Книга Песчинка на ладони - Ирина Щеглова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как это – об чем? – возмутился Прохор. – Мы же договаривались, что наш фильм о лагере «Тропикана».
Серега усмехнулся:
– Рекламный ролик, что ли? Э, нет, братан, это никому не интересно. Типа, как мы зажигали, что ли?
– А что, – растерялся Прохор. – Мы же с самого начала так планировали.
– Да хоть какой сюжет нужен, – заявил Серега.
– Серый, ты чего? У нас фильм про каникулы, типа «Как я провел лето». Точнее, не «я», а «мы».
– И чего? – равнодушно переспросил Серега.
– Как это – чего? Пять парней прибывают в «Тропикану» и оттягиваются по полной. Фильм о них, то есть о нас, Серый, ну ты же сам хотел, тебя все устраивало…
Серега задумался, видимо, вспоминал. Вспомнил:
– Ага, раньше устраивало, пока к съемкам не приступили, а потом понял – скука одна. Солнце всходит и заходит, птички поют, море плещется, девчонки на дискотеке отрываются, бла-бла-бла, как все круто!
– Ну ты молоток! – перебил его Прохор. – Самый умный да? Это же не мой единоличный проект, мы в нем все участвуем. Если тебя что-то не устраивает, выскажись, предложи свои варианты. А ты вместо этого решил забить, да?
Наверное, у Прохора получилось слишком эмоционально. Серега смутился:
– Че ты сразу заводишься, – он явно пошел на попятную, – ничего я не забил. Засомневался, хотел обсудить, просто не обдумал еще.
Прохор понимал, что кроется за этим «не обдумал», некогда Сереге, любовь у него случилась, но он не высказал своих предположений вслух. Отношения с Маринкой – личное дело Сереги, захочет поговорить – тогда поговорят, а нет – значит – нет. Но о деле забывать нельзя. Особенно, когда от тебя так много зависит. А то что же получается: заявили о себе, типа какие они все крутые, кино снимают, Прохора в модераторы клуба выдвинули, как самого активного. И после всего – бац, «нам че-та надоело… мы че-та влюбилися тута… и ваще ниахота…». Детский сад!
– В общем, так, Серега, вечером после свечки собираемся и все обсуждаем, – отчеканил Прохор.
– Как скажешь, начальник. – Он сорвал бейсболку, шутливо поклонился, обмахнул шлепанцы. Прохор не растерялся и тоже расшаркался, даже подпрыгнул пару раз для смеха.
Серега оценил, ухмыльнулся, поднял большой палец и… удрал. На дайвинг или еще куда…
Наверняка вечером на обсуждение с Маринкой заявится. Что ж, пусть, Прохор не против. Может, у Маринки какие-то идеи есть, пусть выскажется. Он отыскал парней на пляже, сообщил о предстоящем собрании, потом его позвала вожатая, чтобы обсудить предстоящие экскурсии. И еще намечалась поездка в город, в ночной клуб. Туда, естественно, собирались все, местные дискотеки уже заметно приелись. А там обещали пенную вечеринку.
Руководство, естественно, больше всего опасалось, что народ напьется. Проха понимал, случись что, по головке не погладят. Как человек ответственный, он пообещал не прикасаться к спиртному и за друзьями присматривать.
В его отряде все были достаточно взрослыми, кроме Лики, ей едва исполнилось четырнадцать. «Надо будет переговорить с ней перед вечеринкой», – подумал Проха, вспоминая худенькую нелюдимую девчонку, прячущую лицо под солнцезащитными очками, одевающуюся так, будто ей холодно. После пикника он ее почти не видел. Изредка мелькала в столовой и сразу же исчезала, растворялась в горячем воздухе. По вечерам собирались в чьей-нибудь комнате, но только не у Маринки, потому что там была Лика.
– Да что такое эта ваша Лика? – спросил Прохор у Маринки.
Она пожала плечами, посмотрела на подружек, те тоже замялись.
– Да просто маленькая еще, – предположил Артур.
– Маленькая, но с характером, – подхватил Серега.
А Маринка вздохнула:
– Да, характер у нее… – добавила она и осеклась.
Вот и вся информация о человеке. Никуда не ходит, ничем не интересуется, на пляже не была ни разу, больная, что ли?
Попробовал расспросить вожатую, та уклончиво ответила: у девочки трудный период, надо быть терпимыми, постарайтесь ее не обижать… Обидишь ее, как же!
Вечером, проходя мимо беседки, Прохор заметил ее, как обычно, сидела в одиночестве, неподвижная, как изваяние, руками обхватила колени, уткнулась в них подбородком и замерла. Прохор окликнул ее. Чуть пошевелилась, подняла голову, взглянула. Глаз не видно за очками.
– Тебе не темно? – вполне дружелюбно спросил Прохор.
– Нет! – И снова уткнулась в колени.
– Извини. – Он потоптался на месте, надо было что-то еще сказать или не надо? – Я хотел спросить, не видела ли ты наших, но теперь понимаю – не видела.
Лика фыркнула:
– Делать мне больше нечего, следить за всеми!
– Почему – следить? – опешил Прохор.
– А зачем спрашиваешь?
– Так… А почему ты злишься? – Проха улыбнулся, вдруг заметит сквозь очки?
– Потому что ты и так знаешь, что все на ужине в столовке, – пробурчала она.
– Ну да, – согласился он, – я просто подумал… короче, не важно, забудь.
Он уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг как-то так у него вышло ненароком:
– А ты идешь?
– Тебе какое дело?!
– Да просто так, вместе бы пошли…
– Еще чего! Я в няньках не нуждаюсь! – выпалила Лика.
– Ладно… – Он пожал плечами и побрел к зданию столовой, на ходу думая о девчонке с невозможным характером.
Девочка по имени НЕТ
Маринка с ней совсем измучилась. Проще махнуть рукой, честное слово!
– Лика, мы сегодня будем учиться нырять с аквалангом, идем?
– Нет!
– Мальчишки едут на квадриках, зовут с собой, – соблазняла Маринка.
– Нет! – отчеканивала Лика.
– У нас соревнования по альпинизму, – сообщала Маринка и слышала равнодушное «нет», хотя еще не успела позвать. Лика повторяла свое «нет», словно у нее где-то переклинило. Чего ни спросишь, на все – нет!
А на нет и суда нет. Маринке в конце концов надоело. Неделя прошла, а Лика из комнаты почти не выходила. На обед, и то с трудом.
Маринка краем уха слышала о том, что вожатая звонила ее родителям, чтобы посоветоваться. И вроде папочка Ликин сказал, что не может сейчас говорить по телефону, потому что дорого, а у него деньги кончаются. Нет, вы слышали когда-нибудь такое! Возможно, это просто слухи. Бывает, один услышал что-то, передал другому, тот тоже чего-то там недослышал, и так по цепочке – испорченный телефон, короче.
И все равно неприятно. Если бы Маринкина мама так сказала, Маринка бы на нее обиделась, наверное, на всю жизнь!
Но как быть с Ликой? Оставить в покое, пусть страдает? Или пытаться вытащить ее хоть куда-нибудь?
