Книга Выбери меня - Алиса Ганова

— Господин Гатар, — вмешалась хмурая помощница, — если будете каждой претендентке рассказывать о ваших гурманских пристрастиях, из покоев выйдем только к утру.

— Да-да! Но ведь не каждая же из них гурманка, — он лукаво подмигнул.

Мне помогли одеться и через другую дверь вывели в длинный коридор, залитый солнцем через каскад огромных окон.

Я шла медленно, разглядывая пушинки, плавающие в лучах света, цветную мозаику на полу, кадки с зеленью, орнамент на стенах… Красота и роскошь производили незабываемое впечатление. Но не стоимостью, а осознанием — сколько сил и упорства мастера затратили на каждую изящную завитушку. В этом мире еще не было машин, хитрых приспособлений, и вся красота зависела от простых человеческих рук. Прикидывая, сколько времени ушло на одну раму для зеркала в стиле рококо, инкрустированную камнями, начинаешь по-иному ощущать ценность вещей. Странно, но интерьер дворца вызывал у меня не зависть, а трепет.

Я, как дурочка, провела пальцем по лепнине на стене, обрисовала распускающийся каменный бутон. Чему-то улыбнулась, подняла взор на потолок и пошла по коридору. И вдруг за небольшими выступами наткнулась на двух слуг, подозрительно высоких и плечистых. Наверно, в их обязанность входило наблюдать за каждой, что покидала лекаря. Пришлось выпрямиться и чинно пройти вперед.

Спустилась по ступенькам и оказалась перед двустворчатыми дверями и слугой. Он поклонился и сообщил:

— Погода чудесная, и графина решила устроить ужин на свежем воздухе. По завершении осмотра услышите сигнал. Это знак, что следует вернуться в зеленый зал, — отворил дверь, и я оказалась на улице.

Подхватив юбки, как можно грациознее спустилась с крыльца и пошла по садовой дорожке, мощеной розовой плиткой. Миновала арку из ползущего кустарника. Прошлась мимо каскадных фонтанов и вышла на поляну, где в тени высоких дубов стояли накрытые столики. Стульев не было.

— Это, типа, чтобы общались, ходя от одного столика к другому?! Ну-ну, скорее яду подсыплют, а потом ищи-свищи крайних!

Я огляделась, ожидая, что кто-нибудь подойдет и скажет, как тут у них положено есть на пикнике, но нет. Потому решила воспользоваться преимуществом, что явилась первая, и обойти столы. Нашла широкий ломоть тонкого хлеба, положила на него, как на тарелку, ломтики аппетитного мяса, какую-то зелень, накрыла вторым кусочком и отправилась гулять по саду.

Если честно, я надеялась, что быстренько съем свой «лаваш», а в прудике остатки хлебушка скормлю уточкам или рыбкам. Но оказалось, что я сама большая уточка и съела все без остатка.

Гуляя по саду, нашла качели, площадку для игр, скамейки, налюбовалась озером, клумбами, фигурными кустами. Однако после волнения, сытного перекуса и прогулки захотелось найти укромное местечко и полежать. А почему нет? Учитывая количество претенденток, ждать придется долго. Главное спрятаться подальше от любопытных глаз.

После поисков, все-таки нашла такое.

Случайно по едва заметной тропинке поднялась на холм и увидела на ветвях крепкого дерева нечто похожее на гамак из плетеных лоз с шелковыми подушками. Если поднять ноги — внизу, с прогулочной дорожки, кроме спинки гамака, ничего не видно. А забираться на крутой пригорок местные леди не отважатся. Это только я — ненормальная полезла.

«Ближайшие пол часа сюда точно никто не забредет…» — подумала я и осторожно присела по подушку. Потом чуть съехала, чтобы удобнее было и, подумав, подняла ноги.

В тени теплый ветерок ласкал кожу, где-то неподалеку журчал ручеек, а я лежала и смотрела на небо, по которому торопливо плыли облачка-барашки и придумывала — на что они похожи.

«Это как уточка… Гриб косой. Тарелка… Непонятно чего. О! Морской конек!» — уже давно вот так не лежала и не смотрела на тучки. Я не заметила, как уснула.

Неожиданный шорох, где-то рядом заставил меня вздрогнуть.

— Льель, посидим? — раздался голос.

— В ожидании лекаря насиделась. Повезло же толстухе — первая прошмыгнула!

— А сама-то? Будешь так же налегать на угощения, сравняешься с ней.

— Было так вкусно! Интересно, почему он первой выбрал ее. Платье-то у нее убогое.

— Может рода влиятельного… — голоса стихли.

«И снова ненависть и зависть! — с сожалением вздохнула я. — Настоящий серпентарий. Любая за шанс стать будущей королей перегрызет глотку. А, поди, нынешняя-то собирается жить до-олго и изводить наставлениями будущую! — я злорадно улыбнулась. — Вот так насмотрюсь на аристократок и перестану верить в дружбу».

После случайно подслушанного разговора, присоединяться к остальным конкурсанткам не хотелось. Скорее всего Ариза всем с пеной у рта рассказывает, как я добиралась до Раминары, пожирая припасы и терзая их. Тьфу!

Я отоспалась и отлежала бока. Отдых уже тяготил, и внезапный сигнал охотничьего рожка обрадовал. Кряхтя и охая, поднялась. Хочу-не хочу, а придется вернуться в зал. Поправив юбки, прическу, побрела обратно.

Я не спешила. На обратном пути успела еще ухватить пирожное. Благо, что щедрость хозяйки дворца не знала границ. И только съев и вытерев губы, вошла в коридор. Раздался второй сигнал.

В зале нарастало напряжение. Девушки нервничали. То ли знали больше, то ли скрывать им было чего. Зато я была спокойна, как удав, сама не зная почему.

Раздался третий сигнал. Двери лекарского кабинета распахнулись, и перед нами предстал уставший Гатар. Он уже не был словоохотлив и любезен, поэтому сразу перешел к делу.

— Леди, — обратился серьезно. — Сейчас я оглашу список: кто из вас сможет предстать на балу перед его Высочеством Олистером, его Величеством Паумом и королевой-матерью Ремизель.

Претендентки загудели от возбуждения.

— Прошу не шуметь! Однако если вы не услышите свое имя — возможно, прослушали его. Поэтому прежде чем рыдать — сверьтесь со списком, что мы оставим на столе после оглашения. Итак…

— Леди Лавира! — прозвучало первое имя, и с непривычки к новой фамилии я не сразу сообразила, что это мое! Поэтому поначалу стояла с непроницаемым умом. И только потом отмерла и выдохнула. Пусть я сомневалась — хочу ли быть принцессой, но обидно сразу же оказаться в числе недостойных, особенно забракованных по внешности.

Вот теперь можно понаблюдать за поведением претенденток. Судя по тому, как услышавшие свои имена, хлопали в ладоши, улыбались, вертели головами, высматривая — прошла ли знакомая соперница, становилось очевидно: они спят и видят себя победительницами.

Не знаю, почему я вызывала столько ненависти. Это стало особенно заметно именно сейчас. Я не радовалась, как другие, поэтому девушки считали, что мое имя еще не прозвучало и откровенно злорадствовали.

— Нечего было первой лезть! — донеслось до моих ушей, но я продолжала невозмутимо стоять. И вдруг почувствовала, как чья-то рука осторожно сжала мое запястье.