Книга В полночный час - Шеннон Дрейк

— О, подождите! — воскликнул кто-то. Сверкнула вспышка фотоаппарата. Наполеон царственно улыбнулся и помахал рукой. Пространство освободилось — император продолжал шествие с подобающей важностью.

— Джордан, салют! — Линн поприветствовала ее так, как было здесь принято: расцеловала в обе щеки. Глаза ее светились весельем. — Где твой костюм? Ты же знаешь, стильные дамы и господа не снимают костюмов даже днем. Гут так принято.

— Боюсь, что сейчас я не в том настроении, — с той же мерой веселости ответила Джордан. Линн — примерно одних с Джордан лет — обладала красивыми темными волосами, подстриженными коротко, по нынешней моде. В ее больших серых глазах запросто можно было утонуть. Джордан, которая почти не говорила по-итальянски, обрадовалась возможности завязать разговор со своей ровесницей-американкой, тем более что Линн понравилась ей с первого взгляда. Мать Линн, американка итальянского происхождения, учила дочь родному языку еще с пеленок. Когда Линн подросла, она поняла, что любит все итальянское просто потому, что оно итальянское. Проучившись один семестр в колледже во Флоренции, Линн окончательно укрепилась в мысли, что хочет провести в Италии по меньшей мере несколько ближайших лет. Кооператив «Анна Мария» предоставил ей возможность продавать свои произведения: деревянные марионетки, одетые в весьма изысканно выполненные костюмы прошлых веков.

— Ах, действительно… Джордан заметила, как смешалась Линн, и все поняла.

— Ты тоже слышала?

— Некоторые из наших клиентов побывали на том балу. — Линн вытащила из кармана жакета пачку сигарет, прикурила, глубоко и с наслаждением затянувшись, и выпустила колечко дыма. — За несколько часов первая сигарета. Едва выкроила время. Здесь, в Италии, все еще можно курить везде, не то что в Штатах, но наш магазин — исключение. Курить там — все равно что курить на пороховой бочке. Сухое дерево, краска и прочее! Не дай Бог прожечь дырку в костюме! — Лини жизнерадостно трещала, но Джордан не могла не заметить изучающего взгляда собеседницы. — Сейчас-то ты в порядке? — все-таки решилась спросить Линн.

— Сейчас — да. Но, должна признать, у графини несколько мрачноватое чувство юмора. Все выглядело очень реально. — Линн могла бы подумать, что она оправдывается. А может, так и было?

— Вообще-то графиня если и устраивает представления, то не скупится на спецэффекты. — Линн тряхнула головой и весело улыбнулась. — Но зато сегодня тебе бояться нечего. На нашем балу ничего такого не будет. — Линн усмехнулась, заметив растерянность подруги. — Ты ведь идешь на артистический бал? Там, разумеется, будут почти все наши. А в ночь с пятницы на субботу мы устраиваем бал узким кругом — только для членов нашей корпорации, Венецианский бал Анны Марии. Все как положено — бал в настоящем дворце, а не как сегодня — в шатре на площади. Разумеется, ни у кого из нас своего дворца нет, но на один вечер мы имеем возможность его арендовать. И там тоже никто никого не будет пугать. Все, на что ты можешь рассчитывать, — это музыка, гадания на картах Таро, пантомима, паяцы — все такое, и никаких «домов с привидениями».

— Ну, думаю, что у Джареда уже есть билеты, но ты уверена, что хочешь меня там видеть? — спросила Джордан.

— Конечно же, у Джареда есть билеты! — со смехом произнесла Линн. — Все делается заранее, за несколько месяцев до мероприятия. Не может быть, чтобы он не рассказывал тебе о нашем празднике!

— Он лишь поставил меня в известность о том, что чуть ли не каждый вечер у нас выход в свет, но я очень рада, что один из вечеров проведу с вами. Джаред рассказал мне только о том приеме, что дает графиня. Наверное, отношения с графиней весьма важны для его бизнеса.

— Ах, значит, Джаред решил, что ее бал самый важный!

— Может, я его не так поняла… Линн философски пожала плечами.

— Графиня — аристократка. Она богата. Ее вечера — праздник для избранных, для тех, кто считается здесь сливками общества. Быть приглашенным уже считается большой удачей. Если честно, ни одного из нас — я имею в виду из нашего магазина — так ни разу и не пригласили на ее вечера. В ее глазах мы всего лишь бедные крестьяне.

— Хотела бы я тоже выглядеть в ее глазах бедной крестьянкой. Где бы я сегодня ни появилась, на меня все пялятся. Так и хочется повесить на себя табличку: «Да, я та самая сумасшедшая американка, что испугалась до полусмерти ряженых вампиров и вызвала полицию сражаться с чудовищами».

Линн сочувственно улыбалась.

— Ты права, слухи разлетаются быстро. Но, знаешь, есть люди, которые графиню не любят. Откровенно говоря, она до противного заносчива. Ты бы видела, как она ходит по улицам, словно ей с нами по одному тротуару ступать зазорно.

— Линн!

Анна Мария, высокая, стройная, красивая женщина около сорока, вышла из магазина как раз в тот момент, когда Линн рассказывала о графине, активно сопровождая речь мимикой. Урожденная венецианка, Анна Мария поражала на редкость красивым в своей безупречной правильности лицом, волосами, колорированными золотом самой природой. Вкупе с деловыми качествами, недюжинной энергией и железной волей она слыла выдающейся личностью. Английский ее был близок к совершенству, а акцент просто обворожителен.

Линн поперхнулась дымом и закашлялась.

Анна Мария напустила весьма строгий вид, но озорной огонек в глазах ее выдал.

— О, простите, — не осталась в долгу Линн, — графиня просто очаровашка!

— Линн! К чему так опускаться! Зелен виноград, так, кажется, говорила лиса в известной басне? Не можешь получить то, что нужно, так не притворяйся, что тебе это ни к чему! — пожурила Анна Мария свою коллегу. — Нас не пригласили, значит, надо обвинить графиню в снобизме. Прости нас, Джордан.

Джордан рассмеялась.

— Если вы не станете передавать моих слов Джареду, то я признаюсь, что вполне согласна с мнением Линн!

— Графиня красива. И она многое сделала для Венеции.

— Возможно. Но она все равно сноб: вы тоже немало сделали для Венеции, а она вас игнорирует! — стояла на своем Линн.

— Линн, Джордан у нас гостья, не надо выносить грязное белье из избы.

— Сор из избы.

— Хорошо, пусть сор. Линн, я когда-нибудь потешалась над твоим итальянским?

— При каждом удобном случае!

— Джордан, вы не должны нас слушать! Линн, ты куришь свои американские сигареты? Угости меня одной. — Анна Мария достала из пачки сигарету и с наслаждением затянулась.

— Честно говоря, в свете недавних событий гадости о графине словно бальзам на мои раны, — чистосердечно призналась Джордан. — Даже если все мною увиденное было только спектаклем, меня не переубедить — ставить та кое шоу, а тем более показывать ни о чем не подозревающим людям, жестоко и безнравственно.

— Даже если?.. — тихо повторила Линн с нажимом на каждом слове.

Джордан пожала плечами.

— Каждый пытается меня убедить в том, что все произошедшее — лишь инсценировка. Полиция злится на меня, Джаред злится, а графиня… Графиня ведет себя не лучшим образом.