Книга Плоды мести - Андрей Юрьевич Болотов

собой. Там снаружи перед тобой стоит Минору, так что это произойдет очень быстро. И тогда я отомщу и ему, и тебе.

— Это вряд ли, — улыбнулся Гарб.

— Я вернусь! — упрямо повторил угасающий бог. — И ты пожалеешь.

Шаман в ответ просто призвал посох, удобно легший прямо в подставленную руку.

— Знаешь, — сказал жрец, — у меня не было много времени на эксперименты, но одну любопытную вещь я обнаружил. Гобмобом и правда неплохо защищает хозяина, как верный пес. Вот только его хозяин не ты. Он мне сам об этом сказал. Сестра доверила тебе самое дорогое свое сокровище — созидающий посох, сотворенный из ее любви ко всему на свете. Она не оставляла надежды, что ты образумишься и оставишь тягу к разрушению, когда поймешь, насколько созидать приятнее. Вот только все, к чему ты прикасался даже им, становилось отравленным и умирало. Ты проклял эльфов там, где она бы простила. Ты даже свой народ довел до звериной злобы. А ее касание исцеляет, но оно так и не смогло вылечить тебя. Поэтому придется избавить от тебя этот мир.

— Ха, — зашелся каркающим смехом Быр-Хапуг, — теперь ты тоже убийца, и я не вижу между нами большой разницы. Так что нечего читать мне нотации, как сестричка. Ты сам видел, до чего ее довело всепрощение, а я хотел для моих детей другого будущего.

Гарб ненадолго задумался, проведя внутри себя очередное совещание и пришел к согласию.

— Конечно, я отнял чужую жизнь. Сделанного не вернуть, но убийцей я себя не считаю. Это странно, но мне кажется, она бы поняла и простила даже это в качестве исключения. Уж очень велика вина того смертного. А твое видение будущего мне не нравится, потому что на этом пути я вижу только смерть и разрушения. Хватит разговоров. Пора заканчивать.

— Ну уж нет! — из последних сил вскричал бог и злобно ухмыльнулся, оскалив огромные кривые клыки. — Ты не победишь так просто. Я сольюсь с тобой, чтобы ты познал мою ярость, как свою собственную.

С этими словами сияние теперь уже мертвого бога угасло. От начинающего рассыпаться силуэта отделился маленький красно-черный шарик и направился к Гарбу. Шаман выставил щит, но «дар» легко миновал все преграды и вошел в гоблина, заполняя собой его разум.

Глава 48

«Грань между справедливым возмездием и неправедной местью так тонка, что многие не видят разницы».

— Михель ди Лёве

Минору терпеливо наблюдал. Внутри сына шла нешуточная борьба, но дракон почти не сомневался в успехе. Слишком много сил отдано, слишком многим пожертвовано. Он просто не имеет права проиграть.

Наконец гоблин вышел из ступора, и древний ящер внимательно посмотрел на него. Черты лица исказились болью, обидой, разочарованием и гневом — не лучший вариант, но что уж получилось, то и будет.

— Я рад, что ты смог за себя постоять, сын мой, — мягко сказал Минору, не меняя позы.

В таком виде с хвостом вокруг тела он напоминал огромного белого кота только с чешуей, гребнем и вытянутой зубастой пастью.

— Ты! Ты! Да ты!.. — задохнулся Гарб от избытка чувств.

Ему хотелось одновременно и рыдать, и смеяться. Броситься с кулаками или даже посохом на виновника всех своих злоключений и в то же время обнять отца. Отца, которого у него никогда не было, и который всегда незримо присутствовал рядом. По-настоящему родное существо, расчетливо им пользовавшееся все семнадцать лет.

Ненависть, не столько своя, сколько хапужья, потихоньку начала захлестывать, перевешивая остальные эмоции и разъедая изнутри разум.

— Умерь свой гнев, — склонил голову Минору. — Он обоснован, но для него еще не пришло время. Сначала выслушай меня.

Смертный шаман, обретший божественное могущество, глубоко вдохнул, задержал дыхание и выдохнул. Уроки Михеля и счетная машина внутри дали возможность приглушить даже отравленный подарок Быр-Хапуга. Главное не смотреть на колонны с цепями, где все еще прикована Бирканитра.

— Говори, только быстро.

— Спасибо, сын мой, — сказал дракон. — Как ты понимаешь, я все затеял ради мести, но для последнего этапа нужно твое согласие.

— Я не буду уничтожать мир, — Гарб посмотрел на отца исподлобья.

— Наоборот, — пасть ящера оскалилась в подобии улыбки. — Его нужно спасать, и это будет моей местью Део. Теперь ты достаточно силен, чтобы использовать посох для той цели, для которой он всегда был предназначен. Я расскажу. Ты спросил, зачем я это делаю. Потому что я всего лишь хотел быть любимым сыном, а Он отринул всех, изгнал нас из своего дома и заперся в нем. Когда меня лишили искры, я стал смертным и вдруг остро осознал, как несовершенен созданный отцом мир, как бесправны перед волей богов все остальные, и как бесправны боги перед своим родителем. Я поклялся это изменить. Но что я мог сделать, лишенный могущества? На крик отчаяния ко мне явился Неган, и мы заключили сделку. Я получил даже больше сил, чем у меня было раньше, а взамен обещал найти способ для уничтожения Део.

Дракон на минуту зажмурился, словно погружаясь в воспоминания.

— Неган думает, что если разрушить все созданное Део, то и Создатель исчезнет. Это глупость, ведь он существовал и до сотворения Лумеи. Поэтому я придумал кое-что другое.

— Посох? — с некоторым удивлением спросил Гарб.

— Он всего лишь средство, — ответил Минору. — Важен тот, кто сможет его применить. Это я подсказал Бирканитре, как создать твою игрушку. Но девочка вложила в него слишком много сил. Да она никогда и не была достаточно сильной, чтобы сделать нужное. Я убедил ее отдать посох брату, но он возомнил о себе невесть что и сразу полез всем доказывать, что сильнее него никого нет. Раньше я совершил такую же ошибку, и был наказан. Я понял, что он не подходит для моих целей. Пришлось от него на время избавиться, чтобы подыскать достойного. Я долго искал, очень долго, но никто не соответствовал моим ожиданиям.

— И тогда ты решил создать достойного сам?

— Выбора не было, — хохотнул дракон. — Неган начал терять терпение и стал угрожать, что отберет у меня силы, чего бы ему это ни стоило.

Гарб нахмурился и устало потер глаза.

— Зачем же ты тогда пытался вырвать из меня искру в Бездне?

— Я знал, что ты непременно спросишь, — рыкнул Минору. — Если ты не обратил внимание, мне для такого достаточно махнуть рукой, так что это было не всерьез. Я только чуть-чуть отпил. Так пламя лучше разгорелось, хоть его и пришлось раздувать не совсем приятными методами. К тому же я заметил, что ты стал слишком самоуверенным. Позволь я