Книга Проклятие Шалиона - Лоис МакМастер Буджолд

— Леди ди Баосия считает, что да, хотя, по её словам, в День Дочери будет лить дождь.

Запах цветов апельсина заполнял двор, смешиваясь со вкусом мёда на губах. Он сделал глоток чая и удивлённо заметил:

— Через три дня будет ровно год, как я пришёл в замок Валенды. Я хотел просить места на кухне.

На щеках Бетрис заиграли ямочки.

— Я помню. Мы впервые увиделись накануне Дня Дочери за столом провинкары.

— О, я увидел вас раньше. Вы въехали во двор вместе с Исель и… и Тейдесом.

«И беднягой ди Сандой».

Она выглядела изумлённой.

— Правда? А где вы были? Я вас не видела.

— Сидел на скамейке у стены. Вы были слишком заняты, получая нагоняй от отца за скачки по холмам, чтобы заметить меня.

— Ох. — Она вздохнула и опустила руку в воду маленького бассейна, но тут же выдернула её и, нахмурившись, стряхнула капли с пальцев. Хотя в воздухе нынче и веяло дыханием леди Весны, но вода была ещё во власти Отца Зимы. — Мне кажется, это было сто лет назад, а не всего-навсего один год.

— Для меня время промелькнуло в мгновение ока. — Затем Кэсерил сменил тему: — Исель говорила дяде о проклятии, которое мы попытаемся завтра уничтожить?

— Конечно, нет! — и в ответ на его недоумённо вскинувшиеся брови она пояснила: — Исель — дочь Исты. Она не может говорить о проклятии, иначе её тоже сочтут сумасшедшей. И используют это, чтобы захватить… всё. Ди Джиронал уже подумал об этом. На похоронах Тейдеса он распускал разные слухи. Не упускал ни одной возможности с кем-нибудь пошептаться. Если Исель плакала — он интересовался, не истерика ли это; если смеялась — спрашивал, как можно смеяться на похоронах брата; когда она разговаривала — опасался за её рассудок; когда молчала — пугался, отчего она так мрачно молчит? Вы бы видели, как смотрели на неё люди после таких разговоров. К концу своего визита в Валенду ди Джиронал говорил всё это прямо в её присутствии, надеясь, что она возмутится и её гнев можно будет приписать неуправляемости и раздражительности. Он плёл вокруг неё целую паутину. Но я, Нан и провинкара раскусили его хитрость и предупредили Исель, так что она сохраняла при нём полное хладнокровие.

— Умница!

Бетрис кивнула.

— Но когда мы услышали, что едут люди канцлера, чтобы забрать Исель в Кардегосс, она была в панике, не зная, как покинуть Валенду. Ведь если бы она попала к нему в руки, она оказалась бы полностью в его власти, и он легко мог в любой момент объявить её безумной. И кто бы опровергнул его слова? Он заставил бы провинкаров утвердить его регентство над бедной свихнувшейся девочкой, даже не прибегая к мечу. — Она перевела дыхание. — Поэтому Исель не решается рассказывать о проклятии.

— Да, конечно. Она очень умна и потому осторожна. Ну, волею богов, скоро всё кончится.

— Волею богов и кастиллара ди Кэсерила.

Он смущённо отпил ещё глоток чая.

— Когда ди Джиронал узнал, что я отправился в Ибру?

— Не думаю, что он догадывался о чём-то, пока траурный кортеж не добрался до Валенды и вас здесь не оказалось. Старая провинкара сказала, что он получил ещё несколько донесений от своих шпионов в Ибре. Полагаю, он не вернулся бы в Кардегосс, если бы ему не нужно было огородить Орико от ди Джеррина. Он дождался бы прибытия всех своих войск, чтобы утвердиться в Валенде.

— Ди Джиронал послал к границе убийц, чтобы избавиться от меня. Наверное, рассчитывал, что я вернусь один и что переговоры продолжатся позже. Вряд ли он ожидал принца Бергона так скоро.

— Никто не ожидал. Кроме Исель. — Она выводила пальцем узоры на тонкой чёрной шерсти лежавшего на колене плаща, потом подняла глаза и посмотрела на Кэсерила долгим взглядом. — Пока вы истощали свои силы, пытаясь спасти Исель… вы не узнали, как спасти себя самого?

После короткой паузы Кэсерил просто ответил:

— Нет.

— Это… это неправильно. — Бетрис свела брови.

Он рассеянно обвёл глазами залитый солнцем двор, не желая встречаться взглядом со своей собеседницей.

— Мне очень нравится это новое здание. Вы знаете, что в нём нет ни одного призрака?

— Вы меняете тему. — Морщинка между её бровями стала глубже. — Вы всегда так делаете, когда не хотите о чём-то говорить. Это я уже поняла.

— Бетрис… — тяжело вздохнув, мягко сказал Кэсерил, — наши пути разошлись в ту ночь, когда я вызвал для Дондо демона смерти. Я не могу вернуться. Ты будешь жить, а я нет. Мы не можем быть вместе, даже если… просто не можем.

— Ты не знаешь, сколько времени тебе осталось. Это могут быть недели. Месяцы. Но даже если боги дадут нам всего час, остальное не имеет значения.

— Дело не во времени, — он поёжился от омерзения, — дело в слишком большой компании. Подумай о нас наедине — ты, я, Дондо, демон смерти… разве это не страшно, разве я не внушаю тебе ужас? — Его голос звучал почти умоляюще. — Поверь, что я сам в ужасе от себя!

Она посмотрела на его живот, затем отвела взгляд. Её подбородок упрямо вздёрнулся.

— Я не верю, что нет выхода, я не верю, что демон и призрак внутри тебя — навсегда. Ты считаешь меня трусихой?

— Ни в коем случае, — прошептал Кэсерил.

Она простонала, опустив глаза:

— Ради тебя я взяла бы штурмом замок богов, если бы знала, где он.

— Ну вот! Ты разве не читала Ордолла, когда помогала Исель зашифровывать письма? Так вот он утверждает, что мы и боги — здесь, все вместе, разделённые только тенью. Между нашими мирами нет расстояний, которые необходимо преодолеть, чтобы достигнуть их. — «На самом деле я вижу тот мир прямо отсюда, не сходя с места». Ордолл был абсолютно прав.

— Но ты никогда не сможешь силой заставить богов сделать что-то. Это справедливо. Они тоже не могут заставить нас.

— Ну вот, опять!

Снова сменил тему.

— Что вы собираетесь завтра надеть? Что-нибудь обворожительное? Вы знаете, что вам не положено затмевать невесту?

Бетрис свирепо посмотрела на него.

Наверху на галерее показалась леди ди Баосия, вышедшая из покоев Исель, и позвала Бетрис разрешить запутанный вопрос о каких-то тканях. Бетрис неохотно поднялась на ноги и пошла к лестнице. На ходу она внезапно обернулась и сказала:

— Ладно, пусть так, пусть вы обречены, коль вам угодно, но если я завтра упаду с лошади и сломаю себе шею, надеюсь, вы почувствуете себя полным идиотом!

— Даже больше, чем идиотом, — пробормотал он вслед её сердито шелестевшим юбкам. Ярко освещённый солнцем двор затуманился в его непослушных глазах, и он вытер их коротким, резким взмахом руки.