Книга Опасная затея - Вайолетт Лайонз

Почти бегом Стефани миновала лестничный пролет, только наверху поняв, что сдерживала дыхание, и лишь теперь позволила себе глубоко вздохнуть.

— Вот комната, — торопливо произнесла она, скрывая охватившее ее волнение. Сердце билось так сильно, что, казалось, Алекс сейчас услышит этот стук, поэтому Стефани быстро прошла мимо четырех дверей и распахнула последнюю справа, в дальнем конце коридора. — Я думаю, здесь есть все необходимое. Если что-то понадобится, то скажи. Я пришлю с миссис Смит несколько полотенец...

Стефани осеклась, увидев мрачное выражение на лице своего телохранителя, осматривающего комнату в бело-голубых тонах. Понять, почему он хмурится, она не могла. Комната, по ее мнению, была очень хорошей.

— А где твоя спальня? — Резко прозвучал короткий вопрос.

— Вон там, но...

— Покажи!

— Мистер Хингис...

— Алекс, — резко оборвал тот ее, — я желаю увидеть твою комнату.

Вдруг она поняла почему.

— Ну конечно, вы хотите оценить ее с точки зрения безопасности...

Алекс пропустил мимо ушей ее догадку и с силой распахнул дверь, указанную Стефани. Прищурившись, он начал рассматривать убранство отделанной в розовых и кремовых тонах комнаты, и Стефани показалось, что его пристальный взгляд, как скальпель, препарирует ее пожитки.

Вспомнив его небольшую спортивную сумку и лаконичное «я предпочитаю путешествовать налегке», Стефани вдруг подумала, что кипы книг и журналов, груда косметики на туалетном столике, миниатюрные фарфоровые кошечки на полках, сохранившиеся с детства, даже потрепанный плюшевый мишка на кровати — в общем, всякие пустяки могут показаться этому суровому человеку воплощением беспорядка.

— Для человека, который не осмелился вернуться в собственную квартиру, чтобы собрать вещи, здесь вы устроились очень удобно.

— Вы хотите сказать, что мой страх не так велик? — Встревоженная подозрениями в свой адрес, Стефани резко обернулась. — Что я нашла время зайти домой за косметикой и безделушками и мой внешний вид значит для меня больше, чем безопасность? Или вы думаете, я специально преувеличиваю свой страх... — Стефани запнулась, заметив на себе пристальный взгляд аквамариновых глаз.

— Чтобы наслаждаться моим обществом? — В голосе Хингиса явно прозвучала насмешка. — Я этого не сказал.

— Но вы намекали...

— Я ни на что не намекал, а просто заметил, что для временного убежища ваша комната прекрасно обжита.

— Судя по вашему тону, вас это не устраивает. — Внутреннее напряжение невольно придавало враждебность голосу Стефани.

Стоящий перед ней человек представлял собой разительный контраст чисто по-женски уютной обстановке ее спальни. Хотя лицо телохранителя со сломанным носом нельзя было назвать по-настоящему красивым, но оно привлекало своей суровостью, действовавшей сильнее, чем все достоинства иного красавца, а мощная фигура Алекса, казалось, взывала к каждой клеточке ее миниатюрного тела, заставляя девушку трепетать и испытывать странное внутреннее беспокойство.

— Прошу прощения... — наконец сдалась Стефани.

Ей сейчас было явно не под силу разобраться в нахлынувших на нее беспорядочных эмоциях.

— Ваши чувства не зависят от вас. — Алекс говорил довольно безразличным голосом. — Но хочу подчеркнуть одно, Стефи: чтобы добиться успеха, мы должны действовать сообща. Я не смогу помочь вам, пока вы сами не захотите принять помощь, пока мы не станем партнерами. Вы меня понимаете?

— Да, — произнесла Стефани со вздохом, — понимаю.

Затем Алекс вышел из ее спальни, прошел по коридору и взял из отведенной ему комнаты свою сумку. И прежде чем Стефани поняла, что он задумал, даже не спросив на то разрешения, Алекс распахнул дверь комнаты, находящейся рядом с ее спальней.

— Что?.. — начала было Стефи, входя за ним, хотя спрашивать уже не было необходимости. Алекс швырнул сумку на кровать и принялся расстегивать молнию.

— Моей комнатой будет эта, — заявил он. Тон сказанного и жесткое выражение лица говорили о твердости его решения,

— Но вы не можете... я имела в виду... другую... — все же попыталась возразить Стефани.

— Та спальня слишком далеко от вашей. Я должен слышать каждый звук в вашей комнате.

— Нет! Вы не можете... Я не... — Смутно представляя, что она делает, девушка протянула руку к его сумке. Но, поспешно ступив в сторону, она зацепилась ногой за пояс халата, который развязался и тащился по полу, споткнулась и запуталась в белой ленте, обвившей, подобно змее, ее лодыжки. — Алекс! — падая, крикнула Стефани, выставив вперед руки, чтобы удержаться.

— Эй!

Она так и не упала. Руки Хингиса удержали ее. Затем он рывком поставил ее на ноги с легкостью, продемонстрировавшей подлинную силу его мускулов, и крепко прижал к своему сильному теплому телу.

— Алекс... — упавшим голосом повторила Стефани. Сердце девушки забилось в бешеном темпе.

— Все в порядке, — успокаивающе произнес Алекс, однако эти слова вызвали прямо противоположный эффект, не расслабление после шока, а иную реакцию — отклик на близость мужчины.

Всем своим миниатюрным телом Стефани ощущала его тепло, проникавшее сквозь тонкую ткань халата, щекой она чувствовала широкую грудь мужчины, руки которого держали девушку железной хваткой. Она вдыхала слегка резковатый запах хлорированной воды, бассейна, сохранившийся на его коже и волосах, и аромат его тела,

А как же Алекс? Интересно, ощущает ли он что-либо? Чувствует ли, как это происходит с ней, будто где-то в глубине души медленно появляется нежный росток непонятного чувства? Стефани запрокинула голову и заглянула в глубину его бездонных глаз.

— Стеф... — прошептал он, и ее имя прозвучало как вздох. Теплое облако его дыхания, коснувшееся ее виска, привело девушку в трепет.

— Алекс...

Никогда она не чувствовала такого жара в крови, вызвавшего предательский румянец на щеках; никогда не сталкивалась со столь быстрым откликом своего тела на чью-либо близость. Ее попытку что-то произнести Хингис истолковал с дьявольской точностью, склонил свою черноволосую голову и припал к ее губам.

Однажды она уже испытала подобное чувство, сквозь дымку, окутывающую ее сознание, думала Стефани, пока чувственный рот Алекса с силой овладевал ее губами. Очень давно она рискнула заплыть далеко в море, и внезапно разыгрался шторм. Обессилевшая от борьбы с волнами, она стала тонуть и погружалась все глубже и глубже, пока вода не сомкнулась над ее головой, не ослепила, не лишила остатков связных мыслей.

Тогда она не могла ни видеть, ни слышать, лишь чувствовала, как волны несут ее куда-то, швыряют как хотят, пытаясь поглотить в своей первобытной ярости. Стефани осознавала лишь одно: она гибнет и суждено ли ей выжить, знает только Бог.

Через несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Стефани вновь оказалась на поверхности моря и тяжело, до боли в легких, начала хватать ртом воздух. Нечто подобное произошло и сейчас, когда губы Алекса прекратили терзать ее, и Стефани удалось поднять голову.