Книга Очаровательный Синий Чулок - Юлия Климова

Она «случайно» звякнула вилкой о край тарелки, посмотрела на Лору, сидящую в расслабленной позе, и спокойно, с нотой нравоучения произнесла:

– У здорового человека должен быть хороший аппетит. А фигура – это еще не все, что нужно. И, конечно, я слежу за тем, чтобы питание было сбалансированным.

– Да, фигура – это не все, – многозначительно согласилась Лора и переглянулась с Катей.

Соня почувствовала, как тяжело им сдерживать смех. «Ага, тебе, серая моль, не стоит беспокоиться о фигуре, на тебя все равно никто не посмотрит, даже если напялишь на голову китайский фонарь», – вот о чем они думали.

«Тоска зеленая, – тихо вздохнула Соня и посмотрела на Комлева. – Кирилл Андреевич, спасибо, что пригласили, другая на моем месте наверняка бы уже чувствовала себя идиоткой».

– Блины такие вкусные, что глупо думать о фигуре, – улыбнулась Ксюша и забавно сморщила нос. – К тому же, Лора, вы всегда съедаете не меньше двух штук.

За столом раздались мужские смешки.

– А ты считаешь, сколько я съела?

– Нет, нет! Это просто бросается в глаза, я тут совершенно ни при чем. – Ксюша опустила левую руку на колени, помедлила немного, наслаждаясь вспышкой гнева в глазах врагини, затем быстро сжала локоть Сони и положила руку на стол. – Мне кажется, если хочется есть, то не нужно стесняться. Я читала про анорексию – это страшно, скажу я вам! Настоящая трагедия на ровном месте! – Она округлила глаза, втянула щеки, издала отчаянный стон, вцепилась в скатерть, откинулась на спинку стула и выдала несколько предсмертных судорог, закончившихся тяжелым продолжительным вздохом. – Капут, – просипела она и скривила рот.

Режиссер небрежно бросил вилку, захохотал и зааплодировал. Юрий Яковлевич (какой-то там молодой профессор) замер, потеряв дар речи, худощавый Студент поперхнулся огурцом, остальные гости заулыбались.

– Отличное воспитание, – фыркнула Лора и с осуждением посмотрела на Комлева. Сейчас он должен наказать эту избалованную негодницу, которая вечно устраивает спектакли и наслаждается произведенным эффектом. Девчонка совсем распоясалась! Естественно, теперь никто и не заметит, что, по сути, всеобщая любимица нахамила ей – взрослому человеку.

– Ксю, перестань, – ровно произнес Кирилл Андреевич. – Лучше бы ты читала не про анорексию, а изучала окружающий мир. Если мне не изменяет память, кое-кто на прошлой неделе получил тройку по контрольной.

– Ну что ты, папа, – с наигранной обидой ответила Ксюша, усаживаясь поудобнее. – Я же осознала… мы разговаривали об этом. И Софья Филипповна сегодня помогла мне сделать уроки. – Малышка посмотрела на Лору, отправляющую в рот кусочек семги, и с вдохновением добавила: – Нам даже пришлось искать ответ на вопрос: какие черви не являются червями?

Кусочек семги вернулся обратно на тарелку.

«Пять баллов, крошка». – Соня с трудом сдержала улыбку.

– Очень рад за вас. – Комлев сдерживать улыбку не стал и, дипломатично переключая разговор на другие темы, посмотрел на Лору и мягко попросил: – Передай мне, пожалуйста, хлеб.

– Наша взяла, – прошептала Ксюша, и эти слова тихой радости предназначались лишь для Сони. – Вы сегодня уедете?

– Да, домой.

– А вернетесь в понедельник?

– Нет, завтра вечером, я же должна проводить тебя в школу.

Ксюша выпрямилась, взяла нож, вилку и неторопливо продолжила ужин, соблюдая правила этикета. Ее движения стали плавными, на лице появились задумчивость и покорность «тяжелой судьбе», она словно говорила: «Что ж, я вынесу и это, но не забудьте вернуться в срок, а то со мной может приключиться такая же страшная история, как и с чудищем из сказки «Аленький цветочек». Я погибну здесь без тепла и заботы».

– Кирилл, может, мы отпустим Софью Филипповну пораньше, вряд ли ей интересны наши скучные разговоры? – без тени иронии в голосе, но с насмешкой во взгляде произнесла Лора.

Комлев прервал беседу с приятелем-профессором, повернул голову в сторону Сони и сказал:

– Вы вправе уйти, когда вам будет удобно. Полагаю, ваш рабочий день закончился. Спасибо за помощь.

Она поняла, что многоуважаемый Кирилл Андреевич постарался быстро и вежливо решить данный вопрос, но не слишком-то хорошо получилось. Несмотря на гул застольных бесед, слова Комлева прозвучали резко и жестко, будто ветки треснули под ногами. Впрочем, от него не следовало ждать иного. Сначала потребовал ее присутствия, а потом, когда интерес погас, с легкостью поддержал каприз своей Лоры.

– Я, пожалуй, поеду. Мне еще добираться домой, – отрывисто проговорила Соня и поднялась.

– Вас отвезет кто-нибудь из охраны.

– Спасибо.

Отлично, она выдержала почти полтора часа, а теперь нужно сматываться. Глоток свежего воздуха, нормальная одежда, ванна с ароматной пеной, бокал мартини или рюмочка ликера. Кстати, о ликере… Она взяла с собой шоколадный (для бодрости и для празднования каждой маленькой победы), но забыла захватить рюмку. Надо привезти. А еще необходима свечка и зажигалка для… Для начала. И для позабытой лет сто назад романтики! А там видно будет. Соня едва не прыснула от смеха, но вместо этого сдержанно со всеми попрощалась. Она уходит, но это не конец истории, а некоторые пусть наслаждаются ложным триумфом. Не жаль.

– До свидания, Ксюша.

– До свидания. Но вы же завтра вернетесь, как обещали?

– Да.

– Я буду ждать.

«Она сомневается, что я приеду, – неожиданно сообразила Соня. – Но почему?»

Любая логика при поиске ответа уводила не в ту степь. Разве семейству Комлевых требовалась гувернантка не на постоянное место работы? Нет, дело не в этом… Ксюша полагает, что чопорная нянька сама не захочет вернуться. Странно… Не так уж много здесь водится пираний, чтобы испугаться. Да и малышка не из тех, кто прилипает, виснет на шее и канючит – за секунду она может устроить любому настоящее испытание на выносливость и прочность! О, она совершает свои виртуозные па осторожно, жуликовато и каверзно – не поймешь, где правда, а где ложь. А еще Ксюша неожиданно встала на ее сторону, когда Лора в очередной раз продемонстрировала свою «душевную красоту». Малышка коснулась ее локтя в знак поддержки. Даже жаль, что поддержка не требовалась. Но Ксю не могла об этом знать.

«Все же учителям необходимо ставить памятники… И кто поймет этих детей? Почему они совершают тот или иной поступок?» Отсчитывая последние минуты непростой роли, Соня развернулась и двинулась к двери. В памяти всплыл еще один эпизод: Ксюша назвала Комлева папой. Она произнесла слово со значением, подчеркнула его невидимой линией, и именно поэтому оно выбилось из предложения и царапнуло.

«Ох, и наплачусь я с этой крошкой», – иронично подумала Соня, притормаживая около большого кресла. Она обернулась и кинула пронзительный взгляд на Комлева. Кирилл Андреевич внимательно слушал своего приятеля, кивал и смотрел на Лору.