Книга Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

После полудня 5 июля эскадра Сюффрена пришла на вид английской, стоявшей на якоре у Куддалора. Через час внезапный шквал снес грот– и бизань-стеньги с одного из французских кораблей. Адмирал Юз снялся с якоря, и оба флота маневрировали всю ночь. На следующий день ветер благоприятствовал англичанам, и оба противника оказались в боевой линии, идя правым галсом и держа на SSO, при ветре с SW. Так как потерпевший аварию французский корабль провел ночь в непростительной бездеятельности, не исправив своих повреждений, то число кораблей, готовых к сражению, было с каждой стороны одинаковое – по одиннадцати. В одиннадцать часов утра англичане спустились все вместе и атаковали противника, корабль против корабля, но, как бывает обыкновенно при таких условиях, арьергардные корабли не подошли так близко к противнику, как бывшие впереди их (план XVI, положение I). Капитан Шевалье подчеркивает, что их неудача была прекрасным возмездием за неудачу французского арьергарда 12 апреля[180], но упускает заметить в этой связи, что французский авангард как в этом случае, так и 3 сентября маневрировал столь же плохо, как и арьергард. В уме внимательного читателя остается мало сомнений в том, что, в общем, французские капитаны, как моряки, стояли ниже своих противников. В течение первой части сражения четвертый корабль во французской линии, Brilliant (а), потерял свою грот-мачту, вышел из линии (а) и постепенно отошел назад и под ветер (а'')

В час пополудни, когда бой сделался наиболее жарким, ветер внезапно переменился на SSO, задув в левую скулу кораблей (положение II). Четыре английских корабля: Burford, Sultan (s), Worcester и Eagle, видя приближение бриза, повернули влево по направлению к французской линии; другие, застигнутые врасплох, повернули вправо. Французские же корабли, за двумя исключениями: Brilliant (а) и Sévère (b), повернули в сторону от английской линии. Влияние перемены ветра было поэтому таково, что разделило главные силы обеих эскадр и соединило между линиями четыре английских корабля с двумя французскими. Технический порядок был, следовательно, нарушен. Brilliant, отнесенный далеко назад от своей позиции, попал под огонь двух английских арьергардных кораблей: Worcester и Eagle, которые спустились вовремя и поэтому приблизились к французам. Сюффрен лично пришел к нему на помощь (положение III, а) и отогнал англичан, которым угрожало приближение еще двух французских кораблей, повернувших на запад, во исполнение сигнала. Пока происходила эта стычка, другой французский корабль Sévère (b) был атакован английским Sultan (s) и, если верить французскому капитану де Сийяр (М. de Sillart), еще двумя английскими кораблями. По положению его в линии вероятно, что Burford также атаковал его. Как бы то ни было, Sévère спустил свой флаг; но в то время, когда Sultan уходил от него, поворачивая через фордевинд, он возобновил свой огонь, обстреливая противника продольно. Приказание сдаться, отданное французским капитаном и приведенное в исполнение формальным, твердо установленным символическим актом, было оставлено без внимания его подчиненными, которые стреляли по неприятелю со спустившего уже флаг корабля. Внешне действия французов в этом случае свелись к гнусной ruse de guerre, но было бы несправедливо настаивать на том, что это было сделано преднамеренно. Положения различных кораблей были таковы, что Sultan не мог взять своего приза: приближались другие французские корабли, которые должны были отнять его. Негодование младших французских офицеров на слабость своего капитана поэтому было оправданным; их отказ повиноваться ему может быть прощен им, как людям, неожиданно столкнувшимся с вопросом чести в пылу сражения, под уколами стыда. Несмотря на это, более развитое чувство чести потребовало бы от них, чтобы они ждали освобождения от других рук, не связанных действиями их командира, или, по крайней мере, чтобы пощадивший их противник не пострадал от них. Капитан, отрешенный от должности, отправленный домой Сюффреном и разжалованный королем, совершенно скомпрометировал себя своими попытками оправдаться. «Когда капитан де Сийяр увидел, что французские корабли удалились, ибо все корабли, за исключением Brilliant, легли на другой галс, – он решил, что бесполезно уже продолжать обороняться, и спустил флаг. Корабли, сражавшиеся с ним, немедленно прекратили свой огонь, и тот, который был справа от него, начал удаляться. В этот момент Sévère положил лево на борт, и его паруса надулись; капитан де Сийяр приказал тогда возобновить огонь из орудий нижней батареи – единственной, при которой прислуга была еще на своих местах, и присоединился к своей эскадре[181].

Это сражение было единственным из пяти сражений Сюффрена у берегов Индии, в котором английский адмирал был нападающим. В нем нельзя найти никакого указания на какие-либо особые военные замыслы или тактические комбинации, но, с другой стороны, Юз постоянно выказывал способности, сообразительность и предусмотрительность искусного моряка, так же как и мужество при всех испытаниях. Он был поистине прекрасным образчиком среднего английского морского офицера середины XVIII столетия, и если невозможно не осуждать общего невежества его в самой важной области военной профессии, то все-таки полезно заметить, в какой мере полное усвоение других ее деталей и неуклонная решимость не уступать противнику восполняли этот серьезный недостаток. Как римские легионы часто исправляли ошибки своих генералов, так английские капитаны и матросы часто спасали то, что терялось ошибками их адмиралов, – ошибками, которых ни капитаны, ни матросы не понимали и даже, вероятно, не допускали. Нигде эти солидные качества не выказывались так ясно, как в сражениях с Сюффреном, потому что нигде в других случаях к ним не предъявлялись такие требования. В морских летописях нет более великолепных примеров отчаянного, но все-таки полезного сопротивления подавляющему превосходству сил противника, чем сопротивление, оказанное Monmouth 12 апреля и Exeter 17 февраля. Рассказ о последнем корабле достоин цитирования его здесь. «В конце сражения, когда Exeter был уже почти совершенно разбит, старший офицер подошел к коммодору Кингу (King) спросить его, что делать с кораблем, так как два противника опять спускались к нему. Капитан лаконически отвечал: “Ничего не надо делать, как только сражаться, пока он не потонет”»[182]. Но он был спасен.