Книга Граница надежд - Николай Павлов

ним открылась дорога. И есть цель...

Он пошел в обратном направлении. До сих пор во взаимоотношения старших он не вмешивался, но прошлой ночью понял, что больше не может оставаться на ничейной земле. Он прислушался к велению своего сердца, а не своей крови и словно бы очистился, обрел крылья. Даже сумел решить, что ему надо делать завтра, чтобы не топтаться на одном месте и не впасть в состояние духовного и физического бессилия.

Перед входом в дом для командного состава он увидел солдата. Солдат тоже заметил его и направился ему навстречу. Это был курьер из полка.

— Вы ко мне? — спросил Огнян, но солдат, смущенный, вероятно, его неожиданным появлением, ничего не ответил. — Ну и дела... Человек даже ночью не может быть спокойным.

— Я искал вас повсюду, товарищ подполковник, — с трудом перевел дыхание солдат. — Может быть, завтра будет поздно. Поэтому я решил любой ценой найти вас сегодня ночью.

Огнян бросил взгляд на умолкший дом, на пустынные улицы, минуту поколебался, раздумывая, куда бы им пойти, и повернул к расположенному поблизости городскому парку. Солдат следовал за ним, и Огнян в который уже раз думал о Граменове. Он все еще слышал звук шагов генерала. Только что они расстались с отцом, а сейчас этот солдат... Разве все они не являются звеньями одной цепи, которая стремится замкнуться, чтобы стать единым целым?..

— Солдаты из экипажа Тинкова сбежали из госпиталя и явились прямо ко мне... — заговорил курьер, и Огнян остановился, пораженный.

— Что ты такое говоришь? Сбежали?

— Это не совсем точно, что они сбежали, — пытался уточнить солдат. — Дочь генерала их отпустила, когда поняла, что их держат там насильно. Докторша.

— Сбежали вопреки моему приказу!.. — не мог успокоиться Сариев. — И она вмешивается, хотя это вовсе и не ее дело, — словно самому себе, говорил Огнян, а солдат продолжал:

— Но я пришел не из-за этого, товарищ подполковник. — Он все больше волновался. — Когда я услышал от них, что происходит в полку, тогда только я понял свою роль во всей этой неразберихе.

Огнян не стал дожидаться его дополнительных объяснений и махнул рукой. «Какая-то солдатская история!» — подумал он. Огнян не мог понять, зачем вмешалась Сильва. Он хотел сказать, что он во всем разберется завтра, но курьер настаивал:

— Я должен вам доложить. Больше я так не могу. По поводу тех телеграмм... — Он замолчал, вытер лицо рукой. — Это я их отправил. Подполковник Симеонов заставил меня послать их и просил сохранять это в полной тайне. Мне он сказал, что надо поторопиться, это будет гуманно, по-человечески. Сейчас, когда вы нас покидаете, мне все стало ясно. Я исполнил приказ, а сейчас чувствую себя преступником. Вот посмотрите, он написал мне текст, — и солдат протянул лист бумаги.

Огнян взял бумагу, но ничего не сказал. Ему стало не по себе: смущали глаза солдата, полные ожидания.

— А солдаты, больные, где они сейчас? — спросил Огнян.

— В полку.

— И ты говорить, что доктор их отпустила?

— Я слышал об этом от них, товарищ подполковник, но я...

— Ничего, ничего, я просто спрашиваю. — Огнян смял окурок и бросил в грязь. — Хорошо, что есть и такие, как они... — Он недоговорил и направился в госпиталь, ославив солдата еще более расстроенным и недоумевающим: он никогда не видел своего командира в таком состоянии. Дождь усилился. Огнян шел, не обращая на него внимания. Ему было больно, и он спешил поделиться с кем-нибудь этой болью, чтобы освободиться от нее.

«Почему некоторые считают, что им позволено копаться в душах других людей? Неужели у них нет своих забот, своих волнений. А может, они испытывают удовлетворение, копаясь в душах других, когда сами запутались?» — думал он.

Огнян вошел прямо в хирургическое отделение. Прошел мимо дежурной сестры, которая посмотрела на него озадаченно, но, смущенная военной формой, не остановила его.

Сариев постучал в дверь кабинета врача. Вместо Сильвы ему навстречу поднялся доктор Чалев.

— Прошу, — доктор сделал вид, что не узнал офицера.

— Я ищу доктора Граменову.

— Доктора Граменову больше не ищите здесь.

— Почему? Доктор Чалев, я пришел по весьма срочному делу, мне не до шуток, — холодно сказал подполковник.

— Вы, офицеры, считаете, что у остальных людей нет работы, — язвительно сказал доктор. — Я же вам говорю: с сегодняшнего дня доктор Граменова покинула госпиталь. Если хотите ее поблагодарить, поищите дома.

По коридору пробежала медицинская сестра:

— Доктор, скорее в операционную! Состояние генерала Граменова ухудшилось!

— Прибыл ли профессор из Софии? — спросил доктор.

— Его ждут с минуты на минуту.

Огнян почувствовал слабость, протянул руку, словно ища опоры; стена была недалеко, но он боялся сделать шаг. Сестра смотрела на него с изумлением.

— О ком вы говорите? Что случилось? — спросил ее Огнян, когда пришел в себя.

— Господи, вы как будто с луны свалились! — посмотрела на него женщина. — Утром в генерала стреляли, когда он выходил из дома. Улица была пустынна, убийцу никто не видел. А доктор Граменова... Она сама сделала ему операцию, извлекла пули, понимаете, она как раз собралась уходить после дежурства, а в это время привезли ее раненого отца...

Сариев не мог поверить услышанному. Стреляли в генерала! Сегодня утром!

Он быстро вышел на улицу. Остановил первую попавшуюся машину и вскоре оказался перед воротами танкового полка. Теперь ему было не до сомнений. Предчувствие не обмануло его. Опасность возникла, и он открыто пошел ей навстречу.

Часовой хотел что-то ему сказать, но Огнян прошел мимо. Ему хотелось как можно скорее увидеть Симеонова, посмотреть ему в глаза. И встреча эта не заставила себя ждать. Подполковник разговаривал с несколькими офицерами штаба. Увидев Сариева, он отпустил своих подчиненных и попытался скрыться в здание, но Сариев его опередил:

— Я пришел к тебе!

— Очень рад, — посмотрел на него Симеонов. — Мы только что послали за тобой.

— Я сам пришел к тебе, а кому я нужен, тот меня найдет. — Сариев был, как всегда, краток.

— Сожалею, но вряд