Книга Хиты эпохи Сёва - Рю Мураками

Сегодня все пятеро Мидори облачились в костюмы. Зная, что при солнечной погоде ароматы тают гораздо быстрее, каждая из них не поскупилась на духи разных марок для разных частей тела – для волос, мочек ушей, шеи, плеч, подмышек, локтей, коленей, лодыжек. Одна из подруг опрыскала туалетной водой Poison даже интимные места. Это была Ивата Мидори, которая уже давно хотела опробовать такой способ. Она бережно хранила в памяти сцену из одного скверного романа, где героиня, замужняя женщина, собираясь на тайное свидание с любовником, обильно оросила парфюмом гениталии. Ивата не могла забыть, как любовник в романе немедленно преисполнился совершенно бесстыдной животной страсти, едва вдохнув аромат духов, смешанный с запахом женских соков. Впрочем, какова вероятность, что почти сорокалетней Ивате Мидори удастся испытать подобный опыт? Она частенько задавалась этим вопросом, однако ответа не находила, а иногда не видела вообще никаких шансов, поэтому решилась опробовать прием перед сегодняшним визитом на кладбище. «Пока подруги рядом, – заключила Ивата Мидори, – не будет беды в небольшом безрассудстве».

Като надел наушники, чтобы слышать весь разговор участниц Общества Мидори. Беспроводной микрофон был надежно спрятан в гравии у подножья надгробия Янагимото Мидори. После шарканья подошв оба-сан в наушниках Като раздался одинокий голос:

– Нагии! Мы отомстили за тебя!

Реплика Томиямы Мидори мигом оборвала смех Като.

* * *

На вечеринке тем же вечером Нобуэ предложил воздержаться от караоке, и все единогласно приняли его идею.

– Свершилось событие огромного значения, – возвестил Нобуэ и залился дурацким смехом, то и дело шлепая себя ладонями по губам, а затем, успокоившись, передал слово Като, чтобы тот доложил о своих изысканиях.

Для начала Като испустил многозначительный смешок. Не обладая опытом публичных выступлений, он избрал нелепую манеру речи, напоминающую сообщения диктора из теленовостей:

– Как вам уже известно, полиция отказалась от дальнейших попыток найти убийцу нашего друга Сугиоки. Мы же нуждаемся в максимально точной информации по данному вопросу. Пожалуйста, ознакомьтесь с предложенными материалами, добытыми благодаря моему диктофону «Кенвуд». В левом верхнем углу под заголовком «Общество Мидори» вы найдете список имен, а ниже и на следующей странице приведены фотографии каждой участницы общества. – Свой доклад Като закончил как настоящий диктор: – Хорошего вам вечера и до новых встреч.

– Интересно, кто именно из этих Мидори убил Сугиоку? – задумчиво произнес Яно. Прожевав вяленого кальмара, он добавил: – Впрочем, какая разница? – и почему-то приглушенно захихикал.

Сейчас он особенно напоминал затаившегося во тьме вьетконговского партизана, который низко склонил голову, пытаясь удержаться от смеха при воспоминании о недавней засаде и об исполненном ужаса взгляде вражеского солдата за секунду до гибели.

– Для таких людей не должно быть ни милосердия, ни пощады, – произнес Нобуэ сквозь бульканье Яно. – Как там говорится? Месть сладка! – Он поднес ладони ко рту и снова испустил дебильный смешок.

Сугияма сощурил глаза за стеклами очков и, брызгая слюной, выразил мысль, которая давно одолевала всю компанию:

– Короче, теперь мы вправе сделать с ними все, что пожелаем. Попадись они лично мне, я раздел бы этих оба-сан догола и устроил им такую штуку, о которой вы все слышали: воткнул бы им в задницы деревянную палку, нассал бы на них, трахнул их, убил и всякое такое дерьмо. Именно так, я считаю, и надо с ними поступить! В конце концов, они совершили убийство. Убийство, друзья мои! И мы просто так этого не оставим.

Ни у кого из собравшихся не зародилось и тени мысли о том, чем поступок оба-сан отличается от того, что совершил Сугиока.

– Я полагаю, что нам следует детально продумать все способы возмездия, – продолжал Сугияма. – Подсказки надо искать у нацистов, Японской императорской армии или у боснийских партизан. Ведь речь идет о справедливости. Око за око и типа того – вот единственная справедливость в этой жизни. Принято говорить о допустимых границах самообороны, но никто не говорит о допустимых границах атаки из засады!

Яно, склонив голову, захихикал себе под нос. Но когда он заговорил, голос его звучал необычайно уверенно, словно он заранее знал ответ:

– Какое выберем оружие?

Встретимся в Юракутё

I

– Оружие? – оживился Нобуэ. – То есть буки[12] Да, Яно-рин, это ты правильно заметил! Буки… буки… а как это слово хорошо подходит к «corazón»[13]! Будто слушаешь глубокий голос Франка Нагаи на полной громкости на проигрывателе «Парагон»… Бууукииии! Насколько я помню, буки это «weapon», если по-английски, но «weapon» звучит гораздо хуже, правда? – Он засмеялся и принялся мурлыкать сентиментальный мотивчик.

– «Weapon» звучит как «tampon» или «simpleton»[14], ну или типа того, – заметил Исихара и затянул песню.

Остальные подхватили, и через несколько мгновений все хором распевали «Встретимся в Юракутё». Като, вдохновленный своей недавней речью, которая так возбудила умы присутствовавших, стянул с шеи шарф от «Эмпорио Армани» и повязал его вокруг головы наподобие тюрбана. Сугияма надел очки вверх ногами, а обычно замкнутый Яно, взволнованный тем, что его вопрос о выборе оружия вылился в столь единодушное пение, зажал между ног пивную бутылку и начал ерзать на месте в такт музыке. Вообще «Встретимся в Юракутё» полагалось исполнять в печальном, полушепчущем стиле кабаре пятидесятых под медленно ползущие по стенам блики от крутящегося зеркального шара, однако в этой удивительной стране хоровое исполнение превращает самую лирическую мелодию в безумный балаган, лишенный малейшего оттенка меланхолии оригинала.

– К оружию! – провозгласил Нобуэ, когда друзья допели последний куплет.

И остальные ответили ему проникновенным: «О!» – и воздели сжатые кулаки к низкому провисшему потолку комнаты.

* * *

С целью добыть подходящее оружие вся команда под предводительством Яно, гримасничая и веселясь, словно речь шла о визите на блошиный рынок, погрузилась в поезд, что шел по линии Дзётцу от Уэно до Кумагаи. В поезде друзья затеяли игру в сиритори: первый играющий называл какое-нибудь слово, а следующий придумывал новое, используя в качестве первого слога последний слог предыдущего, и так далее по кругу. Правда, Сугияма настаивал на игре «Урони платок», но остальные его не поддержали, поскольку места было маловато. Тогда Сугияма в сердцах заявил, что тогда он и в сиритори играть не будет, и, насупившись, уставился в окно.

Путь от станции Уэно до Кумагаи занял сорок минут, за которые игроки смогли придумать только восемь слов.