Книга Принц снов - Курт Бенджамин

Подошел Таючит. Слегка отставив локоть, он наблюдал за Маленьким Братцем, который висел на руказе вверх ногами и тоже внимательно смотрел на нового друга.

— Где Каду?

— Где-то впереди, на разведке, — ответил Льешо.

Он хотел было добавить, что разведка происходит на высоте птичьего полета или что интерес к прекрасной воительнице молодому человеку придется делить с Харлолом, но потом благоразумно решил, что эта сторона общего дела его вовсе не касается.

Окинув взглядом местность, Таючит выбрал тот участок, на котором камней было меньше, и присел на траву.

— На разведке без лошади?

— У нее есть другая.

Льешо взглянул на небо. Птица вполне могла спрятаться в переливах плывущих по небу разноцветных облаков или в висящей на востоке серой дождевой туче. Но нет, Каду отправилась на запад; темное очертание парящего в воздушном потоке орла хорошо проступало бы в чистом прозрачном воздухе. Однако небосклон казался пустым, а уже вечерело.

— Очень просто определить, что думает человек об умственных способностях собеседника, — заговорил Таючит. — Это заметно по тому, как он врет. — Принц погладил обезьянку по голове, и зверек немного успокоился. Все внимание молодого человека сосредоточилось именно на нем — на Льешо он почти не смотрел. Помолчав, юноша добавил тем же ровным, бесстрастным голосом: — Судя по вашим словам, вы считаете меня совсем глупым.

— Вовсе нет. Ты не глуп.

Льешо действительно изменил мнение о принце. Последний разговор в палатке оказался полезным, так же как и наблюдение за прощанием Таючита с отцом.

— Неправда, — настаивал принц Таючит. — Вы считаете, что я совсем ничего не знаю о волшебном мире, а с военным делом знаком и того меньше. Даже не пытаетесь притворяться. Поначалу я думал, что нам удастся подружиться, но… если хотите, вы вполне можете относиться ко мне как к врагу, но вот пренебрежения я не стерплю.

Таючит подхватил обезьянку и посадил ее за спину, в сумку, а потом легко поднялся и своеобразной перекатывающейся походкой гарнских всадников отправился прочь. Лицо его так и не отразило обиды и разочарования, которые мучили юношу.

Льешо тоже поднялся, однако даже не попытался остановить принца. Он понимал, как тому сейчас плохо, поскольку ему самому тоже не раз приходилось испытывать подобные чувства. Но в данной ситуации честность тоже была бы плохой помощницей.

— Что ты знаешь? — бросил он вслед уходящему. Вопрос мыслился как извинение, а оказался больше похож на обвинение. Однако он заставил наследника остановиться и обернуться.

— Однажды, еще совсем маленьким, я нечаянно застал Болгая за его колдовством. Он укусил меня за палец. — Таючит поднял руку и растопырил пальцы, словно собирался их пересчитать. На одном из них четко выделялись следы острых мелких зубов горностая. — А потому, когда грозный капитан Каду поручает мне любимую обезьянку, а лошадь на долгое время остается без седока, я, конечно, могу прикинуться полным дураком, чтобы польстить самолюбию заносчивого короля — такого же юнца, как и я сам, но считающего себя лучше и умнее всех. Или могу притвориться, что упорно наблюдаю за ползающими в траве муравьями.

— Посмотри вверх.

Таючит иронически поднял бровь, однако в глазах его засветилось понимание. Юноши вгляделись в пустое небо.

— Я действительно лучше тебя.

Льешо произнес это насмешливо, даже шутливо, словно оставляя открытым путь к отступлению.

Таючит надулся, выпятил грудь и принял воинственную позу.

— Любое оружие, в любое время, — гордо произнес он, но именно в этот момент из-за плеча высунулась комичная голова обезьянки, и Маленький Братец ласково потерся макушкой о подбородок принца.

Величие оказалось несколько нарушенным.

— Значит, ты тоже ее побаиваешься.

От слуха внимательного Таючита не ускользнуло коротенькое словечко «тоже», и ему с трудом удалось погасить внезапно появившуюся на губах улыбку. Впрочем, он совладал с собой и очень серьезно, даже печально заметил:

— А я-то думал, что могучий король Фибии никого не боится.

От наплыва чувств Льешо едва не поперхнулся:

— О, пожалуйста! Она ведь была моим учителем боевых искусств и первым капитаном — причем тогда, когда я сам еще носил звание капрала и совсем не думал о королевском величии.

Нельзя утверждать, что в этих словах заключалась полная правда — скорее они приближались к правде.

— Отец сказал, что ты родился ханом — или королем, по-вашему. И потребовалось лишь определенное стечение обстоятельств, чтобы все это признали и выбрали именно тебя.

— Так, значит, ты не наследуешь ханский титул по праву рождения?

— До тех пор, пока вожди меня не изберут, — нет. Если удастся дожить, сначала я стану вождем, и если клан решит, буду представлять его интересы в улусе и получу право голоса. В конце концов, когда потребуется новый хан, люди, возможно, выберут меня, тем самым оказав честь отцу. Но могут выбрать и кого-нибудь другого. Например, Есугея — он хороший человек и пользуется уважением. Конечно, я надеюсь стать ханом, так же как ты стал королем всего фибского народа.

— Все это напоминает слова госпожи Сьен Ма, — вслух подумал Льешо.

У фибов не было вождей, которые имели бы право выбирать короля, как это происходило в Гарнии, но в чем-то принц Таючит был прав. Из семи братьев он оказался избранным благодаря какому-то врожденному знаку, которого не понимал и сам. Однако ее сиятельство с самого начала видела это отличие.

— Смертная богиня войны, — уточнил принц. — Отец прав, ты ходишь рука об руку с чудесами.

— Может быть. Однако, когда Каду регулярно молотила меня, словно кожаную подушку, чудесами и не пахло.

Глядя в небо, Таючит вздохнул. Мысли его витали далеко от госпожи Сьен Ма.

— Да уж, она особа горячая! — наконец заключил он. Имелась в виду, разумеется, Каду, а не Сьен Ма. Сказать подобное о ее сиятельстве мог лишь император Шу.

— Да, — пробормотал Льешо, — она уже давно должна была вернуться. Больше ждать нечего, пора отправляться на поиски.

— Не делай этого.

— Не делать чего?

— Запомни, я не дурак. Если с тобой опять что-нибудь случится, братья голову мне оторвут.

— Ничего не случится.

— Ну или хотя бы возьми меня с собой. Я умею драться.

Льешо покачал головой.

— Если я совершу подобную глупость, Каду сама оторвет мне голову.

Король не уточнил, что именно считать глупостью — то, что он отправится на поиски Каду, или то, что возьмет с собой принца. Таючит ни о чем не спросил, а значит, можно бьыо и не лгать.

Подошел Бикси, и Таючит попрощался, попросив напоследок: