Книга Нет чужих бед - Оксана Демченко

— Уже подслушано, — солидно сообщил Хорь и заулыбался, гордясь общим вниманием. — Решетка была с крупными щелями, я вылезал, когда хотел. Правда, вчера они сообразили и перевели меня в подвал… Знаю, что на остров Ролла демонов пустят и больше никуда. И что какую-то связь уже почти наладили. В ней огромная польза.

— Ослепить бы тебя, чадо, — нахмурился Ёрра. — Я начинаю понимать смысл сего деяния. Ну кто тебе поверит, если ты не зришь, а подсматриваешь?

— Так я же для дела! — возмутился Хорь.

Глава 10 ИСТОРИЯ ХОРЯ

За шесть дней до возвращения зреца в столицу Дарлы замок грифа выглядел вовсе не обыденно. Над ним, поражая воображение горожан, висели в воздухе два больших мальта. Одного люди уже видели, песочно-золотистого, более мелкого, если можно вообще применить к нему это слово — мелкий. Знали: зовут зверя Лисс, он друг неподражаемой Кошки Ли.

Именно Лисс недавно возил войска в Жайм, чтобы унять там смуту. И обернулся, подумать страшно, за два дня. Хотя обычно дорога в хорошей карете и при регулярной смене коней отнимает две связки дней, учитывая перевалы и броды! И это — в один конец… Юг преисполнился глубокого уважения к грифу Варзе, как отмечали горожане. И потому, что гриф располагает необычной силой, и еще более оттого, что не дает нарушать прежних границ и порядков. Мыслимо ли в одночасье менять то, что веками было незыблемо? Другое дело — глупые новые правила, неприятные всем без исключения. Те же аориумы! Нынешний маэстро отменил указ об их обязательности, а гриф Варза полностью восстановил с согласия северных провинций исконные порядки там, где этого давно ждали, на севере от Срединного канала. Южному же берегу предложил решить вопрос совместно, общим словом и указом грифств. А пока заняться более насущным: летом ведь придут демоны, в их реальность теперь уже поверили все.

Грифы не преминули воспользоваться возможностью с шиком прокатиться в родовые замки в корпусе мальтов. Не из баловства, а исключительно чтобы ускорить сбор дружины, — повод неотразимый по силе и убедительности!

Теперь же оба мальта снова в столице, собрали сюда завершивших дела грифов и трудятся на благо города. Их вызвал мастер для проведения высотных работ в новой колокольне. И еще для доставки и укладки самых крупных труб под главные улицы. До ночи люди, эльфы и ампари шумели на трех наречиях, улаживая последние детали предстоящей работы. В ночь мальты улетели к побережью канала, где трубы создавались по малопонятной пока людям технологии.

С рассветом город закрыли для въезда верховых и любых повозок. Летающие звери вернулись, и работа началась. Трубы были очень длинными. Маги изгибали их прямо над улицами, на весу. Затем мальты медленно опускали груз все ниже, в подготовленные рвы. Уходили за новым отрезком трубы. Никто в городе еще связку дней назад и предположить не мог, что канализация — это нечто столь всеобъемлющее. В каждом доме, от особняков знати до самых бедных слободских строений, пробивали стены, вскрывали полы, долбили перегородки этажей. Работали в три смены, то есть непрерывно, с точки зрения жителей. Шутники утверждали, что трубы — это единственное, что смогло связать все сословия столицы. Их укладывали повсеместно, о них говорили, а многие теперь и работали либо на изготовлении, либо на укладке. В крайнем случае — на восстановлении стен и полов.

Пока мальты сновали туда-сюда, а город учил необычное слово «коллектор», в ворота, никому не интересный, проскользнул очередной нищий. Один из стражей, правда, попытался проявить бдительность и окликнул светловолосого форха. Но тотчас отвернулся, поскольку гость города до ужаса напоминал чудовищного родича сотника Дифра. И даже не замедлил попросить монетку!

Дорогу к замку грифа нищий знал наизусть, его не сбили с пути ни перекопанные улицы, ни толпы зевак. Более того: мальчик не позволил себе задержаться и присоединиться к числу наблюдателей. Всего один раз остановился, задумчиво проводил взглядом мальта и больше головы не поднимал, не было времени.

У дубовых ворот его не задержали, поскольку перстень грифа дает право миновать подвесной мост любому человеку, показавшему драгоценное украшение. На площади гость повел себя несколько странно: не пошел к главному крыльцу замка, а сразу повернул к терему. Вежливо позвонил в колокольчик и стал ждать слугу. Снова показал перстень и потребовал встречи с ее милостью Берной. Он не мог знать, что терем был подарен леди Аэри. Но судьба благоволила упрямцу: грифья гостила у своей новой подруги. Обладателя перстня проводили в каминную залу, где как раз в это время обедали гриф, его жена, леди Аэри и капитан Лоэль.

Варза при виде гостя налился темной кровью.

— Этот форх ограбил тебя на перевале позапрошлой зимой, — прорычал он. — Берна, я ценю твое доброе сердце, но сколько можно прикармливать крыс? Ничего, кроме заразы, все равно не приобретешь.

— Ограбил, вот еще нелепица, — возмутилась грифья, жестом подзывая прибывшего, чтобы оградить его от опасного гнева. — Он был болен и хотел кушать, и всего лишь. И никакой он не форх, что за слова! Я пристроила его к хорошему делу. Он служит посыльным в нашем посольском приказе, в Шэльсе. Твой старший мальчик, Векша, хвалил его. Одно плохо: совсем не подрос и по-прежнему худенький.

— С чем пожаловал? — так же неприветливо буркнул гриф.

— С повинной, — вздохнул Хорь, огибая стол и устраиваясь возле грифьи. — Писаря в приказе я зарезал.

За столом на некоторое время наступила полная тишина. Грифья расстроилась, кажется, больше всех. Аэри наблюдала за происходящим молча, не находя пока причин вмешиваться. Зато Лоэль, которому новые изменения цвета лица его милости совершенно не понравились, потребовал у слуг еще одно кресло и усадил Хоря рядом с собой.

— Говори толком, не испытывай терпение его милости, — посоветовал капитан.

— Толком еще хуже выйдет, — признался Хорь. — Связку с небольшим дней назад мне было сказано, что отравили ее милость. Всех Сарычей отравили и его милость тоже. Письмо показали, из столицы с почтовой птицей полученное. Научили, что надо делать. Я две зимы в приказе тайными делами занимался, не удивился.

— Как это — тайными? — возмущенно охнула грифья. — Что за мерзость! Я тебя велела к писарю отослать, чтобы грамоте учился.

— Я учился, — прищурился Хорь. — Он и в ядах понимал, и в ином всяком. Интересное дело. Мне сказали — для грифа полезное и важное. Я неприметный. Волосы зачернить — от местного сроду никто не отличит. Много было работы. Следил, письма воровал и подкладывал. Секретные посылки доставлял.

— Интересное у меня посольство в Шэльсе, — отметил гриф. — Если ты не лжешь, хотя я уверен в обратном.

— Потому и шел не к вам, а к ее милости, — криво усмехнулся Хорь. — Только они меня не звали форхом и не прогоняли. Мне сказали, что ее отравили и надо предателя наказать. А я на кого-то там похож. Должен сидеть у Клыков Ролла и просить на пропитание. Изменники сами меня подберут, если часто кричать «дядя, дай монетку». Удачно застали: я у северной границы Шэльса был, в трех переходах от моста.