Книга Атлантическая эскадра. 1968–2005 - Геннадий Белов

Корабль отшвартовывался в центре города у мэрии – величественного темно-красного здания, и был тепло встречен, прежде всего сотрудниками Советского посольства. Посол оказался обаятельным человеком и создавал соответствующую атмосферу во время визита. Бросались в глаза подтянутость и спортивность норвежцев. То, что страна с населением менее 5 миллионов человек занимает ведущее место в мире по зимним видам спорта – впечатляет, а то, что в Норвегии дети становятся на лыжи с 2–3 лет, знают во всем мире. Всех впечатлили патриотизм и толерантность населения. Но судьба повернулась лицом к Пыкову и в 1973 году он получил назначение командиром БПК «Смышленый», которым успешно прокомандовал два года.

Командир крейсера «Мурманск»

В октябре 1975 года Пыков был назначен командиром крейсера «Мурманск». Запоминающиеся события для него начались, как ни странно, с художественной самодеятельности. Дело было перед празднованием 7-го ноября, и выступление самодеятельности было обязательным. Замполит попросил утвердить программу будущего концерта, и командир, не придав этому никакого значения, машинально ее «подмахнул». В праздник на корабль прибыла комиссия в составе представителя Политуправления флота, начальника политотдела эскадры, начальника дома офицеров флота и офицеров Политуправления и политотдела эскадры. Концерт начался в битком набитом матросами корабельном клубе. За столом, покрытым красным сукном, сидела прибывшая комиссия, помечая что-то в своих записных книжках. Могучий лейтенант Нечипуренко бодро допел «Ты ж мэнэ пидманула…», и конферансье, секретарь комсомольской организации корабля, объявил следующий номер: «Оригинальный жанр!» Из-за кулис вышли два «самодеятеля» в тельняшках и старых лыжных шароварах. Один из них был могуч, высокого роста, второй же мал и хил. Большой крикнул: «Оп!» и хлопнул в ладоши. Свет погас, и в кромешной темноте раздался жалостливый и протяжный стон и крик: «А…а…а…». Начальник политотдела эскадры закричал: «Включите свет! Свет включите!» Свет включили, и жуткий крик прекратился. Посреди сцены стоял большой «самодеятель», руки у него были в крови, рукава закатаны по локоть. Малого «самодеятеля» с ним не было, но зато на столе комиссии стоял обрез с кусками мяса, торчащими из них костями, обрывки тельняшки и лыжных брюк. Сначала наступила мертвая тишина, а затем начал кричать начальник политотдела: «Десять! Десять! Десять!..» Сначала все подумали, что он так высоко оценил номер, но потом вспомнили, что высокая оценка пять. Как потом выяснилось, НАЧПО хотел сказать: «Десять суток ареста!», но от волнения не смог выговорить. Концерт прекратили и пошли разбираться к командиру в каюту, который оказался чуть ли не главным виновником случившегося. Главным же оказался замполит. Основная претензия к руководству – почему не выяснили, что кроется под номером «оригинальный жанр». Замполит ответил, что имелось ввиду совсем другое, а не то, что все увидели, а командир сказал, что ему и в голову не пришло, что этим надо интересоваться. С этого трагикомического эпизода началась служба Пыкова на крейсере «Мурманск».

Крейсер «Мурманск» был единственным из восьми крейсеров Советского Союза, носившего звания «отличный». И он действительно был достоин этого звания. Целая плеяда командиров потрудилась, чтобы поднять крейсер на такую высоту. «Отличным» его объявили при командире Евгении Александровиче Скворцове. Это был умный и мудрый человек, сыгравший большую роль в судьбе Владимира Николаевича. Корабль был хорош почти по всем компонентам: слаженный и отработанный экипаж, хорошее содержание помещений, высокий уровень боевой подготовки. Конечно, были и какие-то недостатки. Особенностью положения Пыкова было то, что он был по образованию минер-торпедист, по опыту службы противолодочник, а на крейсере, чисто артиллерийском корабле, ни торпед и ничего противолодочного не было. Он обратился к командиру БЧ-2 Ахмету Абдулаевичу Исмагилову, который был по возрасту старше на четыре года, а по выпуску из училища – на два, с просьбой подучить артиллерийской науке. Человеком он был особенным в том, что не имел недостатков. Такие люди на жизненном пути встречаются крайне редко. Его честность просто поражала, а спокойствие, уравновешенность и исключительно доброе отношения к окружающим вызывало у вспыльчивого командира даже зависть. В семейной жизни он был тоже образцом, и судьба подарила ему образцовую жену. К просьбе командира о помощи поднять артиллерийскую квалификацию до необходимого уровня, он отнесся спокойно, как само собой разумеющемуся. Создавалось впечатление, что он только тем и занимался, что учил командиров крейсера артиллерийской науке, и справился с этим за полгода. Офицеры ракетно-артиллерийского управления ВМФ СССР при проверках и инспекциях поражались артиллерийской квалификацией командира, зная, что он в прошлом минер-торпедист и противолодочник. Служить с Исмагиловым было одно удовольствие. В дела БЧ-2 Пыков никогда не вмешивался, зная и видя, что управляется она добротно и надежно. Однако успешной карьеры Исмагилов так и не сделал. Подавляющему числу начальников не нужен кристально честный, принципиальный офицер, не идущий ни на какие сомнительные компромиссы. Несмотря на то, что Исмагилов был подарком в службе, что никто его не сможет в полной мере заменить, Пыков искренне стремился подвинуть его по службе. Он несколько раз при встречах с Командующим флотом В. Н. Чернавиным просил его решить этот вопрос. И последний раз, после какого-то совещания на борту крейсера, Чернавин в присутствии офицеров обещал найти Исмагилову достойную должность с повышением. Но этого так и не случилось.

Остальные командиры боевых частей были по возрасту старше командира корабля и имели солидный опыт командования своими подразделениями. Большинству командиров это никогда не нравилось, очень уж они боятся за свой авторитет, который может пошатнуться при таком положении. Пыков же этому был только рад. Что может быть лучше иметь знающих, опытных подчиненных, которым не надо ничего объяснять и разжевывать элементарные вещи в службе.

Командир штурманской боевой части Зубенко был старше на пять лет. Честный, опытный, тугодум. Реакция немного замедленная, но длительное исполнение штурманских обязанностей сделало из него надежного, высококлассного специалиста в своем деле. Он прослужил весь срок командования Пыковым крейсером и затем перешел с повышением в Штаб флота.

Командир боевой части связи Николаев был старше на год. Опытный связист, надежный руководитель подразделения, он прослужил с новым командиром лишь год и пошел на повышение командиром полка связи Северного флота. На его место встал юный вундеркинд, старший лейтенант Цвик, необычайно одаренный в административно – управленческом отношении, несмотря на свой малый опыт службы. Он с успехом заменил Николаева и быстро поднял боевую часть на высокий уровень.

Командир электромеханической боевой части Сабаев был старше на шесть лет. Опытный, знающий офицер, но он имел довольно слабый характер. Поэтому боевая часть управлялась в основном командирами дивизионов, опытными, надежными, авторитетными офицерами. Все они уже были в звании капитанов 3-го ранга.

Интересная обстановка была в службе снабжения. Помощником командира по снабжению был молодой старший лейтенант, который на корабле и в этой службе никакой роли не играл. Три опытнейших, исключительно толковых и добросовестных мичмана возглавляли продовольственную, вещевую и шкиперскую службы. И возглавляли достойно. Они были не похожи друг на друга, разных национальностей (украинец, латыш и татарин) и сходны в абсолютной надежности. Памятуя о событиях на «Смышлёном», Пыков лично проверял и принимал службу снабжения. Вещевик, латыш Вальдемар Карлович Йонас вел дела неправдоподобно правильно, никаких недостач, запас был, но оформленный документально, по закону. Был у него серьезный, но не служебный недостаток. Раз в полтора-два месяца он впадал на 4–6 дней в запой. Замполит неоднократно обращался к командиру с просьбой, а то и требованием демобилизовать Йонаса, но Пыков был категорически против, т. к. на службе это не отражалось, а другого такого специалиста никогда не найти, и закрывал глаза на этот его недостаток.