Книга 1941. "Сталинские соколы" против Люфтваффе - Дмитрий Хазанов

Командование Юго-Западного фронта приказало командиру Днепровского отряда капитану 1 ранга И.Л. Кравцу оказать артиллерийскую поддержку сухопутным войскам, для чего корабли были разделены на три группы и заняли огневые позиции у Триполья, Ржищева и Канева. Несмотря на сильный артиллерийский огонь, нанесший войскам 6-й германской полевой армии серьезный урон, противник активно противодействовал кораблям, используя преимущественно свою артиллерию.

Немецкая авиация производила налеты эпизодически и на отдельные плавсредства. Так, неоднократно «юнкерсы» бомбили монитор «Ростовцев», канонерку «Смольный» и некоторые другие корабли, когда войска 26-й армии сначала наступали на противника, а затем отходили за Днепр. Несмотря на это, наши речники оставили район Канева и отошли к Бубнову (ниже по течению) только по приказу вышестоящего командования после завершения переправы через реку всей 26-й армии, включая находившуюся в арьергарде 97-ю сд.

В течение всех августовских дней командование Днепровского отряда маневрировало силами, сосредоточивая корабли в районе различных переправ (своих и неприятеля). Все-таки основным их противником оставалась, как отмечалось, немецкая артиллерия. Вероятно, штаб 5-го авиакорпуса нашел другое применение авиации, учитывая осуществление большинства прорывов кораблей в темное время суток или под прикрытием истребителей. К тому же немцы полагали, что корабли и так попадут в их руки, поскольку в августе уже не имелось возможности вывести часть Пинской флотилии в тыловые районы страны.

Наиболее напряженные бои между нашими кораблями и вражеской авиацией происходили в последней декаде лета, когда Днепровский отряд содействовал войскам Юго-Западного фронта в междуречье Припяти, Днепра и Десны. Здесь были сосредоточены основные силы кораблей, вновь прикрывавшие отход наших войск через действовавшие переправы. В большинстве случаев он носил организованный характер, несмотря на систематические бомбежки, но в районе Окуниново неожиданно сложилась критическая ситуация.

Передовой отряд противника (мотопехота, усиленная 40 танками и 30 бронемашинами) прорвал советскую оборону на реке Тетерев, захватил райцентр Горностайполь и к вечеру 23 августа вышел к Печкинскому шоссейному мосту на Днепре у Окуниново. Это инженерное сооружение (деревянный настил длиной 2,5 км поддерживали три металлические фермы и сварные опоры между ними) обороняло небольшое стрелковое подразделение, а также два отдельных зенитных дивизиона (в 155-м и 232-м озад имелось 18 зениток 76,2 мм). Буквально накануне по приказу командарма-37 генерала А.А. Власова один из дивизионов был переброшен на другой участок фронта, а у второго не имелось в боекомплекте бронебойных снарядов.

Части 11-й германской тд приблизились к мосту неожиданно и смогли в коротком ожесточенном бою, в ходе которого был ранен командир соединения генерал-майор Г. Ангерн, овладеть мостом, не позволив его взорвать. Наших кораблей у переправы еще не было, и неприятелю удалось создать предмостное укрепление на левом берегу Днепра. Уничтожение переправившегося противника и разрушение моста приобретали очень большое значение. Но у командующего Юго-Западным фронтом не имелось тогда в резерве достаточных сил бомбардировочной авиации. Он приказал командующему флотилией: «Любой ценой, вплоть до гибели кораблей, уничтожить окуниновскую переправу противника; не допустить переправы вражеских войск через Десну у города Остер, где в случае необходимости взорвать мост» [24].

Аналогичный приказ получили авиаторы. Еще до рассвета удар по мосту нанесли экипажи-ночники из 33-го бап. Затем в небо поднялись два Ил-2 из 74-го шап (именно столько исправных самолетов осталось в полку). Над целью самолет ведущего лейтенанта С.И. Колыбина был поражен зенитным снарядом и упал в расположении противника. Ведомый мл. лейтенант В. Олейников доложил о гибели летчика. Только после войны стало известно: Колыбин остался жив, попал в концлагерь Флессебург и, пережив муки плена, возвратился на Родину.

