Книга Потанцуем вместе с листьями? - Ли Уилкинсон

– А это далеко?

– Да не более чем сто метров отсюда. Он расположен на другой стороне речушки, мост как раз недалеко. Там мы могли бы разжечь огонь и обсохнуть.

– А мы попадем туда? Дверь не заперта? – заволновалась Шарлотта. Ей хотелось поскорее очутиться в тепле.

– Заперта. Но поскольку мой друг Франк и его жена присматривают за этим местом, у меня есть ключ. – Он позвенел связкой ключей у нее перед носом. – Ты подожди здесь, а я пойду проверю. Я скоро. – Он с трудом открыл дверцу машины, преодолевая сопротивление ветра, и исчез в темноте.

Через мгновение, она увидела во мраке тусклый свет фонарика. Минута шла за минутой, а Саймон не возвращался. В машине становилось все холоднее и холоднее. Господи, помоги ему, пусть все будет хорошо! – взмолилась Шарлотта. Только бы ключ подошел!

Чувствуя себя одинокой и беззащитной, она сидела в темноте, слушая, как за окном бушует непогода. Наконец снаружи что-то как будто шевельнулось, и она увидела спасительный луч фонарика.

Саймон!

– Вылезай быстрее!

Схватив сумочку, она выскочила наружу. Он обнял ее, и они зашагали по тропке, обходя упавшие коряги. Дождь хлестал ее по лицу, ветер сбивал с ног. Она с трудом продвигалась вперед, как будто не умела ходить. Воздуха не хватало.

– Мы почти рядом. Надо только мост перейти.

Шарлотта еле расслышала его слова из-за порывов ветра. Секунду спустя луч фонаря осветил деревянный мост, раскинувшийся над бурлящим потоком воды. Они прошли через мост, и почти тут же промокшая и запыхавшаяся Шарлотта увидела гостеприимный свет окошек, а потом черную громаду коттеджа и невысокую каменную изгородь, окружавшую сад.

– Вот мы и пришли. – Он провел Шарлотту во двор. – Подожди, пожалуйста. Я бы не хотел, чтобы калитка хлопала всю ночь. Пойду закрою ее на запор.

Наконец они вошли внутрь дома. Саймон снял с Шарлотты дождевик и повесил его на гвоздь. На полу тут же образовалась лужа. Шарлотта осмотрелась: темная просторная комната с белыми стенами, все просто, но уютно: сосновый стол, два стула, две лавочки, покрытые мягкими ковриками, несколько книжных шкафов, полных книг, и кресло-качалка. В самом конце комнаты располагалась двуспальная старинная кровать, с блестящими дубовыми спинками. На ней лежал мягкий матрас и пара небольших подушек. Рядом стоял ночной столик с горящей свечкой в подсвечнике. Саймон успел зажечь не только свечу на столике. В прихожей горели две масляные лампы. Пламя их дрожало, задуваемое ветром от двери. И еще алел камин справа.

Добрый знак!

– Ну, проходи на огонек! – сказал Саймон.

Второго приглашения ей не потребовалось. Несмотря на дождевик, она вся промокла и дрожала, зубы ее стучали. Как, впрочем, и у Саймона. Задернув занавески, он повернулся к Шарлотте.

– Переоденься поскорее. Я бы не хотел, чтобы ты умерла от простуды у меня в гостях.

Она бросила сумку на пол, сняла жакет и положила промокшие туфли на камин, не желая раздеваться дальше.

– А ванная здесь есть?

– Да. Но я думаю, что пока вода не согреется, ее не стоит принимать. Если ты, конечно, не моржиха. Лучше всего сесть поближе к огню. Ну а я пока пойду пороюсь в вещах, найду пару полотенец и одеял, во что можно было бы завернуться.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Раздеваться в незнакомом месте, где она была вдвоем с мужчиной, Шарлоттебыло неудобно. Но очень хотелось согреться у огня. Наконец она решилась сбросить одежду. Только добралась до нижнего белья, как услышала шаги и замерла.

– Ты скромница и мне надо закрыть глаза? – раздался голос из-за двери.

Не дождавшись ответа, Саймон вошел в комнату. И застыл от восторга. Шарлотта стояла перед камином, освещенная светом огня. Длинные черные волосы падали водопадом на плечи. Сквозь промокшее насквозь нижнее белье просвечивало тело.

Увидев Саймона, она покраснела. А тот бросил ей полотенце и игриво заметил:

– Ну, по крайней мере, я спокоен: у тебя нормальный цвет кожи, не синюшный.

Еще больше покраснев, она схватила полотенце и прикрылась им. Повесив второе на спинку кресла, он продолжил как ни в чем не бывало:

– Боюсь, у Бена есть только одно пуховое одеяло и нет других. Поэтому придется тебе заворачиваться вот в это.

Он показал фланелевую ночную рубашку.

– Уверена, подойдет, – сказала она поспешно.

– Тогда оставляю ее тебе.

Как только дверь за ним закрылась, Шарлотта продолжила разоблачаться. А потом быстро обтерлась полотенцем, завязала его на голове по типу восточного тюрбана и надела на себя теплую фланелевую рубашку, застегнув пуговицы до самой шеи. Удивительно: рубашка пришлась ей впору. Наверное, владелец ее был невысоким мужчиной. У нее есть время немного подумать. Итак, она осталась наедине с Саймоном Фаррингтоном. Но он явно благородный человек и вряд ли воспользуется ситуацией. И все же… Ему и не надо ее особенно заставлять. Мотылек сам летит на огонек…

– Хотите горячего шоколада, миледи?

Шарлотта вздрогнула, не ожидая столь быстрого возвращения Саймона.

– Хочу!

– О, прошу прощения, если напугал вас.

На нем была короткая матросская рубашка и черные брюки. То и другое было ему ужасно мало. Видимо, глаза у нее расширились от удивления, так как он счел нужным объясниться:

– К сожалению, Бен едва пяти футов роста, поэтому в доме ни одной вещи, которая бы мне подошла.

Он так смешно выглядел, что Шарлотта безудержно расхохоталась.

– Ничего смешного, я в этом не вижу, – нахмурился он.

– Ох, прости, – опомнилась она, но тут же снова разразилась смехом.

И мгновение спустя ее смех подхватил и он. Шарлотта была приятно удивлена. Большинство мужчин, которых она знала, ненавидели, когда над ними смеялись, да и не потерпели бы этого. Она никогда не встречала человека, который бы с такой легкостью мог посмеяться над самим собой.

Протянув ей одну из чашек с горячим шоколадом, Саймон предложил:

– Может, возьмешь? Если я нагнусь или сделаю одно неверное движение, я могу ненароком оскорбить твою невинность…

Она снова залилась краской и отвернулась к огню, чтобы скрыть проступивший на щеках румянец.

Шоколад оказался как нельзя более кстати. Горячий и сладкий, что может быть лучше! Она пила напиток, медленно покачиваясь в кресле-качалке.

– Согрелась? – спросил он.

– Да, спасибо.

Зевнув, она украдкой посмотрела на него. Его высушенные волосы приобрели свой нормальный оттенок – цвета спелой пшеницы. И теперь они соблазнительно золотились в свете камина. Между ними снова установилась неловкая тишина. Только тикали старинные часы, да за окном завывал безудержный ветер, да дождь стучал в окно.