Книга Анчутка - Г. И. Арапова

энто чудеса! И свечи не надо, красота-то какая!

-Ань, ну что там? Покажи,- опершись на локоть, с нескрываемым любопытством, уговаривал Иван.

-Погодь, тут надо без спешки... А то вдруг чо не так сделаем... Почитай все лечение насмарку тогда пойдет. Я вот думаю, ежели во внутрь примешь, светится так же будешь или внутренности только.

-Да помогло бы, потом разберемся.

-Нет... Энто ты зря... Люди могут не понять и за приведение примут. Палками могут забить и кол осиновый в грудь твою забить. Тогда спрашивается зачем тебя лечить?

-А мы с тобой здесь жить будем, а я вместо лампочки могу.

-Ладно уж... Как не крути, а конец у тебя все один оказывается. Ну чо не передумал огоньку в брюхо залить?

-Нет,- решительно ответил Иван.

Анчутка потрогала ладонями котелок, но на ее удивление, тот был холодный, как с мороза внесенный в дом. Помотав головой, она осторожно, обеими руками, взяла его и направилась к наблюдавшему за ней Ивану.

-Ну ка... Что там мой врач изобрел? Поднеси поближе.

-Может, не надо? Пес его знает, что там намешано!

-Вот щас и узнаем, как оно на организм подействует,- почти вырывал из рук светящийся отвар Иван.

-Ты словно разума лишился, вон и глаза твои, как и энто снадобье горят.

-Не только глаза, но и весь организм его требует.

-Много не пей, а то помрешь и откачать тебя не успею.

-Хорошо,- смотря в котелок и наслаждаясь светом, ответил он.- Это мое спасение.

Делая маленькие глотки, Иван постоянно откидывал голову назад, расплываясь в омерзительной улыбке.

-Ну как? Нутро не горит?

-Хорошо...,- с наслаждением лепетал он.

-А ну хватит, Степану оставь,- почти вырвала котелок из рук Ивана, обеспокоенная Анчутка.

Иван обессилено упал на настил и затих, но саркастическая улыбка не сходила с его губ.

-Никак помер?- отнеся отвар на стол, Анчутка прильнула ухом к его груди.- Нет жив... Но лицо, как после похмелья. Тепереча надобно его раны смазать, а потом и голову Степки. Да и самой придется испробовать болотную траву, больно уж она соблазн какой-то имеет.

Но развернувшись к столу, она вздрогнула, так как Степан почему-то молча сидел с открытым ртом, водя им то вправо, то влево, будто грудной ребенок, ищущий грудь матери. Глаза его иногда открывались, искрясь в полной темноте.

-Вон чо сотворила, одна нечисть из энтого лечения вышла. Загублю души мужиков, как помирать буду? Ответ-то поди сурьезный держать придется?

Анчутка подошла к Степану и хотела погладить его по голове, но тот крепко схватив ее руку, продолжал, как ненормальный открывать рот.

-Сынок, ну чо ты, отпусти... Руку-то больно!- корчась от крепкого пожатия, умоляла Анчутка.- Может, тебе энтон завар противопоказан, а ты просишь!

-Дай,- вдруг неожиданно, почти басом, потребовал Шнуров.

-Чо энто с твоим голосом? Все шутки шуткуешь с бабкой... Куклу тут из себя корчишь... Ведь знаешь, как я все энтого боюсь. Иван-то он хоть и плохо, но пожил, а тебе еще жить да жить и детишек ростить. Ну посуди сам, голова твоя садовая, как потом мы из тебя энту нечисть выпарим?

-Дай!- еще крепче сжимая руку, все тем же голосом просил Шнуров.

-Ну ежели мои слова до тебя не доходят, тогда пущай руку, иначе до котелка тебе не дотянуться.

Степан ослабил свою ладонь и Анчутка освободив свою руку, потянулась за отваром.

-"Может разлить его нахрен, тогда и проблем не будет",- мелькнуло в ее голове.

-И не пытайся!- резко схватившись за подол Анчутки, почти зло предупредил Шнуров.

-Ой...! Мама родная, чистая нечисть! Уже и в голове моей побывал.

Держа котелок в руках, она со страхом и смирением поднесла его к губам Степана. Тот, как и Иван пил не торопясь, маленькими глотками, откидывая голову назад с такой же страшной ухмылкой и что-то мычал.

-Сынок, может, хватит? Я лучше тебе голову помажу,- обеспокоено умоляла Анчутка, переминаясь с ноги на ногу, как будто стояла на раскаленных углях.

Но тот, не произнеся ни слова, медленно, словно его кто-то поддерживал, лег на прежнее место, все с той же непонятно злой улыбкой.

-Ты посмотри, чо деится, затих, как мой Ванька. Да, видать не совсем я подумавши, всю энту затею совершила. А ну как завтра они из людей в зверей превратятся! Кого тогда я Настене возверну...? Кобеля, али мишку косолапого. Извиняй, скажу, принимай, чо осталось,- не отводя глаз от Степана, вслух рассуждала Анчутка.- Мало того они и сожрать могут меня. Им скотине все равно чего жевать.

-П-и-т-ь,- хриплым голосом произнес попугай.

-Да...! Как же я позабыла, еще один не долеченный остался. Каюсь, чо поспешила, первым ты в моей задумке был, а теперь видать и тебя энтот отварчик заприметил. Ты то точно в слона превратишься, так как в Африке, с твоих родных мест, волков сюды не завозили.

Анчутка посмотрела в котелок, отвара в котором почти не осталось.

-Ладно... Чо делать... Поделюсь капелькой, а то мне самой ничего не останется. Негоже будет, ежели я всех опоила, а сама от ответа уйду.

Подойдя к настилу, где на груди у Ивана сидел попугай, глаза, которого горели красными угольками, она обмакнула указательный палец в отвар. А тот, как по команде, открыл клюв и капля огненного отвара, ровно угодила ему в рот, после чего попугай пошатнулся и упал набок, будто поймал пулю в самое сердце, но Анчутку это уже не удивляло.

-Ну чо, ребята все успокоились? Завтра, ежели проснемся поздоровкаемся. Хорошо бы превратится в одних зверей, а то перегрыземся нахрен. А вдруг попугаю больше повезет и посильней окажется? Сожрет всех нас за все свои мытарства, да за людскую злобу. Ладно... Чего тепереча тут мозги ломать, пора и мне пригубить.

Анчутка положила свой рюкзак на вторую скамейку и хорошо угнездившись, допила остатки отвара. Почувствовав огромное наслаждение от прилива сверхъестественных сил и полного расслабления, она так же сверкнув глазами, медленно опустила голову на рюкзак и все с той же улыбкой на губах, затихла.

Глава 69.

Дверь в охотничьем домике то распахивалась, то с грохотом закрывалась, сотрясая ветхие стены, которые тут же осыпались мелкой трухой.

Первая от такого грохота очнулась Анчутка и бессмысленно осмотревшись, пошла к выходу, где на улице, возле двери, стояли в белых рубахах до пят и колпаками на головах Иван и Степка, крепко держась за руки, как будто перед ними была бездонная пропасть. Но больше всего удивлял стоящий с