Книга Ступени в вечность - Людмила Минич

— Ну что там?

— Ничего, иди давай! — рявкнул Тангар.

— Парень чист от злого умысла, и торговец тоже, — ровно продолжал Раванга. — Однако будь осторожен. В Латиштре может скрываться Такхур, а может, и Васаи. Лучше до утра никуда не выходите от торговца.

— Хорошо, Великий Раванга. — Хранитель кивнул.

Парень вполоборота пытался прислушаться. Тангар ещё раз на него прикрикнул.

— А ты точно вернёшься? — шептала Маритха.

Не то чтобы её сильно огорчила весть про уход Великого. Вдруг в его отсутствие кто другой явится…

— Обязательно. Но сейчас я должен быть там, иначе хранители перебьют всех паломников. Я рано забыл о Табале, придётся возвращаться. Ты ведь понимаешь.

— Понимаю, — легко согласилась Маритха, как не понять, это же не прежние отговорки.

Тангар подхватил ещё два узла, совсем согнувшись под неудобным грузом. Раванга внезапно замедлил шаг и отстал. Маритха оглянулась, но там оставалась одна темнота. Ей опять не удалось заметить, как уходит и приходит Великий Раванга.

И все-таки сегодня им было суждено дойти до ночлега. И в первый раз за много дней Маритха увидела женщину. Почти старуха, но как же хорошо! Девушка глядела на неё, как на родную.

— О… а третий где? — удивился проводник, только сейчас заметив пропажу.

— Не твоё дело! — отрезал Тангар.

Парень подозрительно оглядел их, что-то нашептал хозяйке на ухо и исчез, а женщина принялась хлопотать. Достала из жаровника горячие камни, разбросала на них лепёшки.

В тесной пещерке Маритха прилегла, как была, в неснятом арчахе, только шапку стянула. Если б не голод и жажда, тут же ушла бы в сон. А ещё Тангар рядом гудел:

— Ты тут про тарпов… Так вот, спят они как есть. Или не спят… не знаю я… только кормить их так не надо… ну, если уж совсем отощают, то да… Ничего, перед дорогой откормятся. Сколько надо, столько так стоять и будут, пока хозяин прочь не соберётся. Или пока не выкупят. Поить, это да, приходится. А в воде сонный мох вываривают. Он далеко отсюда… поближе к Истокам… со скал соскребают. Там воды побольше, вот всякая невидаль и растёт.

Маритха устало кивала, она уже давно забыла про этих тарпов. Поспать бы. И холодать сразу стало, как только Великий в темноте растаял.

Старуха уже спешила к ним с дымящимися кружками.

Обжигаясь, девушка пила самый настоящий домашний реш, с самым обычным молочным жиром, а не вонючим привкусом тарпа, да ещё такой душистый. Какое наслаждение… И лепёшки.

— Хорошо, — подмигнула она Тангару.

Хранитель улыбнулся, чуть ли не впервые за последние три дня.

— Хорошо, что тебе хорошо.

Маритха лихо опрокинула пустую кружку, что та аж звякнула о камень. И сладко зевнула.

Сквозь подступающий сон она слышала, как Тангар что-то втолковывал старухе, но разобрать ничего не смогла. Счастливо улыбаясь, девушка замерла под боком у хранителя. Тот осторожно накрыл девушку шкурой, и она пробормотала что-то, благодарствуя.

— Я буду рядом, — говорил Тангар, зевая, но Маритха не разобрала. Поняла только, что это приятное.

Тангар пристроился тут же, у её ног, завернувшись в свой арчах, на случай, если ночью придётся вскакивать. Однако ночь выдалась спокойная. Ужасным было пробуждение.

— Маритха! Где Маритха? — спрашивал Великий Раванга, уже понимая, что Тангару известно не больше, чем ему самому.

Девушка исчезла вместе со шкурой, под которой так сладко спала.

Хранитель едва вырвался из сна, сжимая ладонями голову, тяжёлую, как камень. Раванга лишь раз на него посмотрел, и боль уменьшилась настолько, что Тангар сообразил, в чем дело.

— Горакхи! Опять умыкнули! — Он разразился потоком брани, из угла вскочил перепуганный и заспанный торговец. — А, Бапа! Тебя-то мне… — кинулся к нему хранитель. — Говори, где Маритха!

Двумя прыжками покрыл всю пещеру, ухватив за ворот хозяина, не успевшего улизнуть.

— Он ничего не знает, — охладил его пыл Раванга. — Не трать понапрасну силы.

— Старуха! — тут же вспомнил Тангар. — Это она, горакхова бабка, гадостью какой-то накормила. Старуха где? — яростно огляделся он, встряхнул перепуганного торговца.

— Сонный мох, — отозвался Великий вместо Бапы. — Женщины здесь нет. Исчезла.

— Сонный… — зарычал хранитель. — Дурак я! И видел же, что больно сразу спать захотелось! Откуда она… Это мальчишка! Точно! — Тангар приходил все в большее возбуждение. — Шептался с ней долго! То-то Бапа его вчера дозваться не мог! — раз за разом встряхивал он торговца. — Вот оно! Эти отродья нас там ещё углядели! Следили, видно! Не успел я с Бапой словом перемолвиться, а они парня тут же взяли в оборот! Где этот…

— Его тоже нет в Латиштре, — снова остудил его пыл Великий. — Ловушка слишком хорошо задумана. Ты ни в чем не виноват, Тангар. Я ведь видел парня чистым от злого умысла и не стал смотреть глубже. А надо было хотя бы попытаться. Но другие заботы уже теснили мой разум.

Раванга присел на лежанку.

— Да я всю Латиштру переверну! — поклялся хранитель. — Если надо будет, все запретные земли! Её не могли увести далеко!

Он кинулся вон из пещеры, но был удержан какой-то неведомой силой, не пустившей его наружу, и голосом Раванги:

— Не торопись. Ты не вернёшь её. Это моё дело, и только моё.

Тангар испустил ещё одно рычание.

— Я буду помогать! Скажи, что делать!

— Пока ничего.

— А где она? Хоть намёк, хоть слово… — молил он Великого.

— Пока не знаю. Её нет.

— Нет?.. — Хранитель побледнел. — Совсем нет? Не может…

Он медленно опустился у ног Раванги.

— Не впадай в отчаяние, Тангар. Я не вижу её, и только. Так уже случалось. Поверь, опасность ей не грозит.

Тангар с надеждой поднял голову.

— Не грозит? А что грозит? Чего умыкнули?

— Ничего не грозит, не бойся. Её безопасность совершенна. Ещё недавно Маритха спала. Так же, как и ты. Но как только я снова появился в Латиштре, её Нить исчезла. И даже если она сейчас недалеко, найти её будет непросто.

— А как её найти?

— Об этом я теперь и думаю. — Раванга легко вздохнул и закрыл глаза.

Глава 12 Противостояние

Солнечный диск медленно опускался за край небольшого плато, бросая из-за пелены последние густо-красные лучи на бурые и без того сумрачные камни. Человек на широкой площадке оставался безучастным к столь обычному вечернему зрелищу. Закрыв глаза, он недвижно сидел прямо на голом камне, только пальцы едва заметно гладили струны муштара. Да ещё неизменный ветер трепал волосы, ничуть не тронутые сединой, и его одеяние, непривычно лёгкое для этого места и времени.