Книга Дитя феникса - Барбара Эрскин

– Может, мне позвать своего слугу, чтобы он раздел вас, леди Честер?

Элейн зажмурилась и сглотнула. Каким-то образом ей удалось совладать с непослушными руками и заставить их развязать ленты, чтобы сбросить халат. Затем почти дерзким движением она обнажила шею и позволила своей сорочке соскользнуть с плеч. Она не смотрела на Роберта, только чувствовала, как его руки блуждали по ее телу; она была совершенно холодна. Позволив ему подвести себя к постели, она опустилась на покрывало, когда он приказал ей. Она не сопротивлялась, когда он овладел ею, будто ее собственное тело уже не принадлежало ей.

Было больно. Было очень больно, и она закрыла глаза, отвернулась, уткнулась в подушку, чтобы он не видел ее лица и не заметил слез. Скоро все было кончено, он отступил. Удивительно, но в душе Элейн осталось странное чувство нетронутости, как будто ничего не произошло, как будто он даже не прикасался к ней. Теперь она знала: с ее телом Роберт может делать все, что угодно, но он никогда не завладеет ею самой.

Наконец он уснул, неуклюже развалившись на постели. Оглушительный храп разносился по комнате. Элейн выползла из-под покрывала, накинула сорочку и прошла через комнату к камину. До сих пор она не проронила ни звука.

Огонь почти потух, пепел белел в темноте, и все еще тлеющее пламя чернело и дымилось, отдавая последнее тепло. Элейн устало склонилась над кучей дров, выбрала несколько поленьев и подбросила их в темное жерло камина. Несколько минут ничего не происходило, только тихий треск нарушал тишину, но потом огонь начал оживать.

Всадник гнал свою лошадь галопом; он летел прямо к Элейн. Одна его рука крепко сжимала поводья, вторую он протягивал ей. Она слышала, как он звал ее по имени.

– Кто ты? – громко спросила она; слова разорвали тишину комнаты, но Элейн этого не заметила. Она наклонилась ближе к огню, волосы рассыпались по плечам.

Всадник стремительно приближался, она уже почти могла видеть его лицо. Он широко улыбался.

– Подожди меня! – кричал он. – Подожди меня, любовь моя!

Элейн могла слышать грохот копыт его лошади, видеть, как развевается на ветру попона. И тут она узнала его.

– Пресвятая Дева Мария! Что же ты тут делаешь? – Тяжелая рука опустилась на ее плечо. Она потеряла равновесие и чуть было не упала в камин. Муж, обнаженный, стоял за ее спиной. Его лицо, искаженное гневом, казалось белым в тусклом мерцании огня.

– С кем ты говорила? С кем? – закричал он. Элейн попыталась уклониться от удара, но он пнул ее ногой, и она поморщилась от боли. – Что ты делала?

Она подняла голову и взглянула на него сквозь плотную завесу спутанных волос. В его глазах бушевал гнев, но за его неистовой силой прятался страх.

– А ты как думаешь, что я делала? – Элейн рассмеялась. – Я смотрела в огонь, чтобы увидеть свое будущее. Я гадала. Видела, чем закончится мой брак.

Роберт нервно облизнул пересохшие губы.

– И что же ты видела? – Сам того не желая, спросил он.

– Я видела смерть, – медленно проговорила она. Роберт побледнел.

Но это не было правдой. На самом деле она видела Александра, короля Шотландии.

Глава тринадцатая

I

Нa рассвете Элейн выбралась из постели и пошла в конюшню. Конюх уставился на ее лицо, покрытое синяками, и пришел в замешательство, когда она попросила привести ей лошадь порезвее.

Элейн подошла к Непобедимому, дала ему лакомство, поцеловала в нос и поспешила отойти от него. Она прекрасно понимала: нельзя показывать Роберту, как много значит для нее эта лошадь.

До самого ужина Элейн не видела мужа. Вечером она села возле него за высокий стол, чтобы разделить с ним трапезу, как делила ее когда-то с Джоном. Казалось, Роберт был в приподнятом расположении духа.

– Значит, сегодня утром ты совершила прогулку верхом без меня? – Он омыл пальцы в серебряной чаше с розовой водой, которую поднес ему паж, и потянулся за салфеткой. – Почему? – Его голос звучал тихо и невинно, мягкое и вкрадчивое лицо отражало вежливую озабоченность.

– Вы спали, – ответила Элейн. – Мне не хотелось будить вас.

Она приказала пажу удалиться и подала сигнал к началу ужина. Роберт улыбнулся и подал свой бокал, чтобы ему налили вина.

– Впредь ты будешь оставаться в постели до тех пор, пока я не разрешу тебе встать. Потом мы будем отправляться на прогулку вместе.

– Как вам будет угодно. – Элейн почувствовала, как ярость закипает в ее крови, но усилием воли заставила себя ответить мужу улыбкой. Она не собиралась перечить ему в присутствии всех обитателей замка и давать ему повод для публичных упреков.

Элейн ела мало, а пила еще меньше. Она молча наблюдала, как ее муж вновь и вновь подзывал слугу, чтобы тот наполнил бокал вином. Лица остальных мужчин, сидевших за столом, остались непроницаемыми, когда рука Роберта дрогнула и несколько рубиновых капель упало на стол.

– К нам приехали музыканты из Прованса, – наконец произнес Джон де Лэйси. – Попросить их сыграть?

Роберт, пошатываясь, поднялся на ноги, с улыбкой огляделся, едва подбирая слова, и сказал:

– Теперь мы с женой идем спать! А вам пусть сыграет дьявол. – Он схватил Элейн за руку и рывком поднял ее с места. – Прошу вас, мадам!

Элейн попыталась сохранить спокойствие. Она чувствовала, что на нее обращены взоры всех собравшихся в огромном зале. Пока они шли между столов к двери в дальнем конце, стояла мертвая тишина.

В темной спальне было тепло от едва горевшего камина. Роберт отпустил руку Элейн, прошел на середину и раздраженно проворчал:

– Почему горит только одна свеча?

– Нас не ждали так рано: ужин еще не кончился. – Элейн взяла свечу из канделябра и стала зажигать ею другие свечи. В комнате стало светлее, но под высоким сводчатым потолком все еще было темно, а за стенами слышались завывания ледяного ветра.

– Эй, ты! – Роберт повернулся к слуге, сопровождавшему их из зала. – Еще огня! Я хочу видеть, что я делаю! – Он тяжело опустился на стул, стоявший у камина, и наблюдал, как слуга, двигаясь вдоль стен, одну задругой зажигал свечи. Когда он приблизился к неясно вырисовывавшемуся у домашней стены ложу под балдахином, Роберт остановил его окриком.

– Довольно! Теперь принеси ведро воды! – Голос его звучал совершенно трезво.

– Воды? – удивленно переспросила Элейн.

– Воды! – повторил Роберт и ухмыльнулся.

– Зачем вам вода? – Элейн почувствовала, как внутри шевельнулся смутный страх.

– Увидишь! – ответил Роберт, скрестив руки на груди. Через некоторое время появился слуга, молодой парень. Тяжело дыша, он внес огромную бадью и поставил ее, чуть не уронив, на пол, расплескав воду себе на башмаки. Мокрые следы тянулись за ним от самой двери.