Книга Обожествленное зло - Нора Робертс

– Боро. Эммитсборо. Мир, тишина, спокойствие… Ни одна из них не обратила внимание, когда таксист выскочил из своей машины и стал громко ругаться на другого водителя. – Мне нужна смена обстановки, Анжи. Все, над чем я работала последний месяц – это мусор.

– Чушь.

– Ты моя подруга, хорошая подруга, но еще и торгуешь искусством. Посмотри правде в глаза.

Анжи открыла рот, но под пристальным взглядом Клер лишь нетерпеливо вздохнула.

– Ну, что же, это откровенно, – пробормотала Клер.

– Если последние несколько недель ты делала не самые лучшие работы, то это только потому, что ты слишком торопишься. Все, что ты подготовила к выставке, было прекрасно. Тебе просто надо передохнуть.

– Может быть. Поверь мне, торопиться в Эммитсборо сложно. Это, – добавила она, выставив руку перед тем, как Анжи успела что-то сказать, – всего лишь в 5 часах езды. Вы с Жан-Полем сможете навестить меня, когда захотите.

Анжи отступила только потому, что знала, что спорить с Клер, когда она уже решила, было бесполезно.

– Позвони.

– Позвоню, напишу, буду жечь сигнальные костры. Теперь скажи, «До свидания»!

Анжи порылась в сознании в поисках последнего довода, но Клер просто стояла перед ней, улыбаясь, в потертых джинсах, ярко-желтых высоких ботинках, в пурпурном джемпере с огромным вопросительным знаком спереди. Слезы обожгли глаза Анжи, когда она протянула руки.

– Черт побери, мне будет тебя не хватать.

– Я знаю, мне тоже. – Она крепко обняла Анжи, вдыхая знакомый запах Шанель, который стал торговой маркой Анжи еще со времени их художественной школы. – Слушай, я не вступаю в Иностранный Легион. – Она начала огибать машину, затем остановилась и объявила. – Я забыла сумочку наверху. Не говори ни слова, – предупредила она, рванувшись к подъезду.

– Скорее всего, эта девочка повернет не там, где надо, и приедет в Айдахо, – пробормотала Анжи.

Через пять часов Клер на самом деле потерялась. Она понимала, что приехала в Пенсильванию – об этом говорили указатели. Но как она туда попала, когда ей надо было пробираться через Делавэр, она не могла сказать. Намереваясь использовать это обстоятельство, она остановилась у «Макдональдс» и, исследуя карту, перекусила большим сэндвичем с сыром, большой французской картошкой и кока-колой.

Она довольно точно определила, где находится, но как она туда заехала, оставалось тайной. В любом случае, теперь это был пройденный этап. Налегая на соленую политую кетчупом картошку, она определила маршрут. Ей только надо было попасть на петляющую голубую линию и двигаться до пересечения с красной, повернуть направо и ехать прямо. Конечно, она увеличила свое путешествие на несколько часов, но торопиться ей некуда. Оборудование подвезут на грузовике завтра. В самом худшем случае она может остановиться в удобно расположенном мотеле и со свежими силами выехать с утра.

Через полтора часа, по счастливой случайности, она оказалась на 81-ом шоссе, направляясь на юг. По этой дороге она ездила прежде с отцом, когда он проверял собственность на границе с Пенсильванией, и со всей семьей, когда они ездили на выходные к родственникам в Аллентаун. Рано или поздно дорога приведет ее в Хагер-стаун, а там, даже с ее чувством ориентации, она не заблудится.

Было приятно сидеть за рулем. Несмотря на то, что машина и вправду ехала самостоятельно. Ей нравилось, как она скользит по дороге и проскакивает повороты. Теперь, сидя за рулем, она удивлялась, как можно было жить так долго, не получая удовольствия от управления своим собственным кораблем.

Прекрасная аналогия для свадьбы и развода. Нет. Она покачала головой и глубоко вздохнула. Об этом она думать не будет.

Магнитофон был первоклассный, и она включила громкость на полную мощь. Было бы еще лучше убрать крышу, но багажник был забит вещами. С опущенными стеклами звучная музыка из классического репертуара «Пойнтер Систерз» вырывалась в воздух. Левой ногой она отстукивала ритм по полу.

Она уже чувствовала себя лучше, естественнее, надежнее. То, что солнце опускалось все ниже и тени становились длиннее, не волновало ее. Как бы там ни было, в воздухе носилась весна. Повсюду цвели бледно-желтые нарциссы и кизил. И она возвращалась домой.

На 81-ом Южном шоссе, на полпути между Карлайлом и Шиппенсбургом маленькая сверкающая машина дернулась, помедлила и заглохла намертво.

– Что за черт? – остолбенев, она сидела, слушая ревущую музыку. Глаза ее сузились, когда она заметила красную лампочку на щитке со значком бензоколонки. – Дерьмо.

В начале первого ночи она проехала последний поворот на Эммитсборо. Группа подростков на мотоциклах, которые остановились, глядя как она толкает плечом спортивный автомобиль на обочину, была под таким впечатлением от ее машины, что просто взмолились о том, чтобы она оказала им честь помочь достать ей галлон бензина.

Потом она, конечно, почувствовала себя обязанной позволить им посидеть, обсудить, попробовать машину. Воспоминания заставили ее улыбнуться. Ей хотелось думать, что, если бы на ее месте был уродливый человек в помятом «Форде», они и ему бы также помогли. Но она в этом сомневалась.

В любом случае, вместо пяти часов на ее путешествие ушло вдвое больше, и она устала. – Почти приехала, крошка, – пробормотала она машине. – Потом я залезу в спальный мешок и отключусь на восемь часов.

Проселочная дорога была темной и спасали ее только фары. Машин видно не было, так что она включила дальний свет. По обеим сторонам дороги виднелись поля. Тень от силосной башни, отсвет лунного света от алюминиевой крыши сарая. В открытые окна до нее доносилась песня сверчков и цикад, высокая симфония в свете полной луны. После целой, казалось, жизни в Нью-Йорке, деревенская стрекочущая тишина оглушала.

Она передернулась, затем сама рассмеялась. Безмятежность, это называется безмятежность. Она включила радио погромче.

Потом увидела указатель, тот же самый аккуратный щит, стоявший на обочине двухполосной сельской дороги с незапамятных времен:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЭММИТСБОРО

Основан в 1782 году

С нарастающим волнением она повернула налево, переехала каменный мост и стала повторять изгибы дороги, ведущей в город.

Ни уличных огней, ни несносных ламп, ни хулиганов, толпящихся на перекрестках. В свете луны и фар выступали темные здания – рынок, с пустыми стеклянными витринами, пустая автомобильная стоянка. «Скобяные товары Миллера», табличка, написанная свежей краской, жалюзи спущены. На другой стороне улицы стоял большой кирпичный дом, в котором сделали две квартиры, когда она была девочкой. В верхнем окне, за занавеской, горел тусклый желтый свет.

Дома, по большей части старые, были построены на почтительном расстоянии от дороги. Низкие каменные заборы и высокие тротуары. Позже, с захирением малого предпринимательства, появилось больше перестроенных квартир с бетонными или деревянными верандами и алюминиевыми козырьками.