Книга Беглец - Алгебра Слова

– Водитель машины, который меня подвозил.

– Вы провели там ночь! Как вы туда попали? Зачем?

– Я была в супермаркете и разговорилась с женщиной. Мы вышли вместе, и она пригласила меня к себе. Поймали машину и поехали к ней. Водитель остался на ночь, потому что возвращаться было поздно.

– Кто помог мальчику?

– Какому мальчику?

Следующий удар был весьма увесистее. Она вновь приподнялась, потирая ушибленную скулу. Сообразив, что ищут Семеныча, Она не могла понять, зачем и почему. Потому ли, что с мальчиком произошло той ночью чудо, или потому что женщина с детьми куда-то уехала. Она решила отвечать медленнее, чтобы не сказать лишнего или наоборот, не недосказать чего-либо такого, от чего зависело бы Ее будущее.

– Что вы передали? Деньги? Билеты? Контакты?

– Я вас не понимаю, – теперь Она узнала, что такое искры в голове, когда бьют в висок.

– Имя, телефон, номер машины. Или ты отсюда живой не выйдешь, – сейчас Она ощутила, как солнечное сплетение устремляется к позвоночнику, и склеиваются легкие.

Когда фейерверк в голове на мгновение угас, Она пыталась понять, для чего им нужен Семеныч.

– Я не знаю, – всхлипнула Она. – Я даже не знаю, как зовут ту женщину. Я не знаю номера машины. И марки не знаю…

– Врет, – Она с удивлением услышала голос слева, обнаружив, что в комнате есть кто-то еще. Рук от лица Она не отнимала, боясь ударов в зубы и глаза. Инстинктивно Она прижимала голову к приподнятым коленям, защищая лицо и живот. От толчка ботинком слева повалилась на бок. А справа по голове тут же впечаталась другая жесткая подошва. Резкая боль в пояснице следом заставила Ее почувствовать, где находятся почки.

– Она не врет, – перемежая удары ногой со словами, прерывисто говорил мужчина, который находился справа от постели. – Она забыла. Но мы ей поможем вспомнить. Не сегодня, так завтра.

Он сдернул Ее с кровати на пол…

«Господи, пускай быстрее идет время», – внезапная боль возникала в одном месте и тут же появлялась в другом, не давая опомниться. Ответов от Нее, судя по всему, уже не требовали. Она поняла, что мужчины бьют Ее, ожидая, когда Она сама попросит их остановиться и расскажет все. Как под проливным дождем, переходящим в град, Она под жестокими ударами извивалась на полу…

* * *

Переступив порог своего кабинета, Семеныч мгновенно растворился в суете рабочего дня. Звонки, совещания, переговоры, электронные письма, презентации, лица, голоса – нескончаемый поток лился с нещадной силой. Семеныч почувствовал, как увязает в липком болоте, как начинает болеть голова, как он растворяется в суматохе, словно сахар в чашке горячего чая.

Дождавшись подходящего момента, Семеныч выскочил на улицу. Спешно отошел от крыльца подальше, чтобы его не остановил никто из коллег. Семенычу хотелось глотнуть свежего воздуха, ощутить спиной лучи послеполуденного солнца, вырвать взглядом не заваленную бумагами поверхность стола и не дорогу со снующими автомобилями, а умиротворяющее подрагивание растущей листвы на деревьях, зелень травы, щедро устилающую собой каждый незаасфальтированный клочок земли. И минуту тишины…

«Город убивает. Как ацетон, выжигающий краску на ткани до белесого пятна, так и мегаполис становится безликим вкраплением «некогда» людей, – достал сигарету Семеныч. – Исчезает смысл, бледнеет существование, тускнеет бытие. А кого-то втягивает в мутный водоворот событий, которые призрачно обманывают, что в них и есть весь смысл».

После нечаянного посещения заброшенного домика Семеныч слишком ярко ощутил, насколько тленно время, стремительно утекающее в никуда. Насколько оно напичкано ненужными вещами и событиями. Семеныч почувствовал, что планку, по которой меряют человека необходимо видоизменить: общество с пеленок установило отметки повышения «ростомера»: детский сад, школа, институт, работа, семья – «быстрее, выше, сильнее».

«А зачем? Для чего?» – спросил Семеныч у бездонного неба, которое промолчало в ответ.

Семеныч выбросил сигарету в урну, так и не закурив ее. Зазвонил телефон. Голос в трубке спрашивал о необходимых данных и совершенно не слышал или не хотел слышать, что Семеныч не в кабинете, и данные надо запросить у руководителя другого подразделения.

Семеныч повернул обратно, чувствуя, как его разрывает на мельчайшие частички самого себя. И расстояние между этими составными частичками становится таким огромным, как расстояние между звездами.

Вернувшись в свой кабинет Семеныч вяло обнаружил, что и дверная коробка начинает расплываться, а все предметы на самом деле не такие уж и твердые.

Глава 7

…Голова, превратившись в шар, гудела, не давая ощущать, где находится затылок, а где – лоб. Пространство вокруг почему-то стало красным с миллионом оттенков алого цвета. Она не понимала, что случилось с левой рукой. Опершись о край кровати, Она не могла облокотиться на левую руку, которая сгибалась и разгибалась нормально, но поворачиваться не могла от локтя. И при попытке на нее перекинуть вес тела, чтобы встать – странным образом немела.

Дверь опять хлопнула. Она обреченно согнулась и ссутулилась. Приближающиеся шаги слышались отчетливо и зловеще. Она различала каждый шаг по громкости, потому что они раздавались, помимо пространства, прямо в Ее голове.

Перед Ней упал блокнот и ручка.

– Пиши свои данные. Все. Кто, откуда, где живешь. С кем знакома.

«Как хорошо, что я не взяла с собой телефон!» – Она не шелохнулась, замерев в ожидании новой порции ударов. Но пара мужских ног, постояв немного, неожиданно развернулась и стала удаляться, оставив блокнот и ручку на полу возле Нее. Она видела, как на блокнот капает густая и темная кровь. После того, как щелкнул замок, Она с трудом поднялась и побрела в ванную, мельком взглянув в коридор, где на комоде так и стояли бутылка воды и пластиковый контейнер с едой.

«Изверги, – простонала Она, держась за поясницу. Прохладная вода причиняла жуткую боль, но одновременно и остужала горящее изнутри тело, которое, казалось, опухло до размеров аниматорского надувного костюма. – И что дальше? Свои данные напишу – Семеныча вычислят. А мои дети…И что сделают с ними? Что же они хотят? Узнать, где эта женщина, или найти того, кто умеет поднимать неизлечимо больных?»

Она сдернула полотенце и вытерлась одной рукой. Левая по-прежнему отказывалась повиноваться. Неловко оделась. И поняла, почему вокруг все было окрашено в красный цвет – красные белки Ее глаз в зеркале выглядели круче, чем в фильме про вампиров.

«Как примитивно бить людей. Приложили бы сразу горячий утюг или вырывали бы крючками мясо, – зачем-то подумала Она о более эффективных способах выуживания информации. – Я бы сразу все рассказала. А может, и нет. Ведь от болевого шока можно и умереть. Хорошо, что они такие примитивные. И все же, что им нужно?».

Скомканный плед на постели был испачкан кровью, как и прикроватный коврик. Она сдернула плед на пол и повалилась без сил на постель. Боль превратилась в успокаивающее нытье и, если в удобной позе к ней начать прислушиваться, убаюкивала, точно колыбельная, играя по ногам, спине, шее, переливом через ключицу на грудную клетку, а дальше перебором струн по ребрам спускалась в низ живота.