не настолько наивная, чтобы не понять, чем там за стеной занимаются. И догадалась, что девушка так стонет не от того, что ей очень плохо, а наоборот уж слишком, кажется, хорошо.

Кровать моих таинственных соседей скрипела и билась металлической спинкой об стену. Охи и стоны продолжались второй час. Я уже стала порою сомневаться: любовью они там занимаются, хорошо ли им или там убивают кого-то. Только под утро эти влюбленные, наконец, угомонились, и я смогла немного подремать. Была бы черной ведьмой, наслала бы проклятье импотенции. Это же надо было такое в комнате на постоялом дворе устроить. Никакого уважения к окружающим.

Кроме того мне было жутко спать в незнакомом месте. По коридорам кто-то бродил, слышна была бранная ругань. Дверь в мою комнату дергали, и снова пьяная возня выдала в позднем нежданном визитере, как минимум, невменяемо пьяного. Сжавшись в комочек от страха, я прокляла все на свете: и эту дешевую забегаловку, и эти комнаты маленькие и одноместные, и эту хлипкую дверь, что грозилась сорваться с петель каждый раз, как очередной алкаш ее дергал. А я дурная обрадовалась, что мне досталась первая комнатушка от лестницы. Кто же знал, что ко мне ночью на огонек решат заглянуть все местные выпивохи.

Дверь снова заходила ходуном, а успокоившиеся вроде соседи вновь принялись интимно стонать и биться кроватью о стену.

— Да что же это! — провыла я.

За дверьми послышались шаги, а потом страшный грохот и отборная брань. Страстная парочка за стеной на мгновение притихла, а потом вновь предалась страстной любви. Совести у них нет. Неужели не понимают, что если у них комната в конце коридора, то это не значит, что их никто не слышит. Соскочив с кровати, я подняла туфельку и уже хотела стукнуть ею в стену, но нечаянно глянула в окно.

Там прямо на тротуаре стояли наши девчонки и целовались с какими-то неизвестными парнями. Вот вертихвостки! Но туфельку я отложила, а то вдруг сейчас шум подниму, выскочат с соседних комнат разбираться и застукают отсутствие девчонок. Да и неизвестно кто у меня за стеной, может, фрукт какой важный.

Снова свалившись на кровать, я прикрыла глаза. Так хотелось спать, но при этом мое сознание отказывалось уходить на покой. Я была настороже. За стеной последний раз громко застонали и все стихло. Наконец-то!

Я блаженно прикрыла глаза.

— Подъем! — дикий вопль какого-то неизвестного нехорошего человека врезался в мое сознание, словно меня по голове чем тяжелым огрели. — Подъем! Полчаса на сборы и в дорогу!

Какой подъем, какие сборы? Вот же, только глаза прикрыла. Привстав на локтях, я глухо застонала. Все тело нещадно ломило, в голове такой туман. Голоса, доносившиеся из коридора, слышались так, словно кто-то в трубу говорил. Распахнув глаза, я с недоумением поняла, что уже утро и солнце высоко. Как так-то! Вот же, только уснула. Поднявшись, я пошатнулась. В глазах потемнело, пол поплыл. Вернее это я неуклюже сползла обратно на кровать.

— Моя голова, — застонала я.

Посидев еще с минутку, я все же поднялась и, хватаясь за все подряд в поисках опоры, добрела до табуретки, где с вечера остался тазик для умывания. Брызнув холодной водой в лицо, громко зевнула. Легче мне не стало.

Кое-как надев на себя первое попавшееся платье и туфли, я заковыляла к двери. В голове шумело и периодически темнело. А мозг просился на покой. Отработав прошлую ночь в таверне, а эту промучившись с соседями, я буквально валилась с ног. Но реальность была таковой, что мне придется трястись в повозке еще весь день. А дальше вообще неясно, какие условия меня ждут!