Книга Мистерия убийства - Джон Кейз

— Порядок, — негромко произнёс в микрофон парень с татуировкой. — Спускаюсь.

Он нажал на какую-то кнопку в металлической коробке, и механизм заработал в обратную сторону. Кабели провисли, держащие верёвку зажимы раскрылись, и та упала на землю.

К моему великому облегчению, бритоголовый тоже начал спуск.

* * *

Через двадцать минут я услышал звук ситара в сопровождении барабанов. Вскоре начали прибывать гости. Приближаясь к арене, они производили неимоверный шум.

Я старался не думать о «гостях», которые чокались бокалами и о чём-то весело болтали. Слов я не слышал, и до меня долетал лишь гул голосов.

В какой-то момент у меня запершило в горле, и я лишь ценой огромных усилий сумел подавить кашель. От напряжения на глазах выступили слёзы. Все тело окаменело, и я не знал, смогу ли действовать, когда придёт время.

А затем началось представление. Я слышал шутки и весёлую болтовню Бодро. Время от времени до меня доносился голосок Кевина, а может быть, и Шона. Публика взрывалась хохотом, громко аплодировала, а порой и охала от изумления.

Дудочник демонстрировал своё искусство.

* * *

И вот началось то, чего я так долго ждал. Дудочник бросил вверх верёвку, сопроводив это действие командой:

— Замри там!

Верёвка не послушалась и хлопнулась перед ним на землю.

— Не знаю, в чём дело, — печально произнёс Байрон. — Небеса меня отвергают.

В публике послышались смешки.

— Я должен сосредоточиться.

Верёвка снова упала на землю.

Дудочник опять пожаловался на судьбу и попросил публику помочь ему заставить верёвку «зацепиться за небо».

Детский голос произнёс какие-то слова (я не слышал, какие именно), но они вызвали взрыв хохота. Ещё одна попытка, и я увидел, как конец верёвки, скрывшись от публики в тумане, возник перед моими глазами. Зажимы успешно справились со своей задачей, шкивы начали вращаться, верёвка натянулась, а зрители разразились восторженными криками.

— Посмотрим, насколько крепко держат её небеса, — сказал Дудочник и подёргал за верёвку. Та затрепетала, но «небеса» держали её прочно. — А почему бы тебе на неё не залезть? — спросил Дудочник у моего сына. — Посмотришь, что там. Наверху.

— Не знаю, — неуверенно ответил Кевин. — Это о-очень высоко.

— Лезь! Я тебе приказываю! — велел Дудочник.

— Ну хорошо.

Когда мальчик начал карабкаться вверх, раздались дружные аплодисменты.

Дудочник продолжал беседовать со зрителями, но я его не слушал. Я следил за колеблющейся верёвкой.

И вот наконец я увидел сына. Из тумана вынырнула белокурая головка Кевина.

На нём были набедренная повязка и широкая лента через плечо. Ребёнок настолько сосредоточился на подъёме, что не смотрел на платформу, пока не оказался в верхней точке каната. Когда он увидел меня, на его личике появилось неподдельное изумление. Я стоял со слезами на глазах, приложив палец к губам и покачивая головой. И вдруг я с ужасом подумал, что от пережитого потрясения сын может сорваться в пропасть.

Но этого, по счастью, не произошло. Кевин отработанным движением просунул ногу в петлю, подтянулся к платформе и, выбравшись на ровное место, приник ко мне. Я раскрыл объятия, но в тот же миг увидел микрофон, прикреплённый «крокодильчиками» к украшавшей его ленте.

Я снова поднёс палец к губам, отстегнул микрофон и, завернув в полу шерстяной куртки, зажал в кулаке.

— Папа, — произнёс Кевин с восторгом и недоумением, — что ты здесь делаешь?

Я не знал, что ему ответить.

— Он сказал, что мы не увидим тебя до самого Рождества, — продолжал сын яростным шёпотом. — Сказал, что люди из студии нашли тебя во время турнира и послали на срочное задание. Он сказал, что отвезёт нас домой и там мы вместе с ним дождёмся мамочку. Он даже купил нам солёных крендельков. Потом мы приехали домой, но только ненадолго. Когда мы попробовали тебе позвонить, он сказал, что ты едешь в аэропорт. Я изо всех сил тебя звал, и ты ответил, но связь оборвалась. А потом он нам сказал, что ты попал в автомобильную аварию и так сильно поранился, что мамочке приходится заботиться о тебе и нами она заняться не может… — Его личико вдруг скривилось, и я понял, что он вот-вот заревёт.

Кевин тогда уже наверняка почувствовал, что дело нечисто, а чуть позже понял, что попал в ловушку. Но он держал себя в руках всё это время, слушая то, что ему внушали, и принимая тот странный образ жизни, который навязывали ему и брату.

Мальчишки пытались убедить себя, что все — о'кей и это нормальная форма существования. Но несоответствия в рассказе Дудочника наверняка тревожили их в глубине души. Они не понимали, почему за ними не приезжают бабушки и дедушки. У них должно было возникнуть множество подобных вопросов.

И, снова став моим маленьким сыном, он заплакал.

Охватившие меня в тот момент чувства невозможно передать словами. Что может быть счастливее воссоединения отца с почти утраченным сыном?

Но наше счастье продолжалось недолго. Отодвинув его на расстояние вытянутой руки, я прошептал:

— А теперь слушай меня очень внимательно, Кевин. Ты сейчас должен сделать то, что тебе велели. Делай все как надо.

— Мне пока нечего делать, — ответил он и тут же спохватился: — Надо отправить назад эту штуку. — Он освободил ногу от петли, и та скользнула назад к пропасти. — Потом я должен ждать.

— Как долго?

— Пока он меня не позовёт, — пожал плечами сын.

— Послушай, Кев… — Я положил руку ему на плечо. — Ты должен понять, что…

— Я думал, ты разбился из-за меня, — произнёс он тонким, дрожащим от слёз голосом. — Мамочка говорит, что сотовые телефоны очень опасны.

— Кевин, никакой аварии не было. Мистер Бодро тебе солгал.

— Кто?

— Мистер Карфур.

— Доктор Карфур, — поправил он меня. — Док.

— О'кей. Этот человек вас похитил. Я не болел и не пострадал в аварии. Мы с мамой сошли с ума, разыскивая вас. Как вы могли поверить, что ваша мамочка не может быть с вами? Она всегда будет рядом, парни, что бы ни случилось!

— Но он сказал, что мы вам помогаем, что мы… — жалобно произнёс он и снова заплакал.

— Кевин… — Я закрыл глаза и заставил себя продолжить: — Он хотел тебя убить. Это часть его магии, часть представления. А потом он убил бы Шона.

— Но почему?

— Ты должен мне сейчас помочь, — не ответил я на вопрос.

— Пап. Ты думаешь, всё будет о'кей?

— На все сто, — твёрдо ответил я. — Слушай внимательно. Делай то, что тебе приказано. А когда он начнёт взбираться по канату, ты спрячешься. — Я взял его за руку, провёл вокруг скалы и показал крошечную нишу за платформой.