Книга Земля – лишь ферма - Артем Мироненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Извини, нервы, – присев на пол рядом с ней, я прислонился спиной к дивану.
Она моментально расцвела и прижалась ко мне так, будто мы с ней видимся в последний раз.
– Ты не виноват. Такой кошмар никто бы не воспринял спокойно. Меня вон до сих пор колотит.
– Жизнь свою положу, но за отца, за мать и за людей ни в чем не повинных им отплачу сполна! Веришь?!
– Конечно. Только меня со счетов не скидывай, ладно? Я тоже хочу, чтобы эти звери понесли заслуженное наказание.
– Посмотрим.
– С чего начнешь?
– Найду Громова!
Важный гость
Три дня, не переставая, сыпался снег, создавая уйму неприятностей водителям, вынужденным по той или иной причине выбираться на московские дороги. Отчаянные люди! Не страшась суровых морозов, сдувающих вьюг и непроходимых сугробищ, они в очередной раз доказали, что восточные славяне самые стойкие на планете. У меня и в мыслях не было кому-то что-то доказывать, но испытать всю прелесть сегодняшних заторов и аварийных ситуаций все-таки пришлось.
Нет чтобы нежиться под силиконовым одеялом докторши, попивая горячий кофе из миниатюрной чашки, но я поддался на уговоры Анжелы, потащившись через весь город к владениям ее папаши. Владения размещались на территории той самой пресловутой Рублевки, являвшейся своеобразным раем для сильных мира сего и пределом несбыточных мечтаний множества рядовых россиян. Что ж, понимаю. Элитные поселки, усеянные комфортабельными особняками с почти идеально отлаженной инфраструктурой, тишина, красивая природа и более-менее чистый воздух. Чего еще желать-то душе русской?
Причиной немедленных сборов послужил званый ужин. Папаша каких-то государственных шишек в своих хоромах принимает, вот меня и пригласил в качестве будущего зятя. Да только гости запаздывали. Уже битых два часа я маялся в комнате Анжелы, листая светские журналы и выслушивая ее бредни. Несколько раз даже порывался уйти, но, подойдя к двери ее комнаты, почему-то передумывал.
Ответив на мое безразличие якобы подобным безразличием, Анжела сбросила с себя халат и, оставшись в одном нижнем белье, забралась под одеяло. Видимо, до гостей ей не было никакого дела так же, как и мне. Но провокация не сработала. Я даже бровью не повел, продолжая сидеть в кресле и изучать фотографии на глянцевых страницах. Искоса поглядывая в мою сторону, она включила телевизор. На экране отобразилось то, что вызывало у меня рвотный рефлекс, но уже не удивляло:
«– Ой, знаете… он просто посланник небес, спаситель наш! Мы Господу молимся, чтобы у него все было хорошо и со здоровьем, и в семье, и в том, что он делает! Кто нам еще, старухам-то, поможет?! Кто защитит?! Ведь с нашей бюрократией ничего не добьешься! Только и могут, что гонять из одной конторы в другую, от чиновника к чиновнику! А Алексею Вениаминовичу не все равно! Ему всегда есть дело и до пенсионеров, и до молодежи! С каким бы вопросом ни обратились – всегда выслушает, всегда поможет! Золотой человек! Вы же слышали, скольким детским домам он помог?! А больницам?! Вот буквально вчера пожертвовал деньги на новое оборудование в онкологическую поликлинику! – волнительно восклицала в микрофон худенькая старушка. К груди она прижимала плакат, на котором черными жирными буквами на красном фоне выделялась надпись: «Нет произволу!!! Новый мэр – новая Москва!!!» Старушка несколько раз возвысила его над головой, прокричав лозунг. Вернувшись к телерепортеру, она поблагодарила его за уделенное ей внимание, но напоследок решила прихватить еще секунд десять эфирного времени. – Дорогой наш Алексей Вениаминович, помните, что мы верим в вас! Вы – наша надежда! Мы с вами до конца!
