Книга Путь шута - Кирилл Бенедиктов

В этот момент он вспомнил леденящее прикосновение Силы и устыдился своей трусости. Дрожь в руках прошла так же неожиданно, как и началась. Он аккуратно развернул газеты и уложил гранаты в ямку капсюлями друг к другу. Засыпал тонким слоем песка и остывших угольев, разровнял землю обгорелым прутиком из-под шашлыка, придирчиво осмотрел кострище. Убрал лопатку и газеты обратно в рюкзак и, стараясь ступать по битому кирпичу, чтобы не оставлять следов на песке, выбрался из разрушенного дома.

Он вернулся домой в предрассветных сумерках, никем не замеченный, проскользнул в свою комнату и забрался в кровать. Тут страх вновь настиг Ардиана — и на этот раз отделаться от него оказалось куда сложнее. Закрывая глаза, он видел бандитов Хашима Тачи, врывающихся в дом, палящих в потолок из огромных черных пистолетов, требующих выдать им убийцу своих товарищей. Родители пытались защитить его, но главарь бандитов наклонялся, вытаскивал из-под кровати брезентовый рюкзачок и вытряхивал на пол детскую лопатку со следами кирпичной крошки и золы от костра. А потом над Ардианом склонялись страшные, перемазанные кровью и копотью лица, вокруг него смыкалось кольцо плотных, одетых в камуфляж фигур, и тяжелые армейские ботинки начинали с хрустом крушить ему ребра…

Едва дождавшись ухода родителей — отец сутками дежурил на акведуке, а мать стирала белье в богатых кварталах Тираны, — он тщательно вымыл лопатку и спрятал ее в сарайчике для садового инвентаря. Избавившись таким образом от самой главной улики, Ардиан вдруг понял, что ему до смерти хочется увидеть, как взлетят на воздух патрульные Хашима Тачи. Он, конечно, не знал тогда, что его подсознание стремится таким образом компенсировать унижения последних дней. Просто сказал себе, что, пока не увидит своими глазами, как сработала его ловушка, не сможет до конца избавиться от страха. А страх — вот это он уже знал наверняка — мешал ему общаться с Силой.

Горький опыт первой вылазки в квартал Серра навсегда отучил Ардиана лезть напролом. Он спустился в один из заброшенных бетонных куполов — там жутко воняло сточными водами, поэтому никому не пришло в голову использовать его под овощехранилище — и по склизкому, заросшему отвратительной плесенью лазу пробрался в подвал того самого здания, стена которого в свое время обрушилась на БТР «голубых касок».

В разрушенной части дома никто не жил, и Ардиан без особых приключений преодолел четыре лестничных пролета от подвала до квартиры на втором этаже, откуда прекрасно просматривалась площадь с монументом. Устраиваясь на бетонном крошеве перед торчащими прямо из остатков стены прутьями арматуры, он подумал, что, будь он умнее, начал бы разведку вражеской территории именно отсюда. Что ж, на ошибках учатся.

Ждать пришлось долго. Парни из банды Тачи уже прохаживались по площади, заигрывая с девчонками и устраивая понарошечные поединки. Высокий тощий пацан с бритым лбом и длинной косой на затылке вертел перед собой велосипедную цепь, демонстрируя нешуточное мастерство. Цепь посверкивала на солнце, сплетая вокруг бритого замысловатый узор. Ардиану казалось, что он слышит свист рассекаемого воздуха. Костер никто не разжигал — несмотря на ранний час, в воздухе чувствовалась предгрозовая жара.

Гроза могла разрушить все планы Ардиана. Летом на восточном побережье Адриатики дожди шли не часто, но если такое все же случалось, то последствия бывали самыми неприятными. Отец как-то рассказывал ему, что далеко на юге, в Индии, произошла страшная катастрофа, отравившая и воду, и воздух. Почему воздух отравили в Индии, а ядовитые дожди шли у них, Ардиан так и не понял, но дела это не меняло. Попасть под дождь означало как минимум лишиться волос — из-за этого, кстати, половина детей Тираны круглый год ходила бритой налысо, — но случалось, что застигнутые ливнем где-нибудь на открытой местности заболевали куда серьезнее и даже умирали от злокачественного фурункулеза. Даже самые тупые быки из банды Тачи не стали бы рисковать своим здоровьем, неся вахту под проливным смертоносным дождем. Костер так и не разожгут, подумал Ардиан, дождь промочит землю и выведет из строя ненадежные пороховые капсюли. Ловушка не сработает, никто из патрульных не погибнет — что ж, может быть, это и к лучшему. Но Скандербег потребует объяснений, а потом прикажет выпороть его без всякой жалости и предъявит счет на сто евро, а это целая куча денег, куда больше, чем Ардиан видел за всю свою жизнь.

