Книга Старые долги - Фредди Ромм

Кароль вздохнул.

– Давай лучше подумаем, зачем ему понадобилась именно Валя, – наставительно произнёс Лебедев.

– Заложница.

– Опасная заложница, не так ли? Малейшая неосторожность с его стороны – и она его сдаст в полицию.

– Значит, он не допускает неосторожностей, – проронил Зелинский. – Держит её связанной. Вероятно, угрожает Аннет.

Кароль негромко выругался.

– Но я уверен, что опасности для их жизни нет никакой! – поспешно добавил милиционер.

– Зачем ему понадобилась именно Валя – догадываюсь. – Андрей почти успокоился. – Операцию против него вела именно она. Захватив её, Иванов, или кто он там, выиграл несколько часов, к тому же нейтрализовал на время самого опасного противника. Но какую игру он ведёт? Что делает во Франции? Ясно – нечто криминальное, иначе на захват заложниц не решился бы.

– Давай отсекать невозможные варианты, – Лебедев начал загибать пальцы. – В публичных местах он сейчас появляться не может: его фоторобот имеется у любого ажана. По этой же причине ему трудно разъезжать по шоссе, где полицейские патрули. Так что вряд ли он собирается кого-то убить. Или ограбить.

– Видимо, добывает какие-то деньги, – вставил Олег.

– Какие, откуда? У него есть сообщник?

– Конечно! Висюков!

– Гражданин Висюков сейчас одной ногой в тюрьме. Он под наблюдением, и Франция уже запросила Россию, нужна ли его экстрадиция.

– Убиться можно! – застонал Лебедев. – Не Россия потребовала его экстрадиции, а Франция предложила! А наши доблестные милиционеры с прокурорами погулять вышли… Извини, Олег.

– Ничего, я с тобой согласен. Но, короче, Висюков слабый помощник для «Иванова»?

– Да, и я думаю, что «Иванов» его просто использовал для отвлечения внимания Вали и Жака, – пояснил Андрей.

– Стопроцентно. Но это не означает, что у него нет других помощников.

– Чёрт… Целые сутки за ним следили, выясняли – и ничего толком не узнали…

– Андрей, это очень сильный противник. И мне кажется – он действует один. Вопрос в том, чего он добивается? Мы тут зациклились на деньгах. А вдруг нечто другое? И не обязательно во Франции.

Наступила угрюмая пауза. Друзья уже высказали всё, с чем пришли сюда, а новые идеи не спешили появляться. Словно спаситель, зазвонил мобильный телефон Кароля.

– Слушаю!

– Товарищ детектив! – послышался мужской голос. – Вы можете меня принять?

– Извините, мне не до того. – Детектив поправился. – Время неподходящее. Ночь на дворе.

– Но у меня очень срочное дело! Говорит депутат Думы, глава фракции «Красное пробуждение» Жиганов Геннадий Анатольевич!

Кароль остолбенел: кого-кого, а такого клиента он не ожидал.

– Это действительно срочно? – пробормотал он, не зная, как реагировать.

– Чрезвычайно! Вопрос жизни и смерти!

– Хорошо, – решился Андрей: в конце концов, идей, как действовать против лже-Иванова, всё равно пока нет. – Вы где сейчас?

– Возле вашего агентства.

Второй сюрприз: один из виднейших политиков России стоит у дверей скромного частного детектива и ждёт приёма. И, надо сказать, ждал бы без толку, если бы была малейшая ясность, как действовать против «Иванова»..

– Хорошо, сейчас приеду. – Кароль разъединил, и друзья с любопытством уставились на него:

– Кто это?

До детектива дошло, что они не слышали реплики его собеседника. В двух словах, готовясь выйти, пересказал беседу. Лебедев присвистнул:

– А не связано ли это с нашим «Ивановым»?

– Каким образом? – Андрей постарался пригасить раздражение в голосе: не того заслуживали сейчас верные друзья, пришедшие на помощь в трудную минуту.

– Слишком много совпадений.

– Хочешь – поезжай со мной, получи информацию из первых рук.

– Нет, Андрей, он наверняка хочет поговорить именно с тобой, причём конфиденциально, иначе пригласил бы тебя к себе.

– В таком случае я бы его послал… сам знаешь – на какой адрес.

– Антон прав, – кивнул Зелинский. – Жиганов почему-то не хочет, чтобы об этом знали посторонние. Так что поговори с ним сам, потом нам перескажешь. И будь готов к интересным новостям насчёт «Иванова».

– Ладно, пока, – вздохнул Андрей. Всё его естество протестовало против того, чтобы заниматься чем-либо, кроме спасения Вали и её малышки, но что можно предпринять сейчас сверх того, что уже делается?

Через двадцать минут он уже подходил к дверям своего агентства, дела которого – что греха таить – изрядно запустил за последние дни. Пусть не в ущерб клиентам, но ими занимаются другие сотрудники, а не начальник.

– Добрый вечер, Андрей Витальевич! – послышался дрожащий голос, в котором так трудно было узнать громоподобный бас, каждый вечер клеймящий с телеэкрана «продажную правящую верхушку» России.

– Здравствуйте. Чем могу быть полезен? – К Жиганову и его взглядам Кароль не испытывал ни малейшей симпатии, но клиент есть клиент, и он не должен страдать из-за эмоций детектива.

– Дело государственной важности! – прохныкал главный разоблачитель всея Руси, глядя сквозь тёмные очки, как сыщик отпирает дверь своего агентства.

– Входите и рассказывайте.

По традиции агентства, клиенту полагалось кофе, чай или минеральная вода – на его выбор, – но в данном случае Кароль сделал исключение. Ни единого жеста, который может затянуть пребывание товарища Жиганова в этих стенах хоть на минуту.

– Нас ограбили…

Изумлению Кароля не было предела. Не только потому, что Жиганов, столь любящий лозунги вроде «Экспроприировать экспроприаторов!», мало походил на жертву ограбления. Детектив опомнился:

– Почему вы обратились именно ко мне?

– У вас такая прекрасная репутация!

– Однако, если не ошибаюсь, вы в последние дни добивались моего ареста? По подозрению в покушении на члена вашей фракции Иванова. – Андрей мысленно отметил, что уже запутался в этой фамилии, которая фигурирует то там, то сям. То ли дело скромная, неброская фамилия Кароль…

– Умоляю вас! Это была ошибка, о которой я крайне сожалею! И потом, я не говорил именно о вас!

– Так, ладно. Кто вас ограбил? Что у вас украли?

– Деньги.

– В таком случае, обратитесь в милицию.

– Но… товарищ следователь…

– Я не следователь, а сыщик. И я не дублирую функцию милиции, а занимаюсь теми делами, которые она по каким-то причинам не ведёт. Если вы подали заявление в милицию, а вам отказали, то есть о чём говорить. В противном случае – извините.