– Что ж, мне остается только пожелать вам и вашему кандидату удачи, – закончив с пенсионеркой, репортер обратился к телезрителям: – Это уже вторая акция митингующих горожан, поддерживающих лидера партии «Новый путь» Алексея Шакалова. Напомню, что недавно в СМИ он заявил о намерении выдвинуть свою кандидатуру на пост мэра столицы. В самом центре событий на Красной площади для вас вел репортаж Арсений Вишневский. До встречи на первом канале!»
Сюжет закончился съемками с высоты птичьего полета. Около тысячи человек, махая руками и теребя транспарантами, организованно скандировали: «Шакалов! Шакалов! Шакалов!»
– Переключи этот бред! – гаркнул я. – Пожалей мои уши!
– Ты всегда кричишь на меня. Разве нельзя нормально попросить? – клацнув на музыкальный канал, слезливо промолвила Анжела. Она стянула с себя белье, игриво разбросав в разные стороны. Честно сказать, вообще как-то не зацепило, хотя было такое впервые. Может, докторша зельем каким опоила? Не исключено. Однако факт на лицо: оставаться здесь хотелось все меньше и меньше. Анжела, как кошка, сползла с огромной кровати и на-четвереньках направилась ко мне. Издавая звуки, напоминающие мяуканье, и всячески изгибаясь, она вскарабкалась ко мне на колени, расстегнула верх рубашки, запихнула под нее руку и, царапая мою грудь, проурчала: – Прошу, не обижай меня больше. Я же люблю тебя, милый мой. Очень сильно. Очень, очень, очень…
– Да знаю, знаю! Ты лучше ответь, сколько мы еще этого фраера ждать будем?!
– Любимый, я же уже говорила, что на часок-полтора задержится. А прошло только минут сорок, – пробурчала она, сделав губы бантиком.
– Ё-моё, Анжела! Ты можешь обращаться ко мне просто по имени?! По и-ме-ни! Без всех этих телячьих нежностей!
– Ну ты и грубиян!
– Сколько раз я уже просил тебя об этом?!
– Я же просто… Ладно, черствый какой, будь по-твоему. Только не кипятись. – Она обвила руками мою шею и поцеловала в губы. – Лучше отнеси меня на кроватку. Времени у нас еще хватает.
От нежелательных объяснений и девичьих рыданий меня спас некто постучавшийся в дверь. Мы встрепенулись. Не удовлетворившись абсолютным молчанием, этот некто подергал за ручку и выдал себя голосом:
– Медвежонок! От кого вы там закрываетесь?! А ну-ка, быстренько спускайтесь вниз! Алексей Вениаминович уже на подходе!
– Хорошо, папочка! Сейчас только приставку выключу и спустимся!
– Жду в гостиной!
– Приставку? – ухмыльнулся я.
– Не посвящать же его в то, чем мы тут на самом деле занимаемся? Тем более папенька уверен, что я берегу себя для будущего мужа.
– Не понял.
– Он уверен, что я еще девственница.
– Чего?! Да мы же уже полтора года встречаемся. Тебе вон через месяц двадцать один стукнет. А о сомнительных девичниках и тусовках в ночных клубах, на которых ты с пятнадцати лет зажигаешь, вообще молчу. И он реально считает, что ты… – Я вытаращил на нее глаза, а она сделала вид, что засмущалась. – Да уж, как я погляжу, вы тут все с приветом!
– Анжела!!! – пискляво заорал отец.
Неспешно застегивая пуговицы, я отреагировал хладнокровно, чего никак нельзя было сказать об Анжеле. Наблюдая за ней, я вспомнил, как у меня начиналось каждое новое утро на первом месяце службы в десантуре. Под сержантский крик, нагло врывающийся в твои сновидения, ты вскакиваешь с постели как ошпаренный и пытаешься успеть за сорок пять секунд натянуть на себя форму и берцы. Анжела выполнила норматив! Она пулей надела белье, подкрасилась, причесалась и принарядилась в длинное обтягивающее платье.
