Книга Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос

надеждой в глазах.

– За мной! – кинул воин, стягивая пальцы на рукояти клинка.

Через пять минут все баррикады и укрепления опустели, и во двор всё же смогли ворваться сторонники губительных сил, наконец-то занявшие столь желанную деревушку.

Но сейчас Азариэлю нет дела до того, что кто-то занял уже ненужную позицию. Он нёсся с остальными живыми, отягощая плечи телом эльфийки, желая просто спастись и послужить ещё пару часов Тамриэлю. Улица за улицей, укрепление за укреплением, охваченные жарким пожаром, дым, бьющий прямо в лицо и забивающийся в лёгкие, они прорывались через толпы врагов, которые отвлеклись на рог. Юноша просто бежит и практически не думает. Всё его мышление скатилось к примитивным рефлексам. Азариэль несётся за остальными и видел, как их окружают, берут в кольцо, как оставшиеся в живых доблестно отбивают атаки неисчислимых толп противников, бьющих им во фланги.

Но вот наступил момент, когда они остановились. Укрепления второго круга обороны уже отчётливо видны – опаленная и покрытая стрелами, словно ёж иглами, деревянная стена так и манит очертаниями, а трепыхание прожжённых и дырявых боевых знамён на них вселяет надежду. Но они и шагу не могли сделать, ибо со всех сторон окружены бандитами, наёмниками, сторонниками Даэдра и прочими ренегатами, которые просачиваются из всех щелей. И досада от того, что они не дошли совсем немного, просто съедает душу.

Парень держал меч, так как будто он весит больше десяти килограмм, а руки налились металлом. Усталость медленно берёт своё, и обременяет тело, наливая каждую конечность свинцовой тяжестью, но всё же он готов был принять бой. И от того что они просто стоят и переглядываются с мятежниками у парня начинала бурлить злоба. Из-за всего этого у парня в ушах даже звуки вокруг кипевшего боя приглушились.

Неожиданно сквозь ряды мятежников прошёл тёмный эльф. Он приодет в красные священнические одежды с чёрными символами. На его поясе покачивается дэдрического типа булава, а голову скрывает широкий капюшон. Азариэль в нём узнал одного из иерархов–предателей, по голосу и походке – переваливается с ноги на ногу, как гусь. Он пунктуально обступил своих товарищей и обратил громогласные помпезные речи в сторону защитников острова:

– Я лорд-милитарис «Дома Войны» и требую, чтобы вы немедленно сдались силам свободы, иначе мы вас выпотрошим! Вы можете сохранить жизнь и душу путём великих благостей наших повелителей, так зачем же вам сражаться? Киньте оружие и становитесь рабами свободы, она примет вас в свои ласковые объятия так же как приняла и нас.

Никто не обратил внимания на этого безумца, отдавшего свою жизнь служению тёмным силам.

– Мы лучше умрём! – ответил Ремиил, осматривая, как сгущается кольцо врагов, сочащиеся сквозь разрушенные постройки и полыхающие руины.

Азариэль увидел, как сквозь пелену боя, через дым прорвались фигуры, объятые пеленой удушливого тумана, замаранные багрянцем. Они идут от стены и завидев шесть «призраков» враг попятился назад, а незнакомцы переходили на бег. Они мигнули и стремительно понеслись в ряды противников.

Шесть воителей врезались в стан врагов. За миг Азариэль разглядел их – пять воинов Трибунала, закованных в широкоплечую кость и увенчанных большим ярким гребнем и один из ратников несёт на себе груз прикреплённых к его доспеху клятв. Алебарды расчертили воздух и тут же ряды противников брызнули кровавыми красками, окропившими холст войны. Двуручный меч паладина летает будто пёрышко, потроша и рассекая плоть врагов.

Противник ничем не смог ответить, ибо из-за стен хлынул слабый дождь из стрел. Все, кто не закрылся ощутил холодный поцелуй стального наконечника, оставив сей бренный мир. Азариэль посреди битвы, держа близко меч и пытаясь не уронить тело, от усталости не может выхватить все фрагменты битвы, но всё же видит, что они побеждают. Перед паладином нет равных.

– Отступаем! – скомандовал один из командиров слуг губительных сил и хватило пары минут, что тёмные полчища рассосались средь чреды разрушенных укреплений и построек, будто их тут и не было.

Врага не осталось и двадцать измученных и усталых служителей орденского воинства подошли к насыпи со стеной, где бездушным суровым голосом их встретил паладин:

– Вы где были? Почему не отступили!?

– Нам отрезало, – ответил Ремиил. – Эти кодлы взяли в окружение.

– Что ж, вы не в курсе, но больше половины укреплений второго рубежа либо заняты противником, либо разрушены. Мы собирались объявлять всеобщее отступление, как услышали ваш рог. Ваше везение.

– Как!?

– Ладно, не это этого сейчас. К нам пришли подкрепления и у нас приказ их встретить!

– Имперские?

– Нет. Лоялисты из Саммерсета. Их корабли подходят к югу, и Регент приказал нам их встретить и провести в Цитадель. Нам бы не помешала помощь.

Азариэль позволил телу девушки сползти с плеч и передал его неофиту, который подхватил бессознательную девушку, не дав ей упасть.

– Береги её, – дал строгий наказ Азариэль. – Как только будешь за стеной, укрой.

– Будет исполнено, господин.

Азариэль, Ремиил и ещё пара рыцарей, присоединились к паладину в его деле. Остальные под прикрытием лучников и воинов в блистательной броне, скрылись за стенами второго рубежа.

Отряд в декаду ратоборцев бредёт медленным бегом под покровом западной стены, полагаясь на прикрытие уцелевшего участка стены. Над головой раздаётся свист стрел и ревела магия. Отовсюду доносится удушливый смог сгоревших строений, а с запада кожу ласкает жар пожарищ, а ухо сворачивается от вражеского гогота и воплей.

– А где враг прорвался?

– Ремиил, они нас оттеснили с севера и востока, – ответил паладин. – Более-менее держалась западная и южная часть.

Отряд, перемежаясь на быстрый бег, вышел на юг для встречи помощи. Глаза Азариэля забегали по полю, отыскивая на нём ничего кроме следа смертельного побоища. Кучи тел всюду, поле завалено мертвецами от горизонта до горизонта.

Азариэль поймал звучание мертвенного напева, смотря, как вдали стелятся дурно пахнущие ковры из тел, где посреди возвышается тусклая разбитая двемерская машина смерти, выкрашенная в кровь и сажу.

Рыцари посмотрели вниз, звеня ботинками о раскроенную броню, похолодев душами от мириад безжизненных глаз врагов и верных Ордену, одинаково устремлённых на небо, подобное бездне. Если бы мертвецы могли умолять, то поле наполнилось бы стонами к Богу, чтобы Он не оставил их тела.

Азариэль, сглотнув, увидел, как на ветру полощется стяг Ордена. Такой же рваный ми потрёпанный, как и выпотрошенный знаменосец у древка стяга. Воющий ветер стал похоронным гимном тех, кто пролил кровь, и никто об этом подвиге не узнает.

– Господин паладин, – голосом, трясущимся позвал Азариэль. – Я хотел спросить.

– Что спросить?

– А что случилось с южной частью острова? – спросил юноша, проведя острием меча по полю, усеянному плотным