Книга Царица Хатасу - Вера Крыжановская

Разрываясь между страхом, надеждой и мрачным унынием, Нейта ушла в свою комнату и запретила впускать кого бы то ни было.

Как Роанта рассказывала своей подруге, Изиса вернулась в Фивы под покровительством Хартатефа, Жрецы позволили молодому человеку приютить в своем доме сироту, которую он спас от неизбежной смерти. Выздоравливающую поместили в небольшую комнату, выходившую в довольно большой сад. Старой экономке было поручено ухаживать за ней.

Узнав об этом, обуреваемая недоверием и ревностью, явилась Ганофера с предложением своих услуг для ухода за больной. Находясь под странной властью мегеры, Хартатеф принял предложение.

Изиса очень изменилась. Она была необыкновенно бледна и слаба, а остриженные волосы делали ее похожей на мальчика.

Рансенеб и Рома посетили Изису. Исследовав рану и задав ей несколько вопросов, они уверили молодую девушку, что ей не грозит никакая опасность и что ее призовут к допросу только тогда, когда она окончательно отдохнет и окрепнет.

После ухода жрецов Изиса осталась одна. Несмотря на страшную усталость, она вышла в сад.

Наступила ночь, но ароматная свежесть была так приятна, что девушка и не думала возвращаться в дом. Шум шагов и разговор двух мужчин вывели Изису из созерцательного оцепенения. Она прислушалась и узнала Хартатефа и Сменкару, прогуливавшихся взад и вперед по рощице. Внезапно она вздрогнула и, сильно подавшись вперед, стала внимательно вслушиваться в их разговор, Чем больше она слушала, тем сильнее было ее негодование. Выражение гнева и удивления появилось на ее бледном лице. Когда наконец шаги собеседников замерли вдали, она побежала к себе, В темноте из — за сильного волнения она сбилась с дороги. Когда же при свете луны она сориентировалась и пришла, то упала в обморок от истощения и перевозбуждения.

Была уже глубокая ночь, когда девушка пришла в себя. Хлопотавшая около нее Ганофера с любопытством стала расспрашивать, что случилось.

— Ах, — сказала она, слабым голосом, — хотят освободить Хоремсеба и избавить его от заслуженного наказания.

— Ты бредишь, дочь моя! Кто станет освобождать злодея, голова которого оценена в пять серебряных талантов?

— Твой муж и Хартатеф хотят помочь ему бежать в Вавилон, спрятав его в ящик для мумии. Они сговорились с какой — то женщиной, которая в благодарность за эту услугу выйдет за Хартатефа замуж.

Бронзовое лицо мегеры сразу вспыхнуло. Нахмурив брови, она наклонилась к Изисе и заставила рассказать слово в слово все, что той удалось подслушать из разговора.

— Я не могла слышать всего, так как они ходили по аллее, то удаляясь, то приближаясь, но суть разговора была именно такая.

— Я не сомневаюсь в этом. Этот осел Хартатеф неисправим, — сказала Ганофера с хриплым смехом. — Что же касается старого осла Сменкары, он определенно не может жить без интриг. Но успокойся, Изиса. Предоставь мне помешать делу, которое я не одобряю и которое принесет моему достойному супругу такие пощечины, каких он еще никогда не получал. Если оба дурака еще не уехали, как ты думаешь, то они не тронутся из Фив. В противном случае они только даром проездят в Мемфис и обратно.

Маленькое расследование убедило Ганоферу, что мужчины действительно уехали в заранее приготовленной лодке. Вне себя от гнева, она придумала самое верное средство помешать исполнению их проекта. Как только начало слегка светать, она отправилась в храм Гаторы и потребовала свидания с Ромой. С нескрываемым удивлением молодой жрец выслушал странный донос. Несмотря на недомолвки, это дело было ему так же понятно, как и Ганофере.

Строго приказав ей молчать, он отпустил Ганоферу, а сам, не тратя времени, отправился в храм Амона и сообщил обо всем главному жрецу. Немедленно были сделаны необходимые распоряжения, и через два часа в Мемфис отправился гонец с письмом к Аменофису, которое содержало предписание с как можно меньшим шумом помешать побегу, если не удастся предупредить его. Хартатеф был обрисован, как сумасшедший, ум которого омрачен слепой любовью и которого справедливее было бы спасти от самого себя, чем уничтожить.

Глава XXXI. Чародей во власти теней — мстительниц

Тень — ты будешь добычей тени:

Ты, явившийся из мрака, вернешься в Эребу.

Счастливый случай позволил Хоремсебу ускользнуть от преследования солдат. Благодаря своему прекрасному коню, он значительно опередил их. Но князь скоро понял, что именно лошадь может выдать его. Он был вынужден бросить ее и продолжал путь пешком, причем только ночью, а днем прятался на полях, в скалах или в тростнике. Разбитый усталостью и лишениями он добрался наконец до Мемфиса. Даже хорошо знакомому с ним человеку трудно было бы узнать великолепного князя Хоремсеба в ободранном бродяге с растрепанной бородой, который, изнемогая от усталости, с блуждающим взглядом едва тащился по дороге.

Под Мемфисом, в большом селении, куда заставил зайти князя голод, его ожидал последний удар. Громкие трубы подняли все население и вызвали его на берег реки, где царский писец зачитал сначала приказ царицы, а потом постановление совета жрецов, которым предписывалось всем египтянам преследовать, искать и выдать правосудию князя Хоремсеба, обвиненного в важном преступлении. Под страхом смертной казни воспрещалось давать ему пищу и убежище или оказывать покровительство. Всякий, кто выдаст его властям, получит пять талантов серебра.

Подавленный и затравленный, князь покинул деревню. С наступлением ночи он со всевозможными предосторожностями пробрался в некрополь в жилище Сапзара, где надеялся найти своего учителя и сообщника. Но тайник был пуст. Таадар и его товарищ ушли, оставив записку, в которой извещали князя, что оба отправляются в Фивы, где будут в большей безопасности Они советовали ему не терять мужества и надежды.

Несмотря на эту неудачу, Хоремсеб чувствовал себя очень счастливым, так как в тайнике он нашел в изобилии одежду, пищу и даже предметы роскоши, Несколько дней князь был в полном изнеможении, но сон и пища скоро восстановили силы его молодого организма. Тогда физические страдания уступили место невыносимым нравственным мукам. Вынужденный только по ночам дышать свежим воздухом, беглец стал страдать сердцебиением и удушьем. Ему был невыносим тяжелый и теплый воздух жилища, предназначенного для мертвых, ведь он не мог, как Сапзар, в любое время выходить оттуда.

Дни представлялись ему неделями, никакие известия не доходили до него. Провизия заканчивалась, и даже этот тайник не казался ему больше надежным, так как он заметил какого — то человека, бродившего по ночам в некрополе и подстерегавшего его появление.

Князь стал еще осторожнее. Хотя таинственный шпион исчез, он все — таки боялся, что его в любую минуту арестуют. Терзаемый беспокойством, доведенный до крайности упорным молчанием Нейты и отсутствием каких бы то ни было известий извне, подвергаясь опасности через несколько дней умереть голодной смертью, Хоремсеб решил оставить долину усыпальниц и отправиться во дворец. Там он тоже может скрыться и, может быть, узнает что — нибудь о Нейте, своей последней надежде. Не умерла ли она? Или также отвернулась от него, победив действие яда?