Книга Фабрика ужаса. Страшные рассказы - Игорь Шестков

— Крала?

— Да, да, крала… а что прикажешь делать? И продукты воровала в Эдеке. Мы голодали. Никто не помог. Меня поймал магазинный детектив. Отвел в уголок и говорит: «Или протокол будем составлять, госпожа хорошая, у меня видео на руках… сядешь. Или… Полгода приходил ко мне вечерами, когда Аллита спал. Приходилось его ублажать. И продукты приносил из той же Эдеки. Сам воровал, сукин кот. А потом, ты не поверишь, влюбился в меня, плакал, прощения просил и умолял за него выйти. Но я прогнала его. Пах он плохо. Плюгавый такой и старый».

И не вожделел я этого Аллиту, и на Ши из-за него не женился, как Гумберт Гумберт на своей Гейзихе. Мне нравилась Ши, она была старше и опытнее меня, имела золотое сердце, чувствительную грудь и ненасытное влагалище. Кончала иногда по четыре раза за ночь. Могла поддержать разговор о высоких материях. И готовила прилично. Что еще одинокому мужчине надо? Семью я заводить не хотел… она этого от меня и не требовала.

Ни о каких ганимедах я и в сексуальных фантазиях не помышлял. Ши приучила меня фантазировать вместе с ней. И мы жадно предавались этому бесстыдству. Чего только не представляли! Но без мальчиков.

В быту я был с Аллитой вежливо-нейтрален, что, как мне казалось, вполне его устраивало. Помогал ему решать простенькие школьные задачки. Купил ему игрушечную водокачку, ракетки для настольного тенниса и модель Аэробуса. Пригрозил отвернуть голову дворовому хулигану, если он еще раз полезет драться. С достоинством выдержал неприятный разговор с отцом хулигана, обещавшим отвернуть голову мне, если я «прикоснусь своими грязными лапами к его ни в чем не повинному сыну». Разговор этот, впрочем окончился совместным распитием бутылки водки-мартини. В конце пьянки отец пообещал мне выдрать своего сына розгой, если он обидит «размазню» еще раз. Но слова не сдержал.

Аллита вроде бы размазней и не был, но драться действительно не умел или трусил. Я был таким же в детстве. И не жалею о том, что никого ни разу не ударил в лицо.

…

Все шло своим чередом.

Я тогда еще работал. После ночной смены — отсыпался. После дневной шел в Эдеку. Покупал там продукты. Оттуда — топал в квартиру Ши. Она готовила. Жарила мясо, рыбу или креветки. Делала салат из фруктов. Пекла яблочный пирог. Мы ели, смотрели телевизор, чаще всего канал АРТЕ, ложились спать. Занимались любовью так долго, как могли. Ну да, Ши еще проверяла тетрадки у Аллиты, читала ему нотации, стирала, гладила, убиралась…

Иногда мы ужинали в кафе. Несколько раз скучали на симфонических концертах. Посетили оперный театр. Вагнер. Несмотря на отчаянный вой толстогрудых оперных певиц, я зевал, зевал и заснул.

Свою квартиру я забросил, заходил туда только чтобы сменить одежду или взять новую книгу. Читал я на работе. В паузы между обходами. Я работаю охранником в госучреждении. В каком? Наверное, в самом занудном. Сотрудники там выглядят так, как будто они только имитируют занятость на рабочих местах и бесконечных заседаниях, а на самом деле… мысли их далеко-далеко. На островах в Карибском море. Там они купаются голые в теплой прозрачной воде с очаровательными латинскими девушками.

Зарплата у меня маленькая, но жить можно. Ночью я во всем здании один, а днем… суета и маята. Пиджаки бегают туда-сюда как тараканы. Раз по двадцать за день пьют черный кофе. Одурманивают свои казенные души. И меня дергают… мучают всякими мелочами, к которым охрана не имеет отношения. Почему эти двери заперты? Где хранятся прошлогодние стенды-диаграммы? Когда придут уборщицы.

…

Мои дни были так похожи друг на друга, что я чувствовал себя роботом.

Может быть, человек — и есть машина? Машина с компом в башке.

Что же тогда жизнь? Есть ли вообще жизнь?

Или мы принимаем за нее мельтешение тараканов? А сами и не живем вовсе.

Долго думал об этом… но так и не разобрался, не понял, хорошо ли то, что я робот, или плохо. А дни все шли и шли. Машина работала.

Бум-бум, тик-так, кррак-кррак…

Говорил об этом с Ши. Она не подняла меня на смех, а задумалась… потом заметила, что подавляющее большинство жителей Германии мечтают именно так и жить. Жизнью робота. Работающего, жрущего, вечно уставившегося в смартфон, покупающего различные товары и получающего свое пахнущее нафталином удовольствие перед сном.

Еще эти роботы хотят по миру путешествовать. На недельку туда, на недельку сюда. Малайзия, Таиланд, Ривьера, Мачо Пичо, Большой барьерный риф…

Предел мечтаний программируемых людей. Мнимое разнообразие. Иллюзия рая.

У нас денег на путешествия не было. Искать вторую работу и вкалывать ради того, чтобы регулярно наслаждаться жарой, москитами и ядовитыми медузами, я не хотел. А Ши, в прошлом — хиппи (прожила три года в Индии, но не вынесла антисанитарии и грубости населения и вернулась) — о работе даже не думала. Ей было и так хорошо.

И вдруг… никогда не думайте, что жизнь будет вечно такой, как вчера и сегодня… вдруг устроилась на работу!!! Ни разу в жизни не работавшая сорокапятилетняя женщина с сомнительным прошлым.

Предложение было таким заманчивым, что отказаться она не смогла. Рабочий день — шесть часов или меньше. Сама себе хозяйка в собственном бюро. Компьютер, принтер, цветной ксерокс, телефон. Никакой коммерции. Никакого начальства! Никаких шушукающихся сотрудников. Три тысячи в месяц на руки.

Работа ее заключалась в визуальной пропаганде здорового образа жизни, вегетарианства, защиты животных, женщин и детей и еще чего-то.

Она отвечала за плакаты, буклеты, информационные листки и страницу в интернете. Еще на нее повесили какую-то идиотскую газету.

Помог ей устроиться бывший любовник, лет тридцать назад — хиппарь, бунтарь и брейкдансер, а ныне слегка обрюзгший чиновник в Министерстве защиты окружающей среды. С одышкой, тремя разведенными женами и алиментами.

В одном из периферийных зданий этого министерства находилось прекрасно оборудованное бюро, в котором Ши тут же начала свою трудовую деятельность. Я навестил ее. На стенах висели плакаты, изготовленные по эскизам предшественницы Ши. На них доминировала небесно-голубая краска, белоснежные зубы улыбающихся спортсменов и оранжевые плоды тропической природы.

В коридоре была оборудована маленькая кухня. Роскошный туалет украшала душевая. Люстра была сделана в форме зеленых огурцов. А на подоконнике стояли цветочные горшки с метровыми кактусами различных сортов. Один из них цвел. Его мохнатый фиолетовый цветок величиной с тарелку напоминал экзотический духовой инструмент.

…

Однажды… в один из этих одинаковых дней… я вернулся с ночного дежурства в восемь утра. Принял горячий душ. С Ши мы встретились в коридоре, поцеловались и разошлись. Я влез в еще теплую постель, а Ши убежала на работу. В свое бюро с огурцами и кактусами. Успела только шепнуть: «Аллита останется сегодня дома, у него каникулы, пожалуйста, проследи, чтобы он почистил зубы и позавтракал. Хоть в одиннадцать. А-то он вечно убегает на улицу, не поевши. А потом у него живот болит».