Книга Жасминовые сестры - Корина Боманн

Руки Ханны впились в дырявый, запятнанный кровью аозай.

Она некоторое время смотрела на ткань, затем всхлипнула и зарыдала. Мелани еще не видела, чтобы кто-то так плакал.

Больше всего ей хотелось обнять эту хрупкую женщину, погладить ее по спине и успокоить, но девушка чувствовала, что Ханне нужно пережить эту боль. Мелани чувствовала себя так, когда получила известие о том, что Роберт попал в аварию. Иногда человеку помогают только слезы. Поэтому Мелани не стала мешать прабабушке плакать, лишь молча сидела рядом и смотрела на нее.

И когда Ханна наконец подняла лицо, мокрое от слез, а ее глаза начали искать, на чем бы остановиться, правнучка была рядом с ней. Мелани нежно обняла ее, почувствовав, что Ханна всхлипывает и печаль терзает ее хрупкое тело. Но прабабушка также испытывала и гнев, и ярость, и желание жить.

И Мелани была очень этому рада.

Снова успокоившись, Ханна погладила порванный аозай.

— Они не хотели мне его отдавать, но я на этом настояла. Это единственное, что осталось у меня от моей сестры.

Мелани кивнула, а затем спросила:

— Ты поэтому осталась в Сайгоне?

— Не только, — ответила Ханна, снова укладывая одежду в коробку. — Я хотела помогать. Я хотела, чтобы девочки из Сайгона не предлагали свои тела солдатам в Телоне. Мне было понятно, что всем я помочь не смогу, но я могла помочь хотя бы некоторым из них. Им тоже должно улыбнуться счастье, как это когда-то случилось со мной.

Мелани очень хорошо помнила открытки и фотографии, которые посылала им Ханна. Здание фабрики имело довольно непритязательный вид, но там было достаточно места, чтобы разместить столы со швейными машинками. Молодые женщины, которые там сидели, выглядели довольными. Некоторые из них сфотографировались вместе со своими бабушками.

— А моя бабушка узнала, кто такая Тхань?

Ханна покачала головой.

— Нет, я подумала, что так будет лучше. Но об этом знаешь ты, и я этому рада.

Она встала и подошла к окну.

— Ты, конечно, захочешь теперь уехать, не так ли?

— Да, завтра Роберта должны перевести в общее отделение, и теперь я хочу быть рядом с ним. Я все еще не могу поверить, что он вернулся к нам.

— Тебе придется это сделать. Это огромное счастье, и я надеюсь, что оно останется с тобой надолго.

— Я тоже на это надеюсь.

Некоторое время они молчали, а затем Мелани добавила:

— Ты не будешь возражать, если по выходным я буду приезжать к тебе? Дома у меня нет швейной машинки, а маме ее машинка нужна самой. Я, как и прежде, хочу сшить себе свадебное платье.

Ханна обернулась и улыбнулась:

— Приезжай, когда захочешь. Тебе не нужно искать причину, чтобы приезжать к нам в гости. Тебе тут всегда рады.

Ханна проводила Мелани на улицу, где ее уже ждала Мария. Та упаковала для нее корзинку, о содержимом которой невозможно было догадаться из-за закрывавшего ее платка.

— Здесь есть кое-что для тебя. Дома тебе не придется сразу же идти за покупками, — пояснила она и взглянула на мать. Конечно, она заметила, что Ханна плакала. — Передай Роберту привет от нас и скажи ему, чтобы он быстрее выздоравливал.

— Обязательно. Я уверена, что он обрадуется, если вы приедете его навестить.

— Когда позволит мой ревматизм, мы обязательно это сделаем.

Мелани долго и крепко обнимала их, потом взяла корзинку и вышла на улицу. Ее дорожная сумка уже была в машине вместе с коробкой, где лежали маленькие шляпки и аксессуары, которые девушка хотела показать Роберту, когда тому станет лучше.

Однако она не уехала сразу.

— Я хочу сходить к озеру! — крикнула Мелани своим бабушкам, которые стояли внизу возле лестницы, и помахала им рукой.

Они тоже помахали ей и вернулись в дом.

В лучах вечернего солнца озеро сияло, как драгоценный камень. Мелани стояла на берегу и смотрела на лебедя, который кругами медленно плавал по озеру. Почему, собственно, он был один, без подруги? Неужели он не нашел ее? Или она его бросила?

Мелани невольно вспомнила о Томасе. В глубине души она надеялась встретить его, но, наверное, он снова занимался живой изгородью.

— Значит, вы уезжаете? — спросил чей-то голос.

Мелани повернулась. Томас стоял позади нее в джинсах и синей рубашке. Это был необычный вид, ведь она видела его только в рабочей одежде.

— Да, мой жених вчера вечером пришел в сознание. Теперь мне нужно заняться некоторыми делами.

— Я очень рад, — ответил Томас. — Видите, я был прав, когда сказал, что жизнь только поставила его на парковку, не так ли?

— Совершенно верно.

Мелани улыбнулась ему и заметила, что на его лице появилось тоскливое выражение. Возможно, он вспомнил о своей жене. Или же он думал…

«Нет, это не так», — сказала она себе, однако чувствовала, что он мог бы стать для нее близким человеком, если бы судьба распорядилась иначе.

— Желаю вам всего хорошего, — сказал Томас после недолгого молчания.

— И я вам тоже, — ответила Мелани. — Я надеюсь, что вы не выудите из озера все его содержимое.

Он рассмеялся:

— Не бойтесь! А я надеюсь, что вы снова здесь появитесь.

— Обязательно.

Мелани подошла к Томасу и неожиданно для себя обняла его.

— Всего хорошего!

— И вам тоже!

Мелани разжала руки и направилась к своей машине.

Эпилог Октябрь

Вилла совсем не изменилась. Она величественно возвышалась на берегу озера, по которому все так же одиноко плавал кругами лебедь. Густые тучи затянули небо, и последние лучи вечернего солнца окрасили их в розовые и золотистые цвета.

Между тем уже наступила осень, листва на деревьях стала желто-красной, и, кроме далий, которые цвели у фонтана, сад уже приступил к заслуженному осенне-зимнему отдыху.

«Почему я ожидала, что здесь что-то изменится?» — задала себе вопрос Мелани, въезжая по посыпанной гравием дороге наверх и направляя машину на стоянку.

— Я все это время спрашиваю себя, не жалеешь ли ты о том, что тогда не приняла заказ на фотосессию, — сказал Роберт, который всю дорогу молчал. — Ты ведь сейчас могла быть на Бали.

Мелани потянула ручку ручного тормоза и выключила двигатель.

Потом она взглянула на него — на мужчину, за которого через несколько дней выйдет замуж.

— Я нигде не бываю с таким удовольствием, как здесь, — ответила девушка, нежно погладила Роберта по щеке и поцеловала.

И вдруг ей показалось, что весна была давным-давно, как и дни переживаний и страха.