Книга Теневая месса - Дарья Кадышева

Марк кивнул.

— Пока Инквизиция заняла Тиссоф, мы не можем продвигаться дальше, — добавил Иян, вздохнув. — Приходиться проводить мелкие операции, но зато появился шанс набрать новичков. Сам не знаю, радоваться этому или нет.

— Вести от Леты?

— Да, — Иян сунул руку в нагрудный карман мундира и вытащил оттуда конверт. — Пришло сегодня утром из Грэтиэна, — он протянул его Марку. — Я не вскрывал.

Марк провёл пальцем по своему имени, написанному на конверте почерком Родерика.

— Спасибо. И да осветит Хорс твою дорогу, — сказал он Ияну.

— А Кернун поможет найти тебе верный путь в эти тёмные времена, — отозвался командир, подкрепляя свои слова рукопожатием, на этот раз прощальным, более крепким, чем обычно, в котором чувствовались ободрение и доля грусти.

Заперев за Ияном дверь, Марк сразу же вскрыл в конверт и вчитался в скачущие строчки. Не дочитав и до середины, он выронил самокрутку.

— Что такое? — встревожилась Иветта.

— Лету подозревают в убийстве.

— Что?

— Родерик пишет, что через несколько дней состоится суд над ней. Сыновей короля Кильрика убили, — он подошёл к Иветте, протягивая ей письмо. — Как этот остроухий ублюдок допустил это?

— Лиам?

— Всё равно, — отмахнулся Марк, находя глазами свой лук, висящий на стене над их скромной кроватью. — Не хочу тебя расстраивать, но маршрут нашей поездки в Кривой Рог придётся слегка изменить.

***

Лек Август спускался узкой лестнице в самые глубины Княжеского замка, размышляя. Ситуация в княжествах стала напряжённой. Кое-кто планировал избавиться от нового регента, и Леку не терпелось узнать, кто этот заговорщик и увидеть его тело, болтающееся на виселице. Или предать его сожжению? Нет. Только если предатель окажется магом.

«Великий огонь очистит от скверны….»

Заговорщики были мелочью, всегда сопровождавшей любого правителя, у которого хватило духу ввести радикальные меры и новые законы. Куда больше верховного служителя, а ныне наместника трона Лутарии волновал Чёрный Альянс. Мятежники действовали также, как и при жизни Витольда, устраивая диверсии и заручаясь поддержкой друг друга. С Раздольем Лек разберётся позже. Эти заносчивые язычники никогда не признавали Матерь Света истинным божеством, так что решить с ними проблему будет задачей не из лёгких. В конце концов, милость для жаждущих прощения и суровая кара для тех, кто не оступится от веры в ложных богов, доберутся до Раздолья. Нужно было решать что-то и с Сэрабией, куда в страхе бежали гномы и эльфы, ожидая, что Инквизиция накажет и их.

Леку было плевать на гномов и эльфов. Мало кто из них проживал в княжествах. Самой большой бедой являлись маги. Пока где-то за Мёртвыми холмами процветал Ковен, а беженцы из Сапфирового Оплота продолжали жить и дышать, намереваясь в скором времени вернуться в свой грязный город и отомстить Церкви Зари, у верховного служителя было полно работы.

Да и при княжеском дворе ситуация не лучше. Леку донесли о том, что один из окольничих князя передаёт информацию Миляну Титу и Славлену Лавричу, поэтому Чёрный Альянс в курсе всех настоящих и будущих действий Церкви. Предателя тут же устранили, но а что насчёт других? Сколько крыс и по сей день обитает в Княжеском замке?

Зима выдалась долгой и снежной. Жизнь, казалось, замерла на её время, но не мысли. Лек Август много думал. Он не указывал своим людям на грехи их, напротив, он выбрал в качестве виновных тех, кого было слишком много на этой бренной земле. Маги… Великая Матерь, как же он ненавидел чародеев.

«Великий огонь очистит от скверны…»

В нём воспитывали это с детских лет, когда он был ещё послушником в Церкви Святого Нарила. Его учили, что магия разрушает этот мир, делает его порочным и жестоким. Хуже всего то, что она даёт доступ к своим силам всем без разбору, особенно тем людям, чьи сердца черны изначально. Других она губит постепенно, впиваясь в наивные умы, как змея впивается в руку, впрыскивает свой яд, бегущий по венам к самому мозгу.

«Зло и хаос. Смирение и покой».

Церковь бы простила, если бы магия лечила болезни и спасала заблудших. Но магия была средством власти, рычагом давления, тёмным даром, пред которым преклонялись даже светлейшие князья. Что бы стало с этим миром, если бы князь не умер, а продолжил бы подпитывать высокомерие магов, с каждым годом расчищая им путь к господству? Леку было противно видеть, что верховный маг гостил у Твердолика чаще, чем он, голос Матери Света и истый спаситель смертных. Магия никого не спасала. Магия только портила, развращала чистых прежде людей, оскверняла их сердца алчностью и могуществом. Она не дарила надежду, она забирала души, оставляя только оболочку. И вот уже люди поклонялись этим созданиям, величающим себя чародеями, которые легко могли обратить города в прах, если бы им вздумалось.

«Вот он какой, ваш бог? Магия? Тщеславный ребёнок, которому всё дозволено, которому вы молитесь и кого вы страшитесь… Но Матери Света не нужно бояться. Она наказывает лишь тех, кто слеп»

Это были правильные слова. Лек слышал сегодня возгласы толпы и понимал, что вера в людях всё ещё жива, просто она дремала долгое время, спрятавшись от затуманенного ложными домыслами рассудка. Оставалось только разбудить её, напоминая о настоящих грешниках, о настоящих виновниках ада на земле, и вытащить наружу. Человек с верой — то самое, что рано или поздно заставит магов признать своё поражение и сгинуть в небытие.

Крики оборвали размышления Лека, и он поспешил. В подземелье было холодно и воняло сыростью и кровью. Проходя мимо камер, Лек не смотрел в них. Он смотрел перед собой, зная, что если повернётся в сторону любого из узников, то увидит эту отчаянную ненависть в глазах страдающего. Глупцы не хотели признавать, что они слепы и наивны. А ведь сделай они это — их страдания вмиг прекратятся.

Герберт фон Андро стоял на коленях, голый и трясущийся. Завидев верховного служителя, палач прекратил истязания и сложил кнут, дожидаясь дальнейших указаний. Лек вошёл в камеру, замечая, что здесь присутствовали ещё двое: граф Притбор и Полад Оскол, главнокомандующий третьей дивизией.

Лек поприветствовал их сухим наклоном головы, пряча руки в карманы мантии. Свет из узкого окошка попал на коллар на его груди, и тот блеснул, скользнув отражением по окровавленному лицу Герберта. Тот с трудом разлепил веки, фокусируя взгляд на верховном служителе.

— Ты… — прохрипел он.

— Герберт фон Андро, — тихо проговорил Лек, приподняв бровь. — Ты всё ещё отказываешься присягать на верность наместнику Лутарийских княжеств?

— Сгори… в водах… Блазнгара… — выдавил Герберт, шепелявя разбитыми губами. — Чудовище…. Ты убил моего отца…

— Витольд был убит врагами княжеств. Разве я враг княжеств?

— Ты… чудовище…

В Герберте было уже не узнать того молодого светловолосого парня, которому в наследство перешла вся Ярима от покойного отца. Под пеленой крови и гематомами не видно было худощавого красивого тела, так любимого многими его женщинами, а перебитый нос навсегда изменил точёный профиль лица.