Книга Королевство крестоносцев - Джошуа Правер

Переход прошел не столь гладко. Некоторые рядовые участники похода, сохранившие верность изначальным принципам, попытались препятствовать подобной трансформации. Они угрожали сжечь захваченные города, если вожди похода не оставят немедленно Сирию и не продолжат поход на Иерусалим. Угроза принесла свои плоды, и войско двинулось в южном направлении. Но это была всего лишь временная победа. Столкновение прямо противоположных точек зрения было неизбежным, и оно проявилось незадолго до штурма Иерусалима и сразу же после его захвата. Партия в войске, условно названная «бедные», в которую входили, вероятно, крестьяне и низшее духовенство, но также и простые рыцари, воспротивилась формированию любого правительства! Нигилизм? Едва ли. Они ожидали схождения Царствия Небесного на гору Сион и утверждения сопутствующего ему нового порядка, при котором тысячелетняя мечта человечества об абсолютной справедливости будет исполнена. Неимущие станут избранными, которые первыми войдут в «Небесный Иерусалим». Две другие соревнующиеся партии, одна из которых требовала установления светского правления в королевстве, а другая – поставить в правители патриарха, не были сторонниками революционных идеологий. Обе представляли существовавший порядок, хотя и расходились во мнении, кого поставить в правители.

Вскоре был выбран Готфрид Бульонский, которому предстояло продолжить завоевания. Его избрание было решающим фактором в истории крестовых походов, а также в их идеологии. Было принято решение о создании королевства и общества в Святой земле, которые были бы подобны европейским. Однако первоначально существовавшая неясность не была окончательно устранена. Титул Готфрида «Защитник Гроба Господня» не только указывал на самоочевидную задачу, но и подтверждал первоначальные задачи. Он не только король, и новое политическое образование является не столько государством, сколько сокровищем, временно доверенным ему, пока не будет принято окончательное решение о его дальнейшей судьбе. Была признана верность прошлым идеалам, теперь выраженным в земных реалистических и понятных терминах, когда Готфрид признал себя вассалом патриарха и обещал уступить ему Иерусалим и Яффу. Обязательства Готфрида Бульонского были подтверждены согласно принятым в то время в Европе правилам. Но при этом в принесенных клятвах были заложены идеи совершенно отличные от тех, что были характерны для традиционного оммажа Европы того времени, а именно идея его освящения Богом, из чего следовала необходимость подчиняться церкви. Касательно идеологии еще не было сказано окончательного слова.

Что и произошло в конце 1100 г., спустя полтора года после захвата Иерусалима. Балдуин I, брат и наследник Готфрида Бульонского, короновался в базилике Рождества в Вифлееме. Он отказался от сомнительного титула «Защитник Гроба Господня» и назвал себя «Король Иерусалимского королевства». В столкновении между идеологией и реальностью победила последняя. Освобождение Гроба Господня означало утверждение христианского королевства в Святой земле, крестоносцы были скрепой нового общества и гражданами нового государства. Идея освобождения Гроба Господня, не подкрепленная планами на будущее, привела к созданию нового дома для всех уже приехавших и для тех, кто захочет приехать в новое христианское и европейское государство на Востоке.

Логика этого решения объяснялась реалистичным подходом к социальным институтам и обществу, хотя она нуждается в объяснении и обосновании. Легитимность завоевания должна была основываться на учете всех этнических и религиозных требований времени. Об этом в общих чертах уже говорил папа Урбан II, который оправдывал завоевательный поход тем, что христианский мир имеет законное право владеть Землей обетованной. Хороший пример этого – воображаемый диалог между патриархом Иерусалимским и жителями-мусульманами Кесарии во время осады этого города (1 101). Мусульмане сослались на то, что Библия запрещает кровопролитие и захват чужой собственности. На что патриарх отвечал: «Верно, что наш закон не разрешает грабить и убивать, и мы не хотим этого делать. Но этот город не ваш, это город Святого Петра, так есть и будет. И это ваши предки изгнали его насильно из города. И если мы, викарии Святого Петра, хотим возвратить себе его землю, то, в таком случае, мы не отбираем у вас вашу землю».

Таким образом, завоевание было вполне законным, и оно получило свое объяснение. Завоевание и образование королевства означало только одно – возвращение собственности ее законным владельцам.

Для обоснования той же самой идеи прибегли к помощи истории, чтобы можно было привить новый побег – Иерусалимское королевство – на старом дереве. Была создана древняя и почетная хронология, и новое государственное образование было не просто «Королевство Иерусалима», но «Королевство Давида». Это не было простой библейской реминисценцией, но историческим оправданием (для самих себя и других) его существования. Это было тем более удобным, что одновременно и отдавали дань средневековому horror novi (ужасу перед новым), и обращались к глубоко укорененному традиционализму Средних веков. Крестовые походы были тем самым не явлением империализма и колониализма, но, с точки зрения христиан, это был акт деколонизации!

Получивший признание законности своей власти и генеалогическое древо, правитель нового королевства Балдуин I вскоре заявил о своей политической программе, приняв титул «Король Вавилона и Египта». Вера в магическую силу слов предполагает, что достаточно произнести их, как они станут реальностью. Четыре года спустя тот же самый король «даровал» генуэзцам третью часть Каира и земельные поместья в его окрестностях.

Когда образовалось королевство крестоносцев, на руинах мусульманского владычества появились еще два христианских государства: Испания и Сицилия. Есть много общего между Иберийским полуостровом, Сицилией и государственными образованиями крестоносцев на Востоке, хотя отличия довольно значительны. Сам факт завоевания и одновременность происходящих событий еще не создают одни и те же модели. Самые большие различия наблюдаются не в сфере идеологии и мотивации. Испанский термин реконкиста соотносится с понятием восстановления или «деколонизации», с которым мы столкнулись в Святой земле. Главное отличие – в исторических обстоятельствах и в физико-географических условиях.

В то время как завоевание и колонизация Испании и Сицилии носили «континентальный» характер, колониальные захваты крестоносцев на Востоке происходили на «заморской территории». В этом было их главное отличие. То, что имело место в Испании и на Сицилии, напоминало германскую колонизацию в славянских землях и Прибалтике. Как в Испании, так и в Германии существовали центры, откуда шла колонизация и которые сохранили свое значение и в дальнейшем, уже после завершения завоевательных походов. Для экспансии, континентальной по своему характеру, было необходимо наличие общей границы с противником. Это определяло основные черты будущей власти и нового общества, которое складывалось на недавно завоеванных территориях. В приграничные опустошенные войной районы шел основной поток иммигрантов. Туда, где местное население было уничтожено в результате военных действий, приходили новые поселенцы и распахивали запустевшие земли. В тех областях, где сохранилось коренное население, социальные связи в обществе ослабевали или разрушались настолько, что создавались предпосылки для ассимиляции коренного населения. В этом было отличие Святой земли от Сицилии и Испании. В то время как крестоносцы раздвигали границы своих владений, они не переселялись на сопредельные земли, как это происходило на Иберийском полуострове. Это был основополагающий фактор при формировании государства крестоносцев и его общества. Возможно, в век иных технологий, сокращавших расстояния и увеличивающих объем перевозимых грузов, это могло привести к совсем иным результатам. Но на пороге XI столетия физико-географические условия становились непреодолимым препятствием и определяли темп и ритм эволюции.