Почти одновременно со штурмовиками объект атаковали девять Су-2 из 227-го бап, которых вел капитан В.И. Красоткин. Над целью группа разделилась: два звена бомбили мост, а одно — понтонную переправу, которую успели навести немцы. Несмотря на ожесточенный зенитный огонь, все «сушки» благополучно вернулись домой. Правда, получил тяжелое ранение штурман ведущей машины Н.К. Мацегора, совершивший к этому времени более 80 боевых вылетов. Наши летчики доложили о разрушении одного из пролетов и уничтожении понтонов, но успехи оказались сильно преувеличены.

В ночь на 24 августа три канонерские лодки заняли позиции на дистанции стрельбы прямой наводкой у Печкинского моста. С рассветом отличился экипаж канонерки «Верный». Он с 6 ч 30 мин до 14 ч 30 мин в тот день вел методичный огонь по опорам моста у левого берега и переправлявшимся немецким частям. Практически одновременно две другие канонерские лодки обстреляли с предельных дистанций опоры моста у правого берега. Неоднократно три-пять немецких самолетов бомбили корабли, но прямых попаданий не добились. Силы флотилии уничтожили до 20 автомашин с пехотой, подавили две вражеские батареи, однако долгое время так и не могли разрушить опоры важного моста.

В 15 ч того же дня «Верный» сменил позицию, приблизившись к переправе. Через 45 мин налет на нее совершили наши истребители (из состава 36-й иад), которые сбросили на мост зажигательные бомбы. Во время авианалета артиллеристы «Верного» перенесли огонь на немецкие зенитные батареи, мешая немцам вести прицельную стрельбу. Тем временем советские летчики-истребители то сбрасывали на мост небольшие бомбы, то штурмовали с малых высот.

«Все больше встречается советских истребителей с реактивными снарядами, которые впервые появились у Днепра и сильно усложнили жизнь, — вспоминал немецкий офицер, участник событий. — Это твари, появлявшиеся целыми роями и летавшие так низко, что только в самый последний момент их можно было увидеть. При первых налетах этих новых самолетов наших зенитчиков утешал лишь тот факт, что при попадания в крыло самолета было видно, как взрывались реактивные снаряды (при пусках РСов создавалось впечатление мощного разрыва на борту. — Прим. авт.). Вскоре мы получше узнали этих птичек с их адским оружием и были начеку при их появлении. Как потом выяснилось, ракеты летели быстрее обычных бомб. Установленные посты оповещения помогали своевременно предупреждать опасность. Все-таки мы не могли полностью избавиться от этой опасности» [25].

В одной из групп 43-го иап получила повреждение «чайка» мл. лейтенанта Н. Новожилова — летчику не удалось дотянуть до своих. Сначала ведущий ст. лейтенант А.И. Коробков решил приземлиться вблизи попавшего в беду подчиненного, чтобы вывезти его на своей машине. Однако вскоре он понял: местность не позволяет совершить благополучную посадку. Тогда «ястребки» встали в круг и обстреливали приближавшихся врагов до тех пор, пока подоспевшие красноармейцы не вызволили Новожилова.

Во второй половине дня успешно прошел вылет нескольких Ар-2 из 33-го бап, которых должен был вести комэск капитан Шабашев, но при взлете у его машины забарахлил один из двигателей — пришлось возвращаться. Тогда оставшуюся четверку повел на задание лейтенант В.С. Ефремов. Снизившись до 500 м, наши экипажи весьма точно сбросили бомбы на переправу, после чего обстреляли из носовых пулеметов неприятельских зенитчиков. Машина Ефремова сильно пострадала, однако многочисленные пробоины крыла и фюзеляжа, повреждения радиаторов не помешали летчику приземлиться в районе Семиполков, а затем, после небольшого ремонта, вернуться на аэродром базирования.