Он лежал в своем укрытии, смотрел то на раскаленное небо, то на площадь и страдал от невозможности повлиять на ход событий. Когда к вечеру жара немного спала, а прошедшая стороной грозовая туча так и не пролилась дождем, он испытал облегчение, но вместе с тем и странную обреченность. Его план, подсказанный Силой, близился к завершению, и ничто уже не могло остановить запущенный им маховик смерти. Ардиан завороженно смотрел на первые струйки дыма, поднимавшиеся над полуобвалившейся стеной дома на дальней стороне площади, и сердце его сжималось от страшного предвкушения.

Рвануло минут через двадцать — когда первые жаркие угли прогрели песок до температуры, достаточной для возгорания пороха в капсюлях русских гранат. Грохот взрыва раскатился по площади, звоном отразился в стеклах домов, молотом ударил в уши парализованного ужасом Ардиана. Сразу же за взрывом последовали крики — истошный женский визг, жуткая ругань бандитов, вопли раненых. Из-за разрушенной кирпичной стены выскочил парень с косой — но уже без цепи. Вместе с цепью он потерял и руку — из неправдоподобно короткой культи, заканчивавшейся почти у плеча, торчало что-то белое, и как из шланга хлестала кровь. Парень добежал до середины площади, споткнулся, упал и больше не шевелился. Песок вокруг него постепенно приобретал красивый розоватый оттенок.

Откуда-то примчался армейский джип с мощными галогеновыми прожекторами на высокой, приваренной к корпусу раме. Выскочившие из джипа люди — по виду такие же бандиты, что и патрульные, только постарше и пострашнее — бросились в разрушенный дом, на ходу вытаскивая из-за пояса огромные черные пистолеты. Обошлось, однако, без стрельбы — да и в кого там было стрелять? Из развалин вытащили два тела — мертвых или контуженых, Ардиан толком не разглядел. Еще трое парней вышли сами — один при этом выглядел совершенно сумасшедшим и время от времени кидался на приехавших на джипе, словно бойцовый петух. В конце концов его успокоили хорошим крюком в челюсть и затащили на заднее сиденье машины — приходить в чувство. Шофер джипа подошел к неподвижно лежащему в центре площади парню с косой, что-то ему сказал и, не дождавшись ответа, перевернул тело носком сапога. Секунду он всматривался в лицо парня, потом плюнул на розовый песок и зашагал обратно к машине.

Потом один из приехавших поднес к глазам небольшой бинокль и начал методично осматривать все выходящие на площадь здания. Ардиан, преодолевая мучительное желание мгновенно провалиться сквозь землю или, по крайней мере, скатиться по лестнице на первый этаж и оттуда в подвал, вжался в жесткий, засыпанный песком и обломками бетонной опалубки пол. Он знал, что никакой бинокль не поможет человеку на площади увидеть его худенькую, сливающуюся с полом фигурку, но страх не слушал доводов рассудка. Ему снова хотелось бежать, бежать, как можно быстрее и как можно дальше. Но Ардиан не побежал. Он прождал десять минут, отсчитывая про себя секунды и внимательно прислушиваясь к шагам внизу — не приближается ли кто-нибудь к дому. На счет «шестьсот» он осторожно приподнял голову и увидел, что человек с биноклем уже не высматривает таящихся в засаде врагов, а разговаривает с кем-то по допотопному сотовому телефону. Убедившись, что его укрытие не привлекает внимания бандитов, Ардиан змеей проскользнул к лестнице в подвал и через четверть часа был уже у себя дома.