Книга Темное наследие - Александра Бракен

– О боже, – прошептал Макс, как только эти двое оказались вне зоны слышимости.

– Ты по-прежнему в порядке? – спросила я. Парень сглотнул и кивнул.

Пришлось поторопиться, чтобы догнать остальных. В какой-то момент Роман приотстал и наклонился, чтобы подобрать что-то, застрявшее в решетке у плюющегося водой пожарного гидранта. Бейсболка Phillies [14]. Парень молча протянул ее мне.

– Спасибо, – прошептала я и натянула кепку как можно глубже, чтобы козырек закрывал мне лицо. Эта встреча заставила меня еще больше занервничать.

– Разве здание «Леды» не рядом с «Индепенденс-Молл»? – спросила я, когда мы наконец собрались вместе – ребята ждали нас, укрывшись в тени заколоченной пиццерии.

– Думаю, кварталах в десяти, – сказала Вайда. – А что?

– Думаю, ближе, – с напряжением в голосе возразил Лиам. – Около четырех.

– Ты уверен? – спросила я.

– Там мой брат работал на Детскую лигу под глубоким прикрытием, – бесцветно произнес Лиам. – Я проверял, смогу ли заметить его из того парка. Я уверен.

Он оказался прав. Неприметное белое здание без вывесок и опознавательных знаков стояло на углу Десятой улицы и улицы Локаст. Местонахождение лаборатории было известно любому, кто работал во властных структурах, и, вероятно, любому, кто жил и работал в Филадельфии. Согласно официальной версии, представленной широкому населению, лабораторию закрыли, здание передали в дар местному университету, а спонсируемые ООН исследования «Леды» проводятся в Вашингтоне под строгим надзором правительства. И если еще оставались такие, кто ничего не знал о том, что это за низкое прямоугольное здание, теперь оно утратило свою неприметность. Дом был оцеплен военными, а за рядами фургонов было не разглядеть входных дверей.

Не дойдя до лаборатории примерно квартал, мы свернули в узкий переулок между руинами суши-ресторана и химчисткой. От такого сочетания запахов, смешанных с дымом, у меня слезились глаза.

– Что за скорбные физиономии? – воззрилась на нас Вайда. – Мы бы никогда не смогли забраться туда через главный вход.

– А разве не все входы контролируются? – спросила я. – Конечно, мы предполагали, что просто так нам дверь никто не откроет, но увидеть штурмовые винтовки все-таки не ожидали.

– Да ладно, мы же не долбаные идиоты. У кого какие идеи?

– У меня есть одна восхитительно простая, – медленно проговорила Приянка.

– Вот это я понимаю, – протянул Лиам. – Давай ее сюда.

– Мы знаем, что где-то рядом согнали в парк самых буйных протестующих. А их гораздо больше, чем солдат, верно? – Приянка взглянула на меня. – Как мы тогда сделали в Бездне. Надо, чтобы все они двинулись на «Леду», проникли туда. Запустим идею, что там… ну не знаю, полно еды? Напомним, что только из-за «Леды» мы все тут оказались? Если толпа ринется к зданию, это отвлечет внимание военных и охраны на главный вход. И мы найдем способ проскользнуть внутрь.

– Кого-то наверняка убьют, – возразил Толстяк. – Даже если мы воспользуемся хаосом, чтобы проникнуть в здание, не исключено, что из-за новой опасности могут объявить эвакуацию.

– До-лой! О-ОН! До-лой! О-ОН!

Сначала голоса людей, которых загнали к «Индепенденс-Молл», и тех, кто митинговал с плакатами рядом с «Индепенденс-Холл», звучали как глухой рев. Но чем дольше мы стояли здесь, тем громче они становились – толпа приближалась к нам.

– Можно украсть форму миротворцев или полицейских, – предложил Роман.

– Мыслишь в правильном направлении, но идея невыполнимая, – откликнулся Лиам. – Даже если мы придумаем блестящую убедительную причину, зачем нам всем нужно оказаться в этом здании, нам никогда не найти семь комплектов формы, не говоря уже о восьмом, чтобы вывести Руби. Лучше поставить на то, что охрана отвлечется на беспорядок снаружи, и мы проникнем внутрь через боковой вход.

– Не знаю, есть ли там боковой вход, но есть резервный паркинг.

Мы все, как один, повернулись к Максу.

– Твой отец работал на «Леду»! – воскликнула я, вспомнив, о чем он рассказывал мне в Бездне. – В этой самой лаборатории.

Макс кивнул.

– Да уж, эта информация чертовски пригодилась бы нам пять минут назад, – покачала головой Вайда. – Больше ничего не хочешь добавить?

– Главный паркинг для сотрудников находится прямо под лабораторией, в задней части здания. А тот, другой – в нескольких кварталах к северу, но они соединены подземным переходом, – объяснил Макс.

– Ты точно это знаешь? – спросил Толстяк. – На тысячу процентов?

– Исследователи пользовались им, если опаздывали на общие совещания, где было и без того полно сотрудников. И никто об этом не знал, – объяснил Макс. – А папа приводил меня через него на обследования, чтобы никто не пялился. Там есть системы безопасности, камеры и охранник в будке, но забраться туда должно быть несложно. Не думаю, что существует замок, который окажется Приянке не по зубам.

– Ой, Максимо, – протянула та. – Теперь я чувствую себя виноватой, что столько раз меняла пароль на твоем телефоне, чтобы помучить тебя.

Парень нахмурился.

– Я так и знал!

Лиам хлопнул в ладоши.

– Соберитесь. В какую часть здания выходит тоннель? В вестибюль?

– Он соединяется с той же шахтой лифта, по которой можно спуститься в главный паркинг, только находится на уровень ниже. Шахта проходит вверх и вниз по всему зданию. Чтобы пользоваться лифтом, нужен электронный пропуск, но у нас, опять же, есть Приянка.

Девушка гордо отбросила назад длинные вьющиеся волосы.

– Ладно, – сказал Толстяк. – Семь уровней, включая вестибюль. Если мы разделимся, одни начнут поиски с верхнего этажа, а другие – со второго. Встретимся посередине.

– Ты пойдешь со мной, – непреклонно заявила Вайда. – Возражения не принимаются. Ты четыре года не держал в руках оружия.

– Я и не собирался с этим спорить.

– Я тоже пойду с тобой, – предложил Лиам. – А дети пусть разберутся с нижними этажами. Встретимся на четвертом уровне, у лифтов. Можно как-то разделаться с камерами видеонаблюдения?

– Когда мы окажемся в здании, я попробую, – сказала Приянка. – Посмотрим, смогу ли закольцевать запись в системе.

Все кивнули. Все, кроме Макса, который явно побледнел.

Я больше не хочу причинять никому боль…

Мы уже заставили его нарушить данное самому себе обещание, когда пришлось драться с Милашкой. Я не собиралась еще раз поступить с ним так же.

Роман тоже заметил его состояние: