Книга Основатель - Наталья Турчанинова

— Не отрицаю, — неприятно улыбнулся Миклош. — И поэтому предпочитаю наслаждаться жизнью здесь и сейчас.

— Правильное решение. — Колдун, внезапно став серьезным и прищурившись, уставился на тхорнисха. — У кадаверциан существует много легенд, связанных с потусторонним миром. В одной из них говорится, что Тёмные Охотники — это души первых созданий Основателя, а бетайласы — особо злобных кровных братьев.

Миклош неприятно улыбнулся, не отводя взгляда.

— А у нахтцеррет существует предание…

— Господа, прошу вас, — решительно вмешалась Фелиция, — давайте не будем вспоминать предания наших кланов. Все они, бесспорно, весьма любопытны. Многие даже придуманы здесь присутствующими. Но на это сейчас нет времени. Паула права. — Она взглянула на напряженную фэри. — Мы не знаем, как бороться с Основателем. Но если Гемран сумеет… — мормоликая помедлила, подыскивая наиболее верное слово, — побеседовать с Вольфгером, и тот сможет ответить на наши вопросы, это будет спасением для всех нас.

— Прошу поправить меня, уважаемые господа и дамы, если я ошибаюсь, — вкрадчиво произнес Рамон. — Вы что же, всерьез надеетесь, что бывший мэтр кадаверциан будет о чем-нибудь говорить с Гемраном Фэриартосом или с кем-нибудь еще из нас? Отвечать на вопросы? Вы думаете, он будет помогать нам? Спасать нас? После того, как мы же его и убили?

— Говори за себя, — негромко буркнул Миклош.

— Отправили туда, где он вынужден прозябать до сих пор, — продолжил Рамон, не глядя на тхорнисха. — Да ему плевать на то, что будет с нами. Более того, думаю, Вольфгер чертовски зол на всех нас, и его только порадуют наши проблемы.

— Мы можем хотя бы попытаться, — ответила Фелиция.

— Значит, я могу сообщить о нашем согласии? — спросила Паула.

И хотя Миклош снова пробормотал что-то скептическое, возражений не последовало.

Фэри прикрыла глаза, ее застывшее лицо стало напряженным, и через несколько секунд собравшиеся услышали громкий стук в окно.

Все одновременно посмотрели в ту сторону, и в то же мгновение штора откинулась сама собой. На подоконнике сидел уличный голубь. Он несколько раз переступил красными лапками, взмахнул крыльями и влетел в комнату.

Покружил вокруг Паулы, мягко задел крылом ее щеку, бросил на колени обрывок бумаги и растворился в воздухе…

Фэри схватила листок, торопливо прочитала его и вскочила.

— Да, — произнесла она срывающимся голосом. — Все верно… — Паула обвела взглядом присутствующих. — Он попытается выполнить нашу просьбу.

Глава 36 По ту сторону Витдикты

Святое, а значит, неприкосновенное — это единственное, к чему стоит прикасаться.

Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея.

2 апреля

Гемран снова стоял посреди увитого зеленью двора, чувствуя, как леденеют пальцы. Шелест листьев винограда и воркование голубей заглушал ровный шум голосов. Сегодня он был особенно силен и назойлив. Тени из прошлого непрерывно шептали о своей боли и одиночестве.

Фэриартос мельком глянул на белые листы нотной бумаги, разбросанные по камням. Никогда еще он не работал столько, быть может, только в юности, одолеваемый желанием покорить весь мир. Но сейчас Гемран записывал мелодии, слышимые только ему, и обрывки стихов, из которых могут сложиться новые песни, лишь для того, чтобы не провалиться в безумие потустороннего пространства, рвущегося в его реальность.

Певец сел на землю под ивой, разгладил ладонью лист бумаги, источающий тонкий аромат духов, и еще раз прочитал короткое послание, полученное минуту назад.

«Он не захочет говорить с тобой… скорее всего, не захочет. Он зол и оскорблен на весь мир. Он не придет сам, но ты должен найти его. Убеди его отвечать на вопросы. Я знаю, ты сможешь. Надеюсь на тебя. Люблю. Паула».

Британец невесело улыбнулся. Подобная вера в его способности должна была воодушевлять. Так же, как и мысль о том, что где-то в реальности четверо могущественных старейшин с нетерпением ждут, когда Гемран Фэриартос принесет им ответ на самый главный вопрос за все существование кровных братьев: «Как уничтожить Основателя?»

«Самое забавное, что все они мне глубоко безразличны, — с иронией подумал певец. — Все, что я делаю — только ради Паулы. Только потому, что она просит… А еще я не должен забывать, что Дарэл помог мне. Однажды, в прежней человеческой жизни…»

Гемран знал о том, как именно Основатель попал в этот мир. Если верить Фрэнсису, даханавар, в чьем теле теперь обитал Атум, должен быть мертв. И, наверное, вряд ли можно считать помощью попытку уничтожить существо, убившее Дарэла, бывшего когда-то другом Британца. Но все-таки Вэнс хотел верить в то, что он возвращает долг.

Послышался приглушенный хлопок двери, легкие шаги. Мимо прошла девушка, закутанная в белое покрывало, робко взглянула на Гемрана, робко улыбнулась, и ее тонкая фигура снова исчезла в доме. Вэнс так и не смог понять, кто она такая. Видение Леонардо или ожившее произведение искусства, скрашивающее одиночество великого художника.

Гемран прислонился затылком к шершавому стволу, понимая, что дальше тянуть бессмысленно. Ему все равно придется погрузиться в мир призраков.

С легким содроганием Вэнс вспомнил один из последних уроков Фрэнсиса. Тогда перед фэриартосом открылся путь в тот самый призрачный мир, отголоски которого он слышал, и воротами в который был сам.

Певец несколько раз глубоко вздохнул и закрыл глаза, позволяя сумрачному и неназываемому, скрытому в глубине его души, выползти наружу.

Стихли голоса голубей, шорох листьев и ветвей ивы. Мир Леонардо обволокло тревожное безмолвие, а спустя мгновение он исчез.

Гемран с головой окунулся в серый дым. Казалось, что, кроме бесформенных клубов, тут нет ничего. И Вэнс не был уверен, что здесь есть он сам. Периодически густая пелена выплескивала смутные, едва оформленные образы. Лица, фигуры, прекрасные и уродливые, печальные, злобные, бесстрастные. Все они постоянно менялись, кружили вокруг фэриартоса, словно рой бабочек вокруг фонаря.

Видения, призраки… Гемран чувствовал, что притягивает их, но и они тянули его так же сильно.

— Вольфгер… — позвал он беззвучно. — Вольфгер Кадаверциан!..

Вэнс словно плыл по огромной реке из дыма и облаков, среди которых изредка змеились белые молнии. Наверное, так должна была выглядеть изнанка Витдикты. Смертельная, беспощадная, безликая. Вместилище силы и магии кровных братьев. А также их душ…

— Вольфгер! Мне нужно поговорить с тобой!

Александр говорил, что погибший клан Лудэр как будто бы мог вызывать души умерших. Правда это или нет, теперь уже не проверишь, заклинатели давно сами превратились в тени.

— Вольфгер!

Мэтр кадаверциан не желал откликаться. Тишина давила на уши, дым стал гуще. Гемран почувствовал, как начинает терять силы. И понял, что больше не может ждать. Оставалось последнее средство.