Книга Ночь живых мертвецов. Нелюди. Бедствие - Джон Руссо

двери, значит, так тому и быть. Но по крайней мере он доберется туда живым.

Ему страстно хотелось увидеть, что там случилось, ведь это было важно для его собственной жизни. Но что бы тот человек ни сделал, нужно помнить, что ему этого делать ни в коем случае не следует.

Беда в том, что у него было очень мало информации, и любая новость о бабочках ценилась сейчас очень дорого. Даже если получить ее можно было только ценой человеческой жизни.

Джек отчаянно пытался стереть из памяти образ Кэти, точнее то, что он увидел сейчас на заднем дворе. Он видел ее неясно, но знал, что его воображение нарисует ему даже худшую картину, чем та, что была на самом деле. Но Кэти была мертва, а остальное уже не так важно. Ничто теперь не вернет назад ни ее, ни Алана. Он бы с радостью отдал сейчас все, что у него осталось, лишь бы она была с ним. Да, он отдал бы все, чтобы она была здесь, рядом, и они бы боролись со смертью вдвоем.

Крики на улице становились все отчаяннее, и Джек подумал, что можно немного и увеличить скорость. Бабочки сидели пока спокойно, и у него еще было достаточно времени до рассвета. Он подошел к окну в гостиной, на котором было меньше всего бабочек, и через кусочек чистого стекла выглянул наружу.

То, что он там увидел, потрясло его. Это был Микаэль Армстронг, один из его соседей. Все его тело было облеплено мотыльками. Через каждые несколько секунд, когда тот дергался в агонии, Джек видел его светлые волосы и бороду. Вдруг Армстронг бросился бежать, но чем быстрее он бежал, тем больше бабочек нападало на него. Вопли несчастного были очень хорошо слышны Джеку. «Перестань бежать! — мысленно кричал ему Джек. — Остановись!»

Ему хотелось распахнуть входную дверь и крикнуть Армстронгу, чтобы тот застыл, а потом медленно шел к дому. Джек поможет, Джек убьет тех бабочек, которых не может уже достать Армстронг. Джек окажет ему первую помощь. Конечно, он так и сделает. Но то, что сделал Джек, было тем, что он мог сделать: НИЧЕГО. Армстронг остановился у фонаря как раз напротив дома Джека, и бабочки мгновенно покончили с ним. Их становилось все больше, они тучей кружились возле него, точнее, того, что когда-то было Микаэлем Армстронгом.

Джек закрыл глаза и отвернулся, он больше не мог смотреть. Наконец-то он увидел это, узнал кое-что о бабочках, но от этого легче ему не стало. Он только что видел кошмар, которого ему уже никогда не забыть, и теперь он знал, ЧТО случилось с Кэти и Аланом.

Но он знал также и то, что если он, подобно Армстронгу, выйдет из дома неподготовленным и незащищенным, — то же самое случится и с ним.

7

Кэрол Баннер хорошо отдохнула, поела и теперь, сидя на стуле в подвале своего дома, пыталась решить, какое же время будет самым подходящим, чтобы уехать из этого треклятого поместья. В подвале она чувствовала себя в безопасности и не собиралась спешить, безрассудно рискуя своей жизнью.

Снаружи до нее доносились страшные крики, и она каждый раз вздрагивала, благодаря судьбу, что не находится наверху. Пока она дождалась темноты, у нее уже не осталось никакого терпения, лицо Кэрол сморщилось в недовольной гримасе, и в гневе и напряжении она сжала свои маленькие кулачки. Телефоны не работали, и она чувствовала себя отрезанной от всего мира. Ей было страшно, но она уже не чувствовала себя маленькой девочкой, как все эти годы.

Пройдет несколько недель, прежде чем ее кожа заживет окончательно и она сможет выступать перед аудиторией, и Макс наверняка рассердится на нее за то, что она не смогла как следует позаботиться о себе. В этом она была уверена.

Солнце садилось, и Кэрол надеялась, что бабочки заснут или, во всяком случае, оставят ее в покое, что позволит ей уехать наконец из этого места. Она не могла только вспомнить, где оставила ключи. Они были где-то там, наверху. А где она оставила кошелек? Наверное, он лежит там же вместе с кредитными карточками и деньгами. Через час будет уже достаточно темно, и тогда она попробует их найти. Кэрол не собирается сидеть здесь вечно, как напуганная девочка, под властью этих ненормальных насекомых. Она не позволит им вмешиваться в ее жизнь и разрушать то, ради чего она столько работала. Слишком уж многим ей пришлось пожертвовать, пробираясь наверх, к славе. Они что, не понимают, кто она такая? Или не соображают, что им не положено есть людей? Что она, шерстяной свитер в конце концов?

Кэрол засмеялась, подумав об этом, и почувствовала себя в большой безопасности, ощутив новый прилив надежды. Пусть бабочки узнают, кто здесь настоящий хозяин. Им придется выпустить ее. И что они от нее хотят, кстати?

Темнота снаружи сгущалась, и маленькие окошки под потолком постепенно покрывались телами бабочек. Она видела их омерзительные лохматые ножки, коричневые тельца, находящиеся в постоянном движении, ползающие по стеклам и наползающие друг на друга. Ее затошнило — мало того, что они злили ее, они еще и вызывали тошноту.

Почему они не полетели в какое-нибудь другое место, в другой город? Ведь южнее, в часе езды отсюда, был еще один город! Они легко могли туда перелететь — им бы это не составило труда. Что их так привлекло в поместье Стоул? Что здесь такого вкусного, чего нет в других местах?

Кэрол встала и зашагала кругами, высоко подняв голову и все еще сжимая кулаки. Она стиснула зубы, вспомнив о том, что говорил ей Макс: «Не живи в деревне, — говорил он. — Живи в городе, как тебе и полагается. В деревне для тебя нет ничего, — повторял Макс. — Ничего».

Теперь она начинала ему верить. Если ей удастся выбраться отсюда живой, а ей это обязательно удастся, она снимет себе чудесную квартиру в Манхэттене, прямо на крыше небоскреба, и прекратит это наивное подражание «одной из тех самых», кто имеет простые вкусы и ни в чем не нуждается. Хватит, уже попробовала.

— Хватит, попробовала! — закричала она изо всех сил. — Вы это слышали, бабочки? Оставьте меня в покое!

Кэрол тяжело дышала, наконец-то ее злоба и гнев вылились куда-то хоть таким образом. Какая же это была глупая затея — жить в этой идиотской глуши и быть полностью отрезанной от настоящего мира, изолировавшись в искусственной местности, которая сама себя всем обеспечивает. Успокоительные таблетки лежали наверху в ванной