Книга Мудрец. Сталкер. Разведчик - Михаил Успенский

Меня она звала просто – Юноша. Она не считала себя вправе дать мне имя, хотя стала фактически матерью для несчастного потеряшки.

Какое счастье, что я встретил её раньше, чем Сильвера! Страшно подумать, в какое чудовище он мог бы меня превратить!

Хотя нет, не превратил бы. Я был нужен ему именно таким – наивным, честным, милосердным, почитающим старших…

Пациенты в клинике казались мне скучными. Богатые маразматики, эстрадные звёзды, страдающие наркоманией и алкоголизмом, бизнесмены, надорвавшиеся на работе, какие-то подозрительные личности, явно отсиживающиеся в роскошных палатах «Глубокого сна» до лучших времён.

Не лезь в их тёмные дела, не уставала повторять мне Кира Петровна, не пытайся их воспитывать, общайся с ними как можно меньше, доброму они не научат…

Сильвер не походил ни на кого из них.

Моего соседа по палате, дёрганого юношу, наследника нефтяного семейства, выписали, к моему удовольствию – он постоянно рассказывал идиотские анекдоты, причём я почему-то эти анекдоты уже знал. И его место занял Сильвер.

Позже-то я понял, в чём состояло его показное безумие. И почему оно было показное.

К извечным пациентам психиатрических лечебных заведений, то есть к Наполеонам, фараонам, товарищам Сталиным, генеральным конструкторам Королёвым и посланцам планеты Криптон прибавились сталкеры. Хотя что это я – Наполеонов давно уже не водится…

Что интересно, ведь наверняка были среди них и настоящие – пребывание в Зоне очень легко поражает психику. Правда, со снесённой крышей здесь не погуляешь. Но иногда и безумцам удавалось выжить. Вадим Иосифович – ну, Пилюлькин – рассказывал мне, что сам отправил двоих таких на излечение.

В большинстве же случаев это были люди, повернувшиеся на теме Зоны под воздействием фильмов, компьютерных игр, книжек и, представьте, детских игрушек. Оказывается, продаётся даже особый набор для подростков – «Юный сталкер».

В нашей клинике сталкеров не было – ни настоящих, ни воображаемых. Для них это слишком дорогое удовольствие. Сильвер явился исключением. Как он туда попал… Но не буду забегать вперёд.

Он вошёл, прихрамывая, в палату – и принёс с собой жизнь. Не выморочное существование гламурных психопатов или финансовых неврастеников, а настоящую – в которой бушуют Выбросы, стреляют гауссовки, прыгают кровососы, ковыляют зомби, но настоящие мужчины их не боятся, а смело устремляются на поиски сокровищ…

Погоди, парень, говорил он, вот придёт время – и мы пойдём туда с тобой искать «сердце ангела».

Очень ему шла эта кличка – Сильвер (потом я узнал, что в Зоне его звали по-другому). Обаятельнейшая была личность. Лысый, с мощной шеей, постоянно в хорошем настроении, которое тут же передавалось окружающим…

– Что ты у своей ботанички торчишь, юнга? – говорил он за обедом. – Пойдём в парк побегаем. Пусть в Зоне и не бегают, но форму держать надо…

И хотя правую ногу Сильверу заменял протез, я еле за ним поспевал. И в спортзале он меня гонял как надо – за что я, по идее, должен бы его благодарить. Но я не буду его благодарить.

– Физические упражнения – это прекрасно, – говорила мне Кира Петровна. – Это я всецело одобряю. Только не верь его россказням. Не зря же он себя называет Сильвером… Заклинаю тебя – ничему не верь!

И на миг показалось мне, что находимся мы не среди книжных полок, а в пещере у каменного алтаря, и седая чародейка меня действительно заклинает…

Ведь когда человека заклинают – его и заклинивает. Язык невозможно обмануть.

Тогда мне казалось – ревнует старушка своего питомца. Обычное дело.

Шли дни, и всё чаще говорил Сильвер о грядущем нашем походе, о будущем богатстве, о прекрасной новой жизни.

– Только ты там не бойся ничего, – говорил он. – Если я тебе скажу – иди вон туда, то туда и иди. Плохого не будет, юнга. «Сердце ангела» может взять только человек с чистой душой и совестью, а чище твоих где же взять? Вот подожди, станет потеплее…

И рассказывал о том, как мы купим замок где-нибудь в Пиринеях или в пойме Луары, заживём там на славу, я женюсь на кинозвезде, а он будет наших деток нянчить и настоящих людей из них растить.

– И ботаничку свою заберёшь, если хочешь, – говорил он. – Будет мальцов учить грамоте…

Я хитро ухмыльнулся, припомнив историю с Аладдином и дядюшкой-магрибинцем. В конечном счёте выиграл Аладдин.

Однажды я застал Киру Петровну сильно озабоченной и даже мрачной.

– Юноша, – сказала она. – Кажется, плохо дело. Сегодня приезжал какой-то человек. И немаленький – судя по всему. Профессор ему тебя показывал, когда вы с этим хромым бесом гуляли по парку. Именно тебя, а не хромого – кому мы, старики, нужны. И этот человек мне нравится ещё меньше твоего Сильвера. Знаю я, откуда этот посетитель. Догадываюсь. Насмотрелась на эту братию невидимого фронта… Ничего хорошего тебя не ждёт. Тебе надо бежать… А я, старая дура, и не позаботилась на такой случай. Хотя толку-то? Документы подделывать я не умею, подкопы рыть тоже…

– Кира Петровна, – вдохновенно сказал я, – да ведь у нас уже всё готово!

И простодушно изложил ей наш план побега. Она потемнела.

– Ну, Сильвер проходимец ещё тот, – сказала она. – Так что ты постарайся сбежать от него при первой возможности. Как юный Джим Хокинс. Тем более что он сокровища сулит. Понял – при первой же возможности! В первом же большом городе!

Я пообещал. Я ещё не знал, что старый пират потащит меня на верёвке, свитой из крови…

С таким же простодушием рассказал я Сильверу о подозрительном профессорском госте.

Сильвер тоже помрачнел.

– Эх, – сказал он. – Не всё я приготовил, но тут уж ничего не поделаешь. Одежду гражданскую, правда, достал, а документы… По дороге добудем. Уходить будем в полночь. А пока давай-ка выпьем немного рому – за ветер добычи, за ветер удачи… Я с обеда заначил!

Ромом у нас называлось обычное столовое вино. Хоть и не очень обычное, всё-таки заведение было элитарным.

Да, не очень-то обычным оказалось вино…

Сильвер действительно растолкал меня среди ночи. Было темно, только дежурная лампочка чуть светила в коридоре. Потому что находились мы уже не в палате, и был я одет в какое-то чужое тряпьё. И всего меня колотило…

– Ну ты маньяк, юнга, – сказал Сильвер. – Теперь, поди, будешь говорить, что ничего не помнишь… Я за тебя отвечать не собираюсь. Я на мокрое не подписывался…

Глава пятая

Вагон электрички был старый, дребезжащий всеми составными частями. Даже двери в тамбуре были не на пневматике – можно сесть на приступочек и ножки свесить, наблюдая за проплывающим пейзажем. Электричка с такими вагонами в народе называлась почему-то «передача».

Но сейчас сидеть, свесив ножки, ни у кого желания не было. За стенами вагона стояла зима – не такая лютая, как в Зоне, но всё-таки. Нормальная среднерусская